идентификацией с ней. Конечным пунктом такого развития часто, хотя и не обязательно, оказывается развод.
Все советское, а затем российское развитие начиная с 1960-х годов, вело к снижению, как говорят демографы, возраста брачности и увеличению коэффициента разводимости. Проще говоря, возраст первого вступления в брак снижался, а количество разводов на одно и то же количество браков увеличивалось. Обе эти тенденции свидетельствуют о снижении значения брака и супружества в нашей стране. Раньше относительно высокий возраст вступления женщины в первый брак (полвека назад — 23,5 года) объяснялся ответственностью и необходимостью серьезного обдумывания этого шага, за которым должны были последовать рождение детей и другие преображения женского существа. К настоящему времени этот возраст снизился до 21 года. Поскольку тенденция снижения возраста брачности сопровождается значительным увеличением числа разводов, можно предположить, что эти две тенденции связаны: возможность развода делает брак менее ответственным шагом — ходом, который всегда можно взять назад, что, собственно, и происходит во все больших масштабах.
Не удивительно в таких обстоятельствах, что развод утратил негативный оценочный смысл, которым он обладал раньше. Еще несколько десятилетий назад развод был событием неординарным, распад семьи воспринимался как несчастье. Теперь же развод — банальное событие и, как правило, представляет собой не драму, а юридическое оформление давно уже сложившихся реальностей. Количество разводов стало гораздо выше. При этом не только в браке, но вообще при выборе партнера играет свою роль специфически современное соображение касательно того, что партнер-то мог быть и другим, более того, его можно сменить на другого. Поэтому союз мужчины и женщины часто оказывается не более чем
Не надо, однако, преуменьшать роли таких союзов. Они могут длиться десятилетиями, и партнеры могут любить друг друга и оставаться друг другу верными всю жизнь. Но все равно это — не семья, ибо дети, которые появились бы в таком союзе, не имели бы необходимого для полноценной семьи правового статуса. Это эрзац семьи, также показывающий снижение роли семьи в современной жизни. Но, конечно, выразительнее всего об этом свидетельствует увеличение числа разводов. Формируется своего рода роковой круг: разведенные заключают браки с разведенными, и это делает развод легким и иногда привлекательным выходом из любых жизненных трудностей. Не надо быть большим психологом, чтобы понять последствия такого развития. Чем легче развестись, тем меньше люди вкладывают труда и заботы в сохранение и поддержание собственной любви. Когда легко развестись, люди более склонны к конфликтам и менее склонны идти навстречу друг другу. Они могут подыскать себе другого партнера, который может оказаться лучше предыдущего, хотя, может быть, и хуже. Так или иначе, существует брачный рынок, который всегда готов предложить заинтересованным лицам подходящий вариант[79]. Раньше о соответствующих институтах говорили как о рынке невест, а теперь по причине достижения равенства с мужчинами на брачном рынке выбирают и женихов. Больше того, на брачном рынке выбирают не только неженатые и незамужние, но и женатые, и замужние. Последние, как и первые, демонстрируют себя как свободных и доступных. Брак — не препятствие. Супруги всегда открыты для новых связей, и эта открытость обеспечена, в частности, свободой развода. Таким образом, брак на время и развод играют конституирующую роль в структуре современных связей между мужчинами и женщинами.
Другое дело — дети. Для женщины выбор между детьми и карьерой тяжел потому, что дети снижают стоимость женщины на брачном рынке, а удачная карьера, наоборот, повышает. Чем меньше детей, тем легче развестись и тем проще для разведенного найти нового партнера. Даже второй ребенок резко снижает шансы на новый брак. Поэтому нацеленный на карьеру временный партнер ориентируется скорее не на романтическую любовь, а на рациональную модель супружеского сожительства. Ибо романтическое увлечение можно себе безнаказанно позволить только в том случае, если оно не изменит твоего статуса: если из временного партнера, «партнера на часть жизни», не станешь родителем или родительницей. Брак как социальный институт потому и возник, что любовь не приходит надолго. И в этом есть глубокий социальный смысл. Как тонко отмечает Больц, функция любви заключается в маскировке механизма принятия решения при поиске партнера. Поэтому влюбленность он предлагает считать своего рода механизмом остановки в процессе поиска партнера. И вот эти-то парадоксы любви теперь изживаются либо посредством брачного договора, либо путем временного партнерства. В обоих случаях партнеры сигнализируют, что их партнерство не навсегда. Таким образом они стараются обезопасить себя от разного рода капканов, расставленных на жизненном пути страстью и физиологией. Так что брачный рынок — это больше, чем метафора.
Все это вместе и отражает современное отношение к браку, которое в принципе было одинаково и теперь одинаково и в Европе, и в России, и в Советском Союзе. Это прагматическое или, можно сказать, квазиэкономическое отношение к браку. Суть его состоит в подсчете затрат и выгод. Разумеется, это не какое-то формальное исчисление, не капитальный расчет. Сюда включаются факторы, имеющие уникальный характер и не конвертируемые в формальные единицы. Играют роль и иррациональные факторы, такие как влюбленность или половое влечение. Тем не менее затраты и выгоды сопоставляются. Надо сказать, что так происходило практически всегда: никогда ни один брак не заключался без рассмотрения всех за и против — уж очень серьезное это было дело. Но именно потому, что брак был серьезным делом, все «за» и «против» рассматривались с той точки зрения, что это настоящий брак, который заключается на всю жизнь, предполагает рождение детей и т. д. Сам брак предполагался как данность, а «за» и «против» касались конкретного партнера и конкретных обстоятельств. Теперь же расчет сплошь и рядом касается не только партнера, но и формы сожительства, в котором с ним будешь состоять. При таком расчете настоящая любовь, классический брак, рождение детей всегда экономически невыгодны. Достаточно взглянуть на статистику разводов или просто на жизнь своих сверстников, чтобы понять, что это слишком большой риск — инвестировать всю свою жизнь, все чувства, все ресурсы в один союз.
Поэтому в начале современного брака — в западных странах очень часто, а у нас пока что лишь у самых «продвинутых» брачующихся либо у тех, кому есть что терять в браке (не невинность, конечно, имеется в виду, а миллионы долларов, дворцы и т. д.), — стоит юридически оформляемый брачный договор, представляющий собой по существу перечень условий и обстоятельств предстоящего развода. Развод, таким образом, закладывается в самое основание брака. А брак заключается не до тех пор, «пока смерть не разлучит нас», а на «отрезок жизни», размер которого будет определен соглашением экономически ориентированных договорных сторон. Кроме экономических условий развода, брачный договор предусматривает и обязательность исполнения супружеских обязанностей, в чем бы они не состояли — в регулярном сексе или в регулярном приготовлении обеда из трех блюд. Собственно, в брачный договор может быть включено любое условие, не противоречащее российскому законодательству, с которым согласны обе стороны. Брачный договор — это не просто
Вполне естественно, что пары, заранее рассчитывающие на возможность развода (а таковых становится все больше, по мере того как брачный договор входит в нашу жизнь), реже заводят детей, ибо предвидят трудности, возникающие в связи с детьми при разводе и после него. Об этом свидетельствует и корреляция между количеством детей и вероятностью развода. Бездетные пары разводятся чаще, чем пары
