— Погодите, леди, — грубо сказал он и бросился к завалу: — Санди!
5. ОБ ОТЧАЯНИИ
Этот повисший в воздухе крик еще не успел погаснуть, как Брик уже оказался на месте трагедии, обозревая ее масштабы. Гора скособочилась, свод пещеры просел, а в ее устье, как пробка в горлышке бутылки, прочно засел дохлый дракон. И он, Брик, был снаружи, на воле, а Санди — живой или мертвый — там, внутри. Брик обошел дракона со всех сторон, в надежде, что осталась хоть какая-то минимальная щель, чтобы Санди — счастливчик Санди! — не задохнулся, если он каким-то чудом еще жив. Тщетно. Нужна была поистине драконья мощь, чтобы вытащить из расщелины застрявшую тушу. Огромное тело застыло в неподвижности, длинная шея неестественно вывернулась, голова приняла какое-то безжизненное положение. Брик подумал, что, должно быть, сломал ему основание черепа. Броня на шее, там, куда угодила сосна, окрасилась темной жидкостью — вероятно, это была драконья кровь. Брик с размаху пнул чудовище в чешуйчатый бок и в несколько секунд вскарабкался на его спину. Нет, здесь тоже не было никаких шансов. У Брика в голове никак не укладывалось, что только десять минут назад у него БЫЛ друг.
Машинально бросив взгляд вниз, он заметил, что возле самой драконьей головы стоит девушка. Она, находясь в пещере, должна была что-то заметить, что было скрыто от него. Он спрыгнул на землю.
— Что вы видели?
Она вздохнула. Брик взглянул на нее чуть внимательнее. Она была измучена, похудела, и платье ее выглядело изрядно потрепанным, но все-таки ничего у нее не было откушено. Голос ее прозвучал устало:
— Он заметил вас еще на рассвете. У Него прекрасный слух. Меня не выпускал, хотел посмотреть, что вы будете делать. Мне кажется, Он просто хотел отсидеться. А когда ваш друг ворвался в пещеру, что-то очень испугало Его, и Он почти вышвырнул меня наружу. Я не знаю, что там могло взорваться, но, судя по всему, у вашего друга не было ни малейшего шанса остаться в живых.
Брик сел на землю и обхватил руками колени. Сейчас он ее почти ненавидел. Единственного друга он потерял из-за этой курицы.
— Я должен в этом убедиться, — хмуро сказал он. — С возвращением домой, леди, вам придется подождать. Я собираюсь спуститься в деревню и привести сюда людей с лопатами. Я не уйду отсюда, пока у меня есть хоть малейшая надежда.
Она смотрела на него так… Никто никогда так на него не смотрел, и на минуту что-то в нем дрогнуло. Усталая, господи, какая она усталая! Ей домой надо. Странно, как она вообще еще что-то соображает. Да и заикой могла на всю жизнь остаться. Крепкая, видно, девица.
— От души надеюсь, что вы сможете чего-то добиться, — сказала она. — Делайте всё, что считаете нужным, и не думайте обо мне.
Он еще раз заглянул в ее твердые, спокойные и печальные глаза. То, что она сказала, не было простой данью вежливости. Но сейчас у него не было времени размышлять о ее достоинствах.
Через два дня они вернулись одни. Люди не пришли, а у пещеры ничего не изменилось. Брик стоял у драконьего трупа, и злые слезы закипали на его ресницах. За эти трое суток, включая ту ночь штурма, он не спал ни минуты, и Дигэ Эгерхаши постоянно была с ним рядом.
В деревне ему отказали, сославшись на то, что люди заняты, что сейчас страда, что соваться в драконью пещеру, пусть даже к дохлому дракону, дураков нет, а под конец к нему подошел какой-то небритый тип, изрядно навеселе, и угрожающим шепотом посоветовал убираться: «Да мы, мужики, тебе за нашего дракона…» Брик дал ему в морду и порадовался, что на этот раз Дигэ осталась на постоялом дворе.
И вот он стоял на том же месте и чувствовал себя самым одиноким человеком на свете. Один- единственный друг был у него, счастливчик и умница Санди, и того он потерял.
Опасаясь, что Дигэ, чего доброго, влюбится в него, он безжалостно рассказал ей, что это именно Санди настоял на их экспедиции, и что своей свободой и жизнью она обязана именно ему. И лишь о том, что еще три дня назад сам он не верил в ее честность, Брик умолчал, так как теперь это не играло никакой роли.
Она ответила неординарно. Она вообще оказалась неординарной девушкой.
— Видно, на роду мне написано попадать в идиотские положения. Дракон, который меня не съел. Рыцарь, которому на меня наплевать. Жених, который… А! В результате погиб хороший человек.
Они пустились в обратный путь. Дигэ послала письмо отцу, и теперь они неторопливо двигались к столице, придерживаясь указанного ею маршрута.
Настала полоса пасмурных дней. Копыта рыжей лошадки Санди, на которой ехала теперь Дигэ, разбрызгивали грязь. И было в мире нудно и плохо.
А вообще она была ничего. Смелая. И тактичная. Вовсе на него не вешалась, как можно было бы ожидать от принцессы в подобной ситуации. Ни разу ни на что не пожаловалась, хотя вымокала и мерзла по полной программе.
Однажды, когда холодный вечер застал их в лесу, и они коротали его, сидя у костра, она спросила:
— Брик, — незаметно они перешли на «ты», — чего бы ты хотел больше всего?
Брик точно знал, чего он хочет.
— Чтобы Санди был жив, — незамедлительно ответил он, не глядя в ее лицо, где играли огненные блики, делая его незнакомым и удивительно прекрасным.
Она грустно усмехнулась.
— Нет ли чего-нибудь, что мог бы исполнить мой отец… или я? Жизнь не в нашей компетенции.
Брик молчал, глядя в огонь.
— Когда-то, — вспомнил он, — больше всего на свете мне хотелось, чтобы меня посвятили в рыцари. Мне казалось, это изменит мою жизнь. Что меня начнут уважать. Что сам я стану каким-то другим… лучше.
