вы столь любезны поскорее очухаться и помочь мне?!
Спотыкаясь о булыжники и прочие части осыпавшегося свода, Санди побрел к выходу и протиснулся в щель между драконьим боком (дракон в этот момент выдохнул) и тем, что с натяжкой можно было бы назвать косяком входной двери пещеры. Он почему-то совсем не удивлялся. В самом деле, если уж драконы и вправду существуют, почему бы им не говорить по-человечески?
Выбравшись на волю, он глубоко вздохнул, с удовольствием и хрустом потянулся и огляделся. Красивый вид из окна подобрала себе эта рептилия! Далеко внизу, в тумане, текла река, шелковым блеском зеленели луга, мрачно клубились массивы лесов, тут и там пробиваемые лентами просек, и все это он видел сейчас с птичьего полета. Затем он обернулся к корчившемуся рядом дракону.
— А почему я должен помогать тебе?
— Но мне же больно!
Против этого довода возразить было нечего. В самом деле, бедолага дракон находился в самом незавидном положении. Приподнимая среднюю часть гибкого туловища над землей, он понемногу высвобождал из завала свою корму, но шея его была по-прежнему плотно прижата к земле упавшим деревом, и, по-видимому, он уже достиг критической точки своей пластичности — петля, образованная его позвоночником, больше не стягивалась.
— Между прочим, — сказал дракон, кося в сторону ваганта желтым глазом, в котором Санди отразился во весь рост, — я ничего плохого тебе не сделал.
— Неужели? — Санди нащупал на затылке шишку.
— Надо быть полным кретином, чтобы работать с такими энергиями в замкнутом пространстве!
— Что-что? Какие такие энергии?
На страдальческой физиономии дракона изумление сменилось выражением хитрющего довольства.
— Да это я так, к слову, — заявил он. — Не бери в больную голову.
Санди в этот момент действительно интересовался другим вопросом, а потому последовал мудрому совету дракона.
— А не опасно будет тебя освободить?
— Не опасно, ничуть не опасно, — уверял дракон. — Боже упаси любого дракона причинить вред такому, как ты!
Санди спустился немного вниз, к их с Бриком бывшему лагерю, и вернулся с пилой.
— Не дергайся, — предупредил он дракона, устраиваясь верхом на его шее. — А то башку отпилю.
Дракон замер. Санди принялся за работу.
— Что я вам сделал? — спустя несколько минут заныл дракон. — Приехали тут… двое на одного… Я вас не трогал!
— А чего ты хотел? — Санди прекратил пилить и свесился вниз, заглядывая в драконьи глаза. — Чего ты добивался, когда крал принцессу?
— Чего-чего! Поживи тут один, без живого слова! Без живой души, и все тебя боятся. Вы, люди, небось заводите себе живность: кошек там, собак, опять же канареек всяких.
— Так ты ее завёл?
— Ну… Она мне понравилась. И цвет такой приятный… — дракон осекся. — Так ты пилишь?
— Пилю, — отозвался Санди, давясь со смеху. — Завел, значит, себе принцессу. Ну, и где она? И мой друг?
— Уехали вдвоем, и слава богу! Ух! Слезай теперь, сейчас она сама переломится.
Дракон пошевелился, напрягся, сосна вздрогнула, хрустнула и распалась на два отдельно взятых бревна.
— Всё? — спросил Санди.
— Не… Там сучок был, он мне чешую пробил и шею пропорол. Перевязать надо, как ты думаешь? Кровь ведь течет…
— А чем? — поинтересовался Санди, обозревая эту необъятную шею.
— Вон там, на горочке, у меня мох растет. Он целебный, нарежь его полосами и замотай.
Санди пожал плечами и отправился нарезать мох мечом, нашедшимся на пороге пещеры. Когда он вернулся, дракон уже благополучно вытащил свою заднюю часть из завала, и пока Санди обматывал его шею мхом, не проявил ни малейших признаков агрессивности.
— Есть хочешь? — спросил он.
— А ты? — поинтересовался в ответ подозрительный Санди.
— Да нет, я ел пару недель назад.
— ?!..
— Ты что, на самом деле ничего о драконах не знаешь? Дракон хочет есть примерно раз в три месяца. Зато уж тогда у него разыгрывается поистине драконий аппетит. Там, в пещере, наверно, от принцессы что-то осталось. То есть, мне же приходилось ее кормить!
— Чем ты ее кормил?
— Мясом, разумеется. Люди ведь плотоядные.
