заявил, что видел, как из Грейфсвальдер– Ойе в направлении острова Борнхольм запускали ракету длиной в 20 футов. И что самое важное: он был уверен, что топливо ракеты было жидким, чистый спирт.
На этом этапе, однако, расследование Сэндиса не могло полностью игнорировать показания «мистера Герберта», и, когда он описал пусковые шахты в Шварцвальде, мастерски закамуфлированные и защищенные листами не пробиваемой бомбами стали, мистер Сэндис мог лишь попросить отдел аэрофоторазведки проверить район, указанный «Гербертом», на аэрофотоснимках. Он не склонен был недооценивать возможности воздушной разведки, которая способна была и подкрепить доказательствами доклады разведки, и одним движением опровергнуть их.
В июне Сэндис попросил сделать аэросъемку различных районов, которые упоминались агентами и военнопленными. Он хотел, чтобы аэросъемка покрыла всю территорию, оккупированную врагом, в радиусе 130 миль от Лондона. Более того, он потребовал проводить регулярную аэрофотосъемку Пенемюнде – примерно раз в две недели – и специальную аэросъемку островов Грейфсвальдер-Ойе, Борнхольм и Рюген, а также делать аэрофотоснимки в районах Хольцкирхена, к югу от Мюнхена, где «Герберт» якобы стал свидетелем запуска ракет. Кроме того, он рекомендовал, чтобы были атакованы Пенемюнде и Людвигсхафен. По его мнению, практически не оставалось сомнений в том, что ракеты дальнего действия в самом деле существуют и уже могут производиться в ограниченном количестве.
Тем временем разведка выпустила доклад по подозрительной конструкции в Северной Франции. Хотя это напрямую не относилось к секретному оружию, лорд Черуэлл, чьему вниманию 3 июня Джонс предложил аэрофотоснимки, согласился с необходимостью срочно уничтожить площадку. Он писал премьер-министру: «Фотоснимки показывают, что немцы возводят крупные конструкции, похожие на огневую позицию, в районе Кале. Независимо от того, насколько серьезно мы воспринимаем версию о новом оружии, предназначенном для бомбежки Лондона, не будет ли разумным атаковать эти конструкции прежде, чем над ними будут возведены бетонные купола? Если враг считает нужным возводить эти конструкции, значит, мы должны разрушить их, пока не стало слишком поздно».
На этом этапе еще ярче выявился раскол между Сэндисом и Черуэллом. Когда Джонс решил, что обнаружил что-то ценное на фотоснимках, он отправился с ними не к Сэндису, который был официальным руководителем расследования, не к своему непосредственному начальнику из министерства ВВС, вице- маршалу авиации Инглису, а к лорду Черуэллу, к которому он питал глубокое уважение с тех пор, как был аспирантом в Оксфорде. И снова Черуэлл не счел нужным проинформировать Сэндиса о полученной информации.
Министр ВВС не разделял взгляды Черуэлла относительно необходимости немедленных действий по бомбежке Ваттена. «Преждевременная операция может лишить нас важной информации», – заявил Синклер.
8 июня Черуэлл нанес визит лорду Мелчетту на Гросвенор-сквер, чтобы обсудить с ним один особый вопрос – потенциал самых мощных из известных взрывчатых веществ. Черуэлл хотел получить авторитетное подтверждение для своего заявления, что предположение «мистера Герберта» о том, что в распоряжении Германии якобы находится сверхмощное взрывчатое вещество, было абсурдным. 11 июня Черуэлл писал мистеру Черчиллю: «Я так и не смог убедить себя в том, что всю эту историю следует воспринимать так серьезно, как это предлагает сделать доклад. Военнопленный, который поднял панику, сделал, по крайней мере, одно заявление, которое является совершенно ошибочным». Лорд Черуэлл согласился, что немцы действительно могут работать над ракетами дальнего радиуса действия, однако, по его словам, им пришлось столкнуться со значительными трудностями. Едва ли это было удивительным, поскольку создание подобных летательных аппаратов может занять команду инженеров на годы.
Проблемы могли возникнуть со всем – с транспортировкой 70-тонного реактивного снаряда, его установкой на пусковое устройство и т. д. Кроме того, если «пусковая установка» была неприметной, значит, она должна была находиться под землей. «А это потребовало бы сооружения гигантского подземного бункера», – указывал Черуэлл.
Проект беспилотного радиоуправляемого летательного аппарата – с реактивным или иным двигателем – представляется более осуществимым, но эффективность обстрела такими снарядами была бы меньшей, чем при обычной бомбардировке.
В заключение лорд Черуэлл писал: «Джонс, который, как Вы, может быть, помните, руководит научной разведкой в министерстве ВВС, держит под контролем этот вопрос, поэтому не существует большого риска того, что нас застигнут врасплох».
Вряд ли можно сомневаться в том, что лорд Черуэлл предпочел бы видеть Джонса на месте Сэндиса, чья невежественность в научных вопросах могла, по мнению Черуэлла, нанести ощутимый вред.
Было обстоятельство, препятствовавшее назначению Джонса или любого другого ученого: вряд ли человек, не являющийся правительственным чиновником, будет обладать достаточной властью, чтобы рекомендовать осуществление контрмер. Сэндиса выбрали на эту должность в основном потому, что военное ведомство и министерство ВВС так и не смогли решить, к какому роду оружия относятся ракеты – к артиллерийским снарядам или летательным аппаратам, то есть находятся ли они в компетенции военной или воздушной разведки.
13
Только благодаря случайному стечению обстоятельств ВВС Британии нанесли свой первый удар по германским планам производства ракет.
В начале июня «собственный» дешифровщик аэрофотоснимков доктора Р.В. Джонса в Медменхеме, Клод Уэйвелл, обнаружил, что дирижабле– строительный завод «Цеппелин» во Фридриксхафене на берегах Боденского озера, по всей видимости, производит оборудование для ракет.
3 июня Джонс привлек к этому факту внимание лорда Черуэлла. Профессор, в нарушение субординации, осмелился обратиться напрямую к начальнику штаба ВВС с рекомендацией произвести немедленную бомбардировку завода. 14 июня Медменхем посетил мистер Черчилль. Ему продемонстрировали фотоснимки Фридриксхафена, и он узнал, что завод до сих пор не атакован. Спустя два дня 5-я бомбардировочная группа получила приказ об уничтожении завода.
Воздушный налет на Фридриксхафен, выполненный 22 июня, был первым ударом по германской программе секретного оружия. Завод «Цеппелин», который должен был в соответствии с планами производить 300 ракет «А-4» ежемесячно, серьезно пострадал при бомбежке, и от плана производства там ракет пришлось отказаться.
В Англии все внимание по-прежнему было приковано к Пенемюнде: за первые пять дней июня в Лондоне получили четыре в высшей степени подробных донесения разведки, из Блетчли и от агентов. Первое донесение, датированное 1 июня, касалось двух исследовательских центров германских ВВС: одного, уже хорошо известного, в Рехлине, другого – на Узедоме (Пенемюнде). В донесении указывалось, что работы в исследовательском центре на острове Узедом, по всей видимости, носят особенно секретный характер. На следующий день поступило донесение, в котором Пенемюнде именовалось
Очевидно, что это донесение поступило из источника, близкого к Пенемюнде-Восток, так как оно содержало утверждение – как мы теперь знаем, совершенно правильное, – что между 10 октября и 30 декабря 1942 года были произведены запуски трех крупных ракет длиной от 50 до 60 футов и диаметром от 13 до 16 футов.
16 июня Центральный дешифровальный отдел выпустил отчет по аэрофотоснимкам, сделанным в Пенемюнде четырьмя днями ранее.
Команда Кенни совершила свою вторую ошибку, и снова по причине непонимания того, каким образом действуют германские ракеты. Как ранее докладывала разведка, береговая полоса к востоку от эллипса была расширена и выровнена. Кенни было ясно, что это не простой проект по освоению земли, поскольку вокруг площадки было выстроено высокое ограждение. Он заметил: «На береговой полосе, в четырехстах семидесяти футах от юго-восточных границ [эллипса], установлена мощная вертикальная колонна высотой около сорока футов и диаметром в четыре фута».
В тот момент эта мощная вертикальная колонна не вызвала особых подозрений: однако это было последнее доказательство того, что ракета из Пенемюнде не была 70-тонным монстром, запускаемым только с помощью огромных рельсовых пусковых установок. То, что Кенни назвал «сорокафутовой колонной», на самом деле было стандартной ракетой «А-4», изящно стоявшей на своих четырех хвостовых
