Первые четыре-пять дней страды были жаркие, но затем ветер переменился, с Атлантики задул сильный холодный бриз. И по утрам стало довольно прохладно. Анджел выходил на о боту в майке и свитере. Однажды утро было такое холодное, малышку пришлось оставить с Кенди. Роз Роз, сидя на тракторе дрожала от холода, и Анджел дал ей свой свитер. Она весь день нем ходила, а вечером работала в нем у пресса. Анджел помогал ей, а после работы они вместе недолго сидели на крыше. С был Котелок, он вспоминал войну, какие тогда стояли на берег огромные механизмы, их было видно отсюда с крыши.
— Это было секретное оружие, — говорил Котелок. — Твой отец, — обратился он к Анджелу, — как- то его называл. Да я забыл уже. Мы тогда от страха чуть не намочили штаны. Большое-большое колесо. Он сказал, из него запускают людей на луну.
— Чертово колесо, — донесся снизу из темноты голос мистера Роза. — Это было просто чертово колесо.
— Да, верно, — согласился Котелок. — Я один раз его видел.
— На побережье во время войны было много еще чего, — сказал мистер Роз затуманенным воспоминаниями голосом.
— Да, — кивнул Котелок. — Из этих штук по кому-то стреляли.
— А я скоро уеду в город, — вдруг заявила Роз Роз, глядя на далекие огни.
— Может, и уедешь, когда станешь побольше, — сказал мистер Роз.
— Наверное, в Атланту. Я была в Атланте, — сказала она Анджелу. — Тоже ночью.
— Тогда ты была в Чарльстоне, — возразил мистер Роз. — А в Атланте, наверное, в какой-то другой раз.
— Ты сказал тогда, что это Атланта.
— Может, и сказал. Но это был Чарльстон. Котелок засмеялся.
Роз Роз забыла вернуть Анджелу свитер; утром опять было холодно, но она пришла в старом свитере мистера Роза, захватив с собой вчерашний Анджела. Малышка осталась дома с Котелком.
— Я сегодня вроде как бы в своем, — сказала она. Бейсболка была низко надвинута на лоб, Анджел не видел ее глаз, закрытых козырьком, и не сразу разглядел, что у Роз Роз под глазом синяк — белые с трудом различают синяки на черной коже, но синяк Роз Роз нельзя было не заметить.
— Он сказал, бейсболку можешь носить, а свитер надень свой, — объяснила Роз Роз Анджелу. — Я же тебе говорю, — подумав, прибавила она, — не связывайся со мной.
Когда рабочий день кончился, Анджел пошел в дом сидра поговорить с мистером Розом. Он сказал ему, что дал Роз Роз свитер, потому что было холодно, в этом нет ничего дурного, ему действительно очень нравится дочь мистера Роза, и прочее, и прочее. Он говорил искренне и горячо, а Роз слушал его спокойно, очень спокойно. Конечно, Анджел (и все остальные) видел неоднократно, как мистер Роз в три-четыре секунды снимал с яблока кожуру и извлекал сердцевину — еще одно подтверждение, что мистер Роз может исполосовать тело врага, как бритвой, и за полминуты выпустить из него всю кровь.
— Кто тебе сказал, что я бью дочь, Анджел? — мягко спросил Роз.
Конечно, это сказала ему Роз Роз, но Анджел заметил ловушку. И вовремя спохватился.
— Я сам решил, — ответил он. Его мистер Роз не посмеет тронуть, не решится нарушить неписаные правила дома сидра, управляющие жизнью сезонников.
— Нет, это не я.
Кончив работу, Анджел пошел еще раз повидать Роз Роз. Он сказал ей, если она боится жить в доме сидра, можно ночевать у него в комнате, в ней есть вторая кровать. Он даже может освободить ее; пусть это будет у них гостевая. И Роз Роз поселится в ней с малышкой.
— Гостевая, — засмеялась Роз Роз. И прибавила, что таких добрых людей, как он, она еще не встречала.
У нее были томные движения, как у человека, спящего стоя; ее тяжеловатые конечности колыхались, как водоросли под водой. Тело было ленивое, но Анджелу чуялась в нем сжатая до поры пружина, готовая разжаться с быстротой молнии; редкое свойство, которое он подмечал и в ее отце. От этого Анджела бросало в дрожь.
За ужином Гомер спросил сына:
— Как у тебя складываются отношения с мистером Розом?
— Меня больше интересуют отношения с Роз Роз, — сказала Кенди.
— Отношения с Роз Роз — его личное дело, — сказал Уолли.
— Точно, — сказал Гомер.
Уолли пропустил ненавистное словечко мимо ушей и прибавил:
— Но твои отношения, Анджел, с мистером Розом — наше дело.
— Потому что мы тебя любим, — сказал Гомер.
— Меня мистер Роз не тронет, — проговорил Анджел.
— Еще бы тронул! — вскинулась Кенди.
— У него свои правила, — заметил Гомер.
— Но он бьет свою дочь, — сказал Анджел. — Один раз он ее точно ударил.
— Не вмешивайся в их дела, Анджел, — сказал Уолли.
— Не стоит, — поддержал Гомер.
— Зато я буду вмешиваться! — возмутилась Кенди. — Если он ее правда бьет, будет говорить со мной.
— Не будет, — возразил Уолли.
— Этого бы не надо, — кивнул Гомер.
— Пожалуйста, не учите меня, — сказала Кенди. Мужчины промолчали. Оба хорошо знали, учить ее — напрасный труд.
— Ты в этом уверен, Анджел? — спросила она.
— Почти. На девяносто девять процентов.
— А надо на сто, если что-то утверждаешь, — сказал отец.
— Точно, — ответил Анджел, встал из-за стола и взял свою тарелку.
— Хорошо, что мы это выяснили, — сказал Уолли, когда Анджел ушел на кухню. — Мы все здесь такие поборники правды.
Кенди принялась убирать со стола посуду. Гомер остался еще немного посидеть за столом.
Утром Анджел узнал, что Роз Роз еще не видела океана. Она собирала цитрусовые во Флориде, персики в Джорджии, проехала по всей Новой Англии, добираясь до Мэна, но ни разу не искупалась в Атлантике, не жарилась на солнце на песчаных пляжах.
— Это нельзя себе представить, — сказал Анджел. — Обязательно поедем на пляж в какое-нибудь воскресение.
— Зачем? — спросила Роз Роз. — Мне что, надо загореть? Мне на пляже делать нечего.
— Как нечего? А плавать! В океане! В соленой воде! — волновался Анджел.
— Я не умею.
— Это не важно. Купаться в океане все равно удовольствие. Совсем не обязательно заходить туда, где с головкой.
— У меня нет купальника.
— Не беда. Возьмем у Кенди. Наверняка какой-нибудь будет тебе как раз.
Роз Роз слегка пожала плечами, вряд ли она влезет в купальник Кенди.
В обеденный перерыв Роз Роз пошла взглянуть, как Котелок справляется с малышкой, после чего Гомер повез ее в молодой сад рядом с Петушиным Гребнем; яблок здесь еще не было, а значит, не было сборщиков. Океан отсюда был едва виден. Только синева неба на горизонте заметно уплотнялась. Встав на сиденье трактора, они различили, как небесную лазурь сменяет серовато-стальной тон воды. Но на Роз Роз это не произвело впечатления.
— Ничего! Вот поедем на побережье, и ты поймешь, что такое океан!
Он обнял ее в восторженном порыве, несерьезно, одной рукой; Роз Роз вскрикнула, отпрянула; он провел ладонью по ее спине, взглянул на ладонь — на ней была кровь.
— У меня месячные, — солгала Роз Роз. Но даже пятнадцатилетним юнцам известно, где бывает при месячных кровь.
