спасательных судна, шедшие в хвостовой части конвоя — «Рэтлин», «Зафаран» и «Замалек», — открыли интенсивный зенитный огонь. «Зафарану» удалось попасть 100-мм бризантным снарядом прямо под носовую часть атакующего самолета, однако подбитому самолету удалось в свою очередь обстрелять пушечным огнем «Замалек». Рикошетирующие осколки снарядов попали в ходовую рубку маленького спасательного судна и ранили трех старшин из прислуги зенитных пушек в средней части судна; одному из них выбило осколком глаз. Судовой военный врач лейтенант Макколм и санитар лазарета перенесли раненых в операционную, оборудованную в одном из трюмов судна, и приготовились оперировать их, как только дадут отбой воздушной тревоги.
«Хейнкель-115»- трудноуязвимые самолеты, и те из них, которые попали в зону обстрела зенитным огнем, вынесли больше, чем казалось возможным. В отчете о боевых действиях американского грузового судна «Джон Уайтерспун» записано: «…казалось, что огонь 50-мм пушек не причиняет самолетам никакого вреда — снаряды ударяются в них и отскакивают». Только один самолет получил роковое попадание, вероятно тяжелым снарядом с «Зафарана». Этот самолет, пилотируемый командиром немецкой эскадрильи, прошел сквозь завесу зенитного огня с торговых судов, пролетев прямо между двумя колоннами транспортов, но заметно снизил свою скорость над кораблями завесы охранения в носовой части конвоя. Медленно теряя высоту, подбитый самолет упал наконец в море впереди конвоя.
Корабли непосредственного охранения Брума сразу же направились к еще державшемуся на воде самолету. Капитан 3 ранга Брум передал на эсминец «Уилтон»:
«Самолет сбит и находится на воде. Обследуйте!» Через бинокль офицеры эсминца видели, как немецкие летчики вылезли на крыло тонущего самолета и торопливо надували желтую резиновую лодку. Положение летчиков вряд ли могло быть хуже: с другого направления к ним спешили еще два эсминца, находившиеся от самолета приблизительно в одной миле.
Затем случилось такое, о чем пережившие трагедию конвоя PQ.17 все еще говорят с благоговением и неверием. Из-под низких облаков появился еще один «Хейнкель-115». Он начал уменьшать высоту полета, явно намереваясь сделать посадку около тонущего самолета и резиновой надувной лодки, как раз на пути к ним эсминцев. Командир «Уилтона» лейтенант Адриан Нортей обратился к своему командиру артиллерийской боевой части и спросил, не хочет ли он сделать выстрел по неподвижной цели: «Стрелять по сбитым летчикам, кажется, не полагается, — сказал он, — но если мы, черт возьми, дадим им улизнуть, то они прилетят к нам через несколько дней и потопят многих из нас. Открыть огонь!»
Эсминец открыл огонь по сбитому самолету из орудий главного калибра, продолжая быстро приближаться к нему. Снаряды рвались все ближе и ближе от самолета, поднимая вверх огромные столбы воды. Другие корабли тоже открыли огонь. Почти касаясь гребешков волн, второй «хейнкель» пронесся по направлению к резиновой лодке с сидящими в ней немецкими летчиками и резко остановился в окружении вздымающихся от разрыва снарядов водяных смерчей из соленой воды. В течение нескольких секунд три летчика подбитого самолета поднялись на борт подрулившего к ним «хейнкеля»; его пилот дал полный газ и, искусно маневрируя между водяных столбов от взрывающихся снарядов, набрал необходимую скорость, оторвался от воды и исчез в облаках.
Все произошло в считанные минуты. Командир «Уилтона» прекратил огонь и с чувством разочарования, которое понятно только обманувшимся охотникам, возвратился на свое место в завесе охранения конвоя. Через несколько минут корабли прошли мимо покачивающихся на волнах подбитого самолета и желтой резиновой шлюпки. В первом бою с PQ.17 немцы проиграли: они потеряли самолет, не причинив почти никаких повреждений судам и кораблям. Не увенчались успехом и попытки подводных лодок прорваться сквозь завесу охранения. Гул моторов самолетов постепенно затих; артиллеристы собрали стреляные гильзы израсходованного боеприпаса; суда конвоя еще раз заняли свои места в походном ордере. Однако разведывательный самолет по-прежнему следил за конвоем.
Поздно вечером 2 июля две группы немецких линейных кораблей, как и было запланировано, вышли из Тронхейма и Нарвика в передовые базы в Вест-фьорде и Альтен-фьорде. В 20.00, то есть через полчаса после драматического спасения немецких летчиков под самым носом английских эсминцев, группа во главе с «Тирпицом» уже шла шхерным фарватером — защищенным проходом между норвежским берегом и плотной линией близрасположенных островов. Несмотря на плотный туман, линейный корабль «Тирпиц» и крейсер «Хиппера» и сопровождающие их эсминцы прошли узким и извилистым фарватером в проливе Нерёйсаунд; даже такой корабль, как «Тирпиц», не воспользовался при этом услугами находившегося в готовности буксира — еще одно свидетельство высокой морской выучки его командира капитана 1 ранга Топпа. Во время едва не кончившегося катастрофой мартовского выхода «Тирпица» в море норвежские лоцманы настоятельно рекомендовали Топпу обойти изобилующий навигационными опасностями Вега- фьорд; на этот раз он провел корабль через пролив без всяких трудностей. Топп вынужден был отказаться от защиты, обеспечиваемой шхерным фарватером только на коротком переходе менаду островами Каура и Гриппе; он прошел этот отрезок пути 25-узловым ходом менее чем за сорок пять минут.
К 00.30 3 июля — время, когда в бухте Боген снялась с якоря группа кораблей, базировавшаяся на Нарвик, — туман усилился и закрыл весь пролив Тьелд-саунд.
В 02.15, когда «Лютцов» — флагманский корабль адмирала Кюммеца — входил в самую узкую часть этого пролива, карманный линкор сел на мель и сильно повредил днище, в результате чего затопило несколько водонепроницаемых отсеков.
Моряки, верящие в предрассудки, могли бы радоваться: данный эпизод подтвердил, что всем кораблям с измененным названием грозит несчастье. Этот линейный корабль был спущен на воду под названнием «Дейчланд» (Германия), но в начало войны Гитлер философски рассудил, что его лучше переименовать в «Лютцов», ибо «Дейчланду» не пристало ни быть потопленным, ни затопленным.[4] Посадка на мель «Лютцова» исключала какое бы то ни было участие его в операции «Найтс мун». Кюммец перенес свой флаг на «Шеер», а «Лютцову» приказал возвратиться в бухту Боген.
Переход тронхеймской группы прошел с меньшими потерями. Когда корабли вошли в узкости Джимсёй в Вест-фьорде, три из сопровождавших «Тирпица» эсминцев один за другим наскочили на подводную скалу, расположенную на кромке глубоководного фарватера. Эти корабли так повредили свои винты и гребные валы, что их тоже пришлось исключить из состава сил, участвующих в операции. «Тирпиц» и «Хиппер», которые следовали строго по осевой линии главного фарватера, благополучно обошли эту не нанесенную на карту подводную опасность. Норвежские почтовые суда пользовались этим фарватером многие десятилетия, да и малые военные корабли норвежского флота, имеющие, правда, сравнительно небольшую осадку, не раз проходили здесь благополучно; немецкие же эсминцы с их глубоко посаженными гребными винтами имеют осадку приблизительно на один метр больше, чем норвежские.
Повреждения кораблей еще раз показали немцам, с какими трудностями связано использование внутренних шхерных фарватеров у норвежского побережья: они были недостаточно исследованы в навигационном отношении и примечательны тем, что узкие проходы неожиданно блокировались плотными волнами густого тумана. Немцы отнеслись к этим неудачам спокойно и убедили себя в том, что они не окажут существенного влияния на операцию. Адмирал Редер узнал об этих неприятных событиях на небольшом совершенно секретном совещании в Берлине, состоявшемся утром 3 июля. Штаб руководства войной на море подчеркнул, что, хотя исключение «Лютцова» из состава участвующих сил достойно сожаления, эти не окажет существенного влияния на достижение конечных целей операции «Найтс мув». Согласно докладу начальника штаба руководства войной на море, машины и вооружение «Лютцова» фактически были пригодны к использованию, и командир корабля просил разрешения по-прежнему участвовать в операции. Право принять окончательное решение по этому вопросу командующий ВМС группы «Север» предоставил адмиралу Шмундту в Нарвике, но последний, выслушав доклады специалистов, решил, что повреждения слишком серьезны, и окончательно исключил возможность участия «Лютцова» в операции.
Корабль должен был возвратиться в Германию для прохождения четырехмесячного ремонта. К моменту выхода первой группы линейных кораблей из Тронхейма вечером 2 июля конвой PQ.17 обнаружили еще три подводные лодки; таким образом, за ним следили теперь пять лодок. Однако погода к этому времени ухудшилась, а корабли охранения конвоя предпринимали все возможное, чтобы удерживать лодки
