На некоторых были отличные выходные костюмы и чистые белые сорочки с аккуратно завязанными галстуками. Все были совершенно сухими. Это говорило о том, что оставление поврежденного транспорта и операция по приему моряков на борт «Замалека» прошли гладко. Когда Моррис увидел, как его матросы помогают американским морякам поднимать на борт судна чемоданы и другой личный багаж, он потерял терпение и крикнул, чтобы они прекратили заниматься этим.
К этому времени конвой ушел вперед миль на семь-восемь, и позади него виднелись только сторожевой корабль и один или два тральщика. Танкер «Олдерсдейл» сигналил, что он готов взять поврежденный американский транспорт на буксир.
Капитан 3 ранга Брум приказал сторожевому кораблю «Дианелла» находиться в готовности к действиям, а тральщику «Бритомарт» — выяснить состояние поврежденного транспорта и донести. В 05.20, после того как «Замалек» подобрал всех моряков американского транспорта, «Бритомарт» донес на «Кеппел»:
«Капитан „Кристофера Ньюпорта“ докладывает, что машинное и котельное отделения затоплены. Возможно, останется на плаву, если выдержат переборки. Рулевое управление выведено из строя».
Брум понимал, что времени на борьбу за живучесть и восстановление механизмов «Кристофора Ньюпорта» нет. Он приказал «Бритомарту» занять свое место в одной миле позади конвоя, а «Дианелле» — подвести к поврежденному транспорту одну из следовавших с конвоем подводных лодок и затопить его выстрелом торпеды.
Подводная лодка «Р-614» выстрелила одну или две торпеды, но транспорт по-прежнему оставался на плаву. Сторожевой корабль «Дианелла» попробовал использовать для этой цели взрыв двух глубинных бомб, но и они не привели к желаемым результатам. К этому времени даже догонявший конвой «Замалек» начал скрываться за горизонтом, поэтому и сторожевой корабль и подводная лодка отказались от дальнейших попыток потопить транспорт и пошли полным ходом к конвою. Совершенно новый транспорт типа «Либерти» оставили на поверхности.
Капитан спасательного судна Моррис приказал своему старшему помощнику вызвать на мостик капитана американского транспорта. Он распорядился также, чтобы на камбузе приготовили на всех по большой порции пудинга из мяса и почек, с тем чтобы, если «Замалек» будет торпедирован, каждый был физически готов к испытаниям и борьбе за свое существование. Через некоторое время на мостике «Замалека» появились капитан Нэш и начальник военной команды пострадавшего американского транспорта. Низкорослый уэльский капитан спасательного судна подозрительно посмотрел на подвешенный к поясному ремню Нэша огромный американский пистолет. Моррис прервал многословные объяснения Нэша о полученных повреждениях и причинах оставления транспорта и заявил, что не может позволить американцам носить на его судне пистолеты. Потом спросил, не будут ли они любезны сдать оружие старшему помощнику капитана господину Макдональду.
В течение нескольких секунд Нэш изумленно смотрел на Морриса — капитан «Замалека» почти на полметра был меньше его ростом, — затем запротестовал: «Боже мой, малыш! А что мы будем делать, если?.. Ведь все они негры!» Моррис приказал Макдональду взять пистолеты. Нэш продолжал кричать: «Они все негры! Если среди них. начнется паника, вам придется стрелять в них, вот увидите!»
Моррис заявил ему, что он не допустит на своем судне никакой стрельбы, и добавил, несколько смягчив тон, что, если американцам не нравится выполнять его приказы, они могут возвратиться туда, откуда пришли, — на свои спасательные вельботы. На несколько секунд на мостике воцарилось молчание, затем два американца отстегнули пистолеты и передали их Макдональду. В течение всего дальнейшего перехода до Архангельска, во время которого был такой период, когда «Замалек» четыре часа подвергался непрерывным атакам с воздуха, ни один из негров не проявил даже малейших симптомов паники.
В 05.45 «Бритомарт», нагнавший к этому времени конвой, донес на «Кеппея»: «На „Кристофере Ньюпорте“ погибли офицер и два матроса. На борту „Замалека“ 47 подобранных моряков». Что же касается самого транспорта, то спасенный с него начальник военной команды доложил своему начальству, что судно «затонуло кормой в результате артиллерийского огня с английских кораблей охранения».
Потеря американского транспорта имела и другие последствия: шум от взрыва торпед, глубинных бомб и усилившегося движения кораблей охранения распространился в водной среде на большие расстояния. В 05.03 командир подводной лодки «U-255» капитан-лейтенант Рич установил контакт с конвоем с помощью гидроакустического оборудования. С полуночи это был первый контакт с конвоем, и вместе с докладом станции радиоперехвата о том, что в 04.50 самолет донес о повреждении судна авиационной торпедой, этот контакт позволил адмиралу Шмундту предположить, что конвой скоро вновь будет найден. В 07.00 подводная лодка «U-457» (капитан-лейтенант Бранденбург) обнаружила одиночное торговое судно и разведывательный самолет, а за час до этого слышала шумы конвоя. Бранденбург начал давать радиосигналы для наведения других подводных лодок и одновременно направился к обнаруженному судну. Однако оказалось, что судно стоит на месте и оставлено экипажем. Это был беспомощный «Кристофор Ньюпорт», который успешно выдержал как атаку немецким самолетом, так и попытки английских кораблей потопить его. В 08.23 Рич, удовлетворив свое любопытство относительно названия, порта приписка судна и характера груза, выстрелил в него торпеду и проследил, как оно затонуло.
Единственные разведывательные данные, полученные конвоем в это время из Уайтхолла, были таковы: в 08.10 поступило сообщение, что в последний раз о конвое доносили в 05.15, г, то время как, согласно данным радиопеленгования, за конвоем следили и доносили его место «в течение всей ночи». Еще раз данные оказались недостаточно точными; однако к потерям привела не эта ошибка. Фактически к 11.30 как авиация немцев, так и их подводные лодки вынуждены были признать, что за это время контакта с конвоем PQ.17 никто из них не имел.
Наступил День независимости 4 июля. В Лондоне этот день был светлым и солнечным, в Арктике — туманным, безветренным и холодным. Температура была минус три градуса, а конвой продолжал идти на север. Потрепанные ветром полосатые флаги со звездами на американских торговых судах спустили и подняли вместо них новые. С мостика английского крейсера «Норфолк» сигнальным прожектором передавали на американский крейсер «Уичита» поздравления по случаю Дня независимости: «Желаем вам в этот день большого счастья. Соединенные Штаты — единственная страна с известным днем рождения».
Командир «Уичиты» капитан 1 ранга Хилл ответил: «Благодарю за поздравления. Полагаю, что Англии следовало бы праздновать День матери».
С флагманского корабля «Лондон» контр-адмирал Гамильтон передал на американские крейсера и эсминцы более формальное поздравление: «В день вашего великого праздника, казалось бы, несправедливо заставлять вас находиться на боевых постах, но даже в такой день свободу мореплавания можно истолковывать двояко. Вы оказываете нам большую честь тем, что находитесь с нами, и я желаю вам больших успехов в борьбе с противником».
Это было типичное для королевского флота приветствие, но в нем чувствовалась мрачная уверенность, что в этот день кораблям, возможно, придется помериться силами с немецким линейным флотом. Лояльно настроенный капитан 1 ранга Хилл ответил:
«Для нас высокая честь быть сегодня здесь вместе с вами и отстаивать идеалы, которые воплощает День независимости. Мы счастливы, что являемся частью сил под Вашим командованием. Празднование Дня независимости, — напомнил он Гамильтону, — всегда сопровождается большим фейерверком. Я верю, что Вы не лишите нас такового…»
ГЛАВА 4
РЕШЕНИЯ И НЕСЧАСТЬЕ
(Суббота 4 июля—воскресенье 5 июля)
Задачей первостепенной важности для немецкого командования было теперь установить, каковы намерения противника, ибо только после этого линейный флот можно было выслать в море. В радиограмме начальнику штаба 5-й воздушной армии, направленной вечером 3 июля, генерал-адмирал Карле сформулировал требования ВМС к ВВС следующим образом: если поиски линейных сил противника в
