отсеках было плохо закреплено, полетело со своих мест; стальные листы палубного настила покоробились, дизельные двигатели сместились с фундамента, в одной из балластных цистерн появилась трещина. В некоторых отсеках лодки появились тонкие фонтанчики забортной воды, освещение вышло из строя. Из боевой рубки прозвучала команда: «Все наверх, лодка тонет!» Самолет тем временем сделал второй заход и с малой высоты обстрелял лодку из пулеметов.
«К счастью, — как заметил позднее один из членов экипажа „U-334“, — бомб у самолета больше не было». После этого самолет скрылся за горизонтом, предоставив немецким подводникам возможность поступить, как им угодно.
Рулевое управление на «U-334» заклинило, погрузиться она уже больше не могла. Находившаяся поблизости от «U-334» подводная лодка «U-457» под командованием капитан-лейтенанта Бранденбурга также донесла, что летающий вокруг самолет, по-видимому, намерен атаковать ее. Капитан-лейтенант Саймон радировал детали инцидента Шмундту и порекомендовал, чтобы подводная лодка «U-456», действовавшая совместно с «U-334» и потерявшая контакт с противником, прекратила участие в операции и приняла на себя задачу эскортирования «U-334» в базу Киркенес. Шмундт согласился с этим предложением и приказал обоим командирам соблюдать на всем пути строжайшее радиомолчание. Он распорядился также, чтобы в Киркенесе находились в готовности эскортные корабли и буксиры, и послал, кроме того, подробное донесение в штаб руководства войной на море в Берлине.
Командование 5-й воздушной армии провело расследование инцидента; копии доклада о нем также были направлены в Берлин, однако в конечном итоге это неприятное дело замяли, так и не обнаружив виновника. Третья подводная лодка — «U-657» (капитан-лейтенант Гёльниц) также была вынуждена возвратиться в Нарвик из-за появления утечки в цистерне дизельного топлива.
Через два дня после атаки ее самолетом поврежденная «U-334» в сопровождении двух «Мессершмиттов-110» и двух тральщиков прибыла в Киркенес. Во время церемонии поздравления экипажа лодки местным старшим морским начальником капитана «Иэлстона» Стенвика держали под охраной в нижних помещениях лодки. Командира «U-334» Саймона тщательно опросили в связи с его донесением, в котором он сообщал, что наблюдал потопление «предположительно» тяжелого американского крейсера в результате воздушных ударов по конвою 5 июля. Саймон рассказал, что видел, как взорвался погреб боеприпасов большого корабля и как он сразу же после этого начал сильно крениться на борт; судя по конфигурации верхних надстроек и мачт, по его мнению, это был американский военный корабль. Все происходило на расстоянии двенадцати миль от «U-334». Шмундт направил доклад по этому вопросу в штаб руководства войной на море. Командующий ВМС группы «Север» сопроводил этот доклад замечанием, что ответственность за подтверждение этого факта ложится на военно-воздушные силы.
Через несколько дней после этого капитана «Иэлстона» Стенвика доставили в лагерь военнопленных моряков в Германии, где он встретился с моряками «Карлтона». Два американских моряка рассказали Стенвику, как подобравший их немецкий самолет атаковал по пути «подводную лодку противника». Стенвик сказал им, что у него есть основания судить о том, какая именно лодка была атакована этим самолетом.
Во второй половине дня 5 июля действиями подводных лодок арктической волчьей стаи руководил командующий ВМС группы «Север», который приказал адмиралу Шмундту как можно скорее выслать в море три принявшие топливо лодки: «U-251» (Тимм), «U-376» (Маркс) и «U-408» (Химией). Им предписывалось атаковать все поврежденные суда в районе к северу от мыса Нордкап до параллели острова Медвежий, то есть на вполне достаточном удалении от намеченного района действий немецких линейных сил. Поздно вечером этого дня несколько подводных лодок, включая «U-703» (Байлфелд), доносили в Нарвик, что они идут по следам одиночных торговых судов. Вскоре после того, как операция с участием «Тирпица» была отложена, управление действиями подводных лодок снова передали Шмундту.
На расстоянии нескольких сот миль к северу на максимальной скорости продолжали идти эскортные корабли английского флота. Корабль ПВО «Позарика» и присоединившиеся к нему три сторожевых корабля и спасательное судно шли на восток вдоль кромки паковых льдов. В нескольких милях позади них, теперь уже невидимый за горизонтом, следовал американский транспорт «Беллингэм».
Радиостанции эскортных кораблей уже не могли принимать радиограмм адмиралтейства или слушать передачи Би-Би-Си, но зато слышимость пропагандных радиопередач немецких станций была прекрасной.
Все корабли получили первые радиограммы, в которых сообщалось, что два немецких линейных корабля и восемь эскадренных миноносцев были обнаружены на выходе в море. Через некоторое время после этого радиостанции кораблей приняли еще одну радиограмму, в которой давалось место немецких линейных сил: в 350 милях к юго-западу от них, но шедших в их направлении. Теперь же, несмотря на удаленность немецкого флота, эфир был переполнен сигналами бедствия. «Радист уже протоптал дорожку на мостик, доставляя нам непрерывный поток принятых сигналов бедствия, все — к югу от нас, — записал в своем дневнике второй помощник капитана „Беллингэма“. — Командир конвоя передал в эфир, что его судно <„Ривер Афтон“> получило попадания трех торпед, что привело к большим потерям людей; оставшиеся в живых покинули судно на спасательных шлюпках. Это произошло в тридцати милях от нас». Сигналы об атаках судов подводными лодками или самолетами поступали через каждые несколько минут: пружина ловушки сработала, и, казалось, из нее не выбраться ни одному судну.
На сторожевом корабле «Ла-Малоне» радист перехватил сигналы бедствия «Иэлстона», «Дэниела Моргана» и «Сильвер Сода», а также трех других судов, не давших своих позывных; все они находились далеко к югу. Небольшая группа эскортных кораблей продолжала идти максимальной скоростью. При четырнадцатиузловой скорости хода запасов топлива на «Ла-Малоне» хватило бы не более чем на три дня.
«Торпедоносцы противника атакуют рассредоточенные суда конвоя в ста милях от нас, как сидячих уток, — записал в тот вечер один из офицеров „Ла-Малоне“. — Немцы решили уничтожить весь конвой. Наш „Ла-Малоне“ мог бы, конечно, помочь им избежать гибели, но мы слишком заняты защитой хорошо вооруженного корабля ПВО. Все мы испытываем из-за этого неприятное чувство угрызения совести».
В Арктике снова настала ночь, но опять это была ночь без темноты, ночь без звезд. Солнце ярко освещало американский транспорт «Олопана», медленно прокладывавший свой путь на восток вдоль кромки льдов. Теперь он остался далеко позади даже «Веллингэма». «В начале 6 июля, — рассказывал позднее капитан Мервин Стоун, — перед нами открылась незабываемая картина: „Пэнкрафт“ — судно, шедшее в конвое впереди нас, — стоял во льдах, охваченный пламенем. Из надстроек в средней части судна вырывались клубы дыма, а из четвертого трюма — огромные языки пламени. Позади него над горизонтом светило яркое солнце и сверкали необъятные просторы ледяных полей». В полумиле в стороне виднелись прижатые к ледяному полю две спасательные шлюпки «Пэнкрафта», обе пустые. Где же в таком случае был экипаж «Пэнкрафта»? Имея в своих трюмах груз тринитротолуола, 5000 тонн упакованных в ящики частей самолетов и бомбардировщики на грузовой палубе, «Пэнкрафт» шел во второй половине дня 5 июля вдоль той же кромки паковых льдов, в шести милях позади и на видимости американского судна «Беллингэм». В 17.00 с высоты 1300 метров на него сбросили бомбы три «юнкерса» — часть звена из шести самолетов, наведенных на цель двумя разведывательными самолетами «Фокке-Вульф-200». 5644-тонное грузовое судно было хорошо видно на расстоянии многих миль, потому что оно сильно дымило, а поскольку ему приходилось прокладывать путь между дрейфующими льдинами, оно не могло применить ни зигзага, ни другого маневра с целью уклонения от атакующих самолетов. В корму судна светило яркое солнце, и видимость была отличная. После трех заходов бомбардировщиков капитан «Пэнкрафта» Джекоб Джекобсон решил оставить судно.
Согласно показаниям уцелевших с него моряков, он еще не дал приказа покинуть корабль, но первый помощник капитана был среди тех, кто начал садиться в шлюпки первым, без какой-либо команды на этот счет. Второй помощник оставался на борту и проследил за посадкой всех людей в спасательные шлюпки и на плотики, а также за их отходом от борта. Радист судна несколько задержался и сообщил в эфир сигнал об атаке самолетов и добавил: «Имеем попадания бомб». После этого он поспешно покинул судно, не попытавшись уничтожить находившуюся в его рубке секретную документацию. Один «юнкерс» пролетел над судном на низкой высоте как раз в тот момент, когда от его борта готовилась отойти последняя спасательная шлюпка, и обстрелял безлюдные палубы зажигательными пулями; второй помощник был убит из пулемета, когда вплавь добирался до спасательной шлюпки. Спасательные шлюпки отошли от
