позиции до тех пор, пока ее члены не услышат звук взрыва. Это должно будет означать, что ударная группа выполнила задание и покинула место диверсии. Ударная группа во главе с лейтенантом Роннебергом сначала попытается прорваться в цех, где производится тяжелая вода высокой концентрации. В случае неудачной попытки открыть дверь в подвальное помещение диверсанты попытаются проникнуть в цех через дверь на первом этаже. В качестве последнего средства они воспользуются кабельным туннелем, о котором рассказывал доктор Брун. Саперов, размещающих подрывные заряды, будут прикрывать один агент, вооруженный автоматом, и второй агент с пистолетом 45-го калибра. Третий – автоматчик – будет дежурить у главного входа. Конечно, при выполнении плана могло случиться многое такое, в результате чего он будет сорван. Если произойдет худшее из худшего, делом каждого будет действовать по собственной инициативе и убедиться в том, что заряды закреплены.
Было уже 12.30 ночи; людям удалось несколько восстановиться после трудного подъема. Они видели, как двое стариков-норвежцев, охранявших мост, вернулись в караульное помещение. Пришло время начинать операцию.
Сержант Кьелструп шел первым; он двигался вдоль железнодорожного полотна в нескольких метрах от остальных агентов группы прикрытия. Ударная группа шла позади. Каждый пытался двигаться след в след за идущим впереди товарищем, наступать точно в оставленные им углубления в снегу. Так они шли вперед, пока не достигли забора ограждения предприятия. Кьелструп ножницами разрезал цепочку на воротах и, убедившись в том, что группа прикрытия прокралась на территорию, снова закрыл ворота. Пока Поулссон и Хаукелид наблюдали за караульным помещением немцев, еще один агент побежал в сторону моста, чтобы взять на мушку двух часовых, только что заступивших на пост. Еще один повернул налево и взял под наблюдение часового наверху шлюза.
Пока их никто не заметил.
Роннеберг повел ударную группу в сторону цеха электролиза. Все двери были закрыты. Вынужденные искать кабельный туннель, Роннеберг и сержант Каузер оторвались от двух других членов группы. Они вползли в здание через паутину перепутанных проводов и трубок; через окошко вентилятора они увидели свет в цехе концентрации. Там работал один человек. Роннеберг и Каузер проскользнули в помещение за дверью. Рабочий-норвежец при виде диверсантов остолбенел от изумления. Каузер держал его под прицелом пистолета, а Роннеберг, закрыв дверь, начал устанавливать заряды. Работе помогло то, что сконструированные в управлении специальных операций во время тренировки группы муляжи батарей были точной копией оригиналов.
Лейтенант едва закончил установку половины зарядов, когда сзади послышался звон разбитого стекла: один из потерявших командира диверсантов решил проникнуть в цех снаружи через подвальное окно. Роннеберг помог ему вскарабкаться наверх; при этом он сильно поранил руку. Вместе они закончили установку всех восемнадцати зарядов пластиковой взрывчатки, по одному на каждую из батарей, изготовленных из прочной нержавеющей стали. Каждый из взрывателей соединялся с контактным взрывателем; кроме того, заряды были снабжены и взрывателями замедленного действия.
Установку зарядов закончили в час ночи с минутами. Диверсанты прокричали рабочему, чтобы он бежал в безопасное место на верхний этаж. Потом они открыли дверь в подвал. В качестве «визитных карточек» они разбросали по комнате несколько значков британских десантников. Пока агенты активировали взрыватели, рабочий вдруг закричал, что потерял в помещении очки, что до конца войны ему не удастся раздобыть себе новую пару. В результате лихорадочных поисков очки были наконец найдены.
Ударная группа едва успела отбежать от здания на двадцать шагов, когда в ночи раздался взрыв. Группа растворилась в темноте и постаралась как можно скорее покинуть место диверсии. В своем докладе командованию в Лондоне Роннеберг писал: «На одно мгновение я оглянулся назад и прислушался. Но кроме слабого гула работающих машин, который мы уже слышали по дороге сюда, мне не удалось услышать ничего. На заводе все было спокойно».
Поулссон и Хаукелид услышали взрыв в тот момент, когда они наблюдали за караульным помещением. Услышали его и немцы: из домика выглянул лысый солдат, огляделся вокруг и нырнул обратно, чтобы через несколько мгновений снова выглянуть наружу с винтовкой в руке. Одновременно он надевал на голову шлем. С помощью электрического фонаря солдат пытался рассмотреть, что происходит вокруг, но он не мог видеть двух норвежцев, притаившихся в темноте, всего в нескольких шагах от него. Поулссон решил застрелить немца, но Хаукелид заставил его опустить автомат. Немец попытался проникнуть в помещение, в котором произошел взрыв, однако все двери туда были закрыты. Потом солдат исчез за углом здания.
Обе группы, ударная и прикрытия, начали отход вдоль железнодорожного пути. С пугающей неожиданностью на крыше здания завода раздался рев сирены оповещения о воздушной тревоге. Затем к ней присоединились другие, и вскоре их оглушающий рев раздавался над ущельем, заглушая все прочие звуки. Диверсанты перешли на бег и начали быстрый спуск на дно ущелья. Теперь речушка на дне была значительно полноводнее за счет талой воды.
Сменивший на посту главного инженера Бруна Альф Ларсен только собирался закончить партию в бридж в доме, расположенном как раз напротив главного входа на предприятие, когда услышал взрыв и рев сирен. Ларсен позвонил на завод, чтобы узнать, что произошло. Уставший и напуганный тем, что ему пришлось побывать под автоматным дулом, бригадир рабочих цеха концентрации, заикаясь, выдавил из себя, что завод тяжелой воды взорван. Ларсен немедленно сообщил эту новость Вьарну Нильсену, директору филиала компании «Norwegian Hydro» в Рьюкане; в свою очередь, Нильсен поднял по тревоге немецкий гарнизон. Ему пришлось потратить некоторые усилия на то, чтобы завести свой автомобиль, двигатель которого работал на дровах. Когда же, наконец, Нильсену удалось сделать это и он помчался по извилистой дороге в Веморк, он не обратил внимания на группу изнуренных людей, которые с трудом шли со стороны ущелья в горы. Добравшись до Веморка, Нильсен попытался определить ущерб, причиненный заводу. Несомненно, это была диверсия. Дно каждого из элементов батареи электролита было выбито; бесценная жидкость вытекла в дренажные отверстия. Ущерб усугублялся тем, что осколками были пробиты трубки системы охлаждения завода, и теперь из них по всему помещению били фонтаны воды. Этой водой были смыты остатки драгоценной тяжелой воды. Итак, было потеряно содержимое всех 18 ячеек батареи, около полутонны тяжелой воды. Даже после того, как выведенное из строя оборудование будет заменено на новое, пройдет несколько полных рабочих недель, прежде чем содержимое каждой ячейки пройдет через все девять циклов концентрации. И пройдут месяцы, прежде чем восстановленное предприятие снова сможет экспортировать тяжелую воду. Иначе говоря, ход германской атомной программы был задержан на много месяцев. А такой задержки Германия не могла себе позволить.
Взбираясь вверх по склону горы, члены диверсионной группы видели, как скользят по ущелью лучи установленных на крышах заводских цехов прожекторов. Видели они и свет ручных фонарей поисковой партии, двигавшейся вдоль железной дороги. Очевидно, немцы шли по кровавому следу, оставленному повредившим руку Роннебергом. Ветер снова набрал силу урагана. Норвежцы собрали оставленное в тайнике в лесу имущество и разделились. Первым группу покинул Хелберг, которому предстояло продолжить работу в районе Рьюкана. Остальные отправились в домик, служивший им базой, где провели ночь. Разразившаяся буря заставила их провести там еще два дня. Затем группа отправилась в сторону основной базы на озере Скрикен. Оттуда пять диверсантов группы «Gunnerside» отправились в 400- километровый поход в Швецию, откуда впоследствии им предстояло попасть в Англию. Поулссон отправился в Осло, а Хаукелид и Кьелструп остались для встречи с радистами. Через неделю после диверсии в Лондоне получили по радио первую радостную весть об успешно проведенной операции:
«Цех высокой концентрации в Веморке полностью уничтожен в ночь с 27 на 28 февраля. Группа «Gunnerside» ушла в Швецию. Поздравляем».
Утром после диверсии в Веморк прибыл генерал фон Фалкенхорст, а также офицер службы безопасности Муггенталер. Директору завода в Веморке и главному инженеру Ларсену было приказано сопровождать прибывшее начальство. Были тщательно опрошены все свидетели, но напасть на след или хоть как-то идентифицировать злоумышленников не удалось. Немцы быстро поняли, что между исчезновением предшественника Ларсена доктора Бруна и произошедшей диверсией существует явная связь. Были арестованы и допрошены, но впоследствии освобождены около пятидесяти работников предприятия. Фалкенхорст был очень недоволен отсутствием действенной системы безопасности в Веморке. Он даже не остановился перед тем, чтобы устроить разнос немецким военным в присутствии
