И даже дворник дядя Коля сказал:
— Ой!
— Проводите нас, пожалуйста, к этой птичке, — попросила мама. — Думаю, что мы знаем эту странную птичку. Именно её мы ищем по лесу с фонариками.
— Фры! — каркнула ворона и хлопнула крыльями.
— Вы так смешно каркаете, — сказал Алеша.
— Это я не каркаю. Это я фыркаю. — Захихикала ворона. — Идите за мной.
И ворона тяжело взлетела.
Алеша с мамой и дворник дядя Коля двинулись следом за птицей. Они не могли быстро идти по ночному лесу. Потому ворона почти не летела, а перелетала с ветки на ветку, с дерева на дерево и ждала, когда люди подойдут ближе.
Долго ли шли или коротко, но наконец-то Алешка, его мама и дядя Коля вышли на небольшую полянку, ярко освещенную полной белой луной.
— Ура! — закричал Алешка, когда заметил спящего у сосны вертолетика.
— Ну, слава богу. — Воскликнула мама и открыла бидон с абрикосовым компотом.
Дядя Коля ничего не сказал. Он сел на поваленное дерево и стал отдыхать.
Из кустов вышли два больших гуся с мрачным видом.
— Вы кто такие? — спросил один, с черными крыльями.
— Мы друзья вертолетика. — успокоила гусей мама.
— Да! — подтвердил радостный вертолетик. — Это мои друзья. Видите, они компот принесли. Это Алеша, это его мама. А вот там сидит самый лучший дворник дядя Коля.
— Это я их привела! Фры! — донеслось с верхушки дерева.
Гуси обрадовались, захлопали крыльями:
— Отлично, что мы попросили поискать компот фыркающую ворону. А теперь нам пора на наше озеро, к своим птенцам. До свиданья!
И гуси улетели. А фыркающая ворона вывела из леса вертолетика с друзьями. Пока шли к машине, вертолетик рассказ, что с ним произошло за этот день. Как он попал на озеро, подружился с самым смелым утенком. Как они полетели с утенком в город, но родители утенка рассердились. Догнали новых друзей и хотели отшлепать вертолетик. Но самый смелый утенок не дал родителям этого сделать.
Потом вертолетик познакомился с тремя бурундуками и плачущей белочкой. А потом настал вечер, горючее кончилось и пара гусей остались охранять вертолетик ночью. Только попросили фыркающую ворону найти хоть немного компота.
— Мне просто хотелось попасть к волшебным гусям и стать большим настоящим вертолетом. — вздохнул вертолетик, когда закончил свой рассказ.
Все уже ехали в машине к городу.
— Я знаю, Алешка, ты скажешь, что вы и такого меня любите. Что и такой маленький я вполне себе ничего. И зачем мне становиться большим вертолетом…
И вертолетик вздохнул, устраиваясь поудобнее на заднем сидении машины.
— Да, это так. — Кивнула на переднем сиденье мама. — Но ты молодец, что стремишься вырасти. Это правильно. Надо всегда стремиться к чему-то новому, развиваться. Мы что-нибудь придумаем все вместе.
— Правда? — обрадовался вертолетик. — Хорошо!
А Алешка ничего не сказал. Он уже устало спал, обняв вертолётик за теплый железный бочек…»
Эрик тоже спал, сладко сопя в подушку. Сказка закончилась. Соня тихонько положила книжку на прикроватную тумбочку, чмокнула сына в лоб и на цыпочках вышла из комнаты.
Надо всегда стремиться к чем-то новому и развиваться? Надо-то оно надо, только не всегда это получается.
Соня задержалась ненадолго у окна, разглядывая кружащиеся снежинки свете придорожного фонаря. И зачем она согласилась на эту свадьбу?
Торжество запланировали на конец ноября. Никакой радости предстоящая свадьба у Крошиной не вызывала. Единственно, что грело её, что не будет она больше одна решать все свои проблемы. Рядом будет спокойный и уверенный в себе Александр. Тыл. С ним можно спокойно жить. И об Эрике он позаботится. Обещал.
Соня плотнее закуталась в белый мамин пуховый платок и пошла на кухню, чтобы выпить перед сном чашечку зеленого горьковатого чая.
Зайдя на кухню в который уже раз поразилась — какая же она маленькая. Да — их московская квартира масштабами не поражала. Особенно после родительского многоквартирного «ипподрома» в Кудрино.
Но Александр настоял на переезде Крошиной с сыном сюда. Обещал, что это временно. После свадьбы они купят что-нибудь посерьезнее.
После получения немецкого заказа, фирма Александра просто задышала свободнее. Сам Сашка стал на порядок ласковее и добрее. Нескольким ведущим сотрудникам поднял зарплаты. Просто золото, а не человек.
Но Соню это не очень трогало. Внутри поселилась какая-то тоска, обида… И что-то еще нераспознаваемое. Ей было все равно — свадьба так свадьба, квартира так квартира.
Крошина сидела на крошечной кухоньке московской квартиры, пила зеленый чай и зябко куталась в мамин оренбургский платок. Ей и правда было всё равно.
Жаль, что няня Эрика отказалась ехать с ними. Теперь придется долго и муторно подбирать новую няню.
— Молодую! — сказал Сашка. — Юркую и способную. А то эти баушки, божьи одуванчики, за растущим мальчишкой не уследят. За будущим военным. К слову, в Москве несколько детских военных училищ.
Соня тогда с трудом перевела разговор на другую тему. Но понимала, что упорный Александр еще не раз к ней вернется. Что-то не нравилось Соне видеть своего сына суворовцем или нахимовцем…
Пока же всё было хорошо. Утром Эрика отвозили в хороший элитный садик. Хорошее заведение на «Октябрьском поле». На группу из пяти детей — шесть педагогов, английский, компьютеры, бассейн. Даже два — один сухой, из пластиковых шариков.
Соня разулыбалась, вспомнив, как в первый день Эрик перепугался, словно заяц. Ни в какую не хотел выходить из машины. Соня его чуть не на руках донесла до дверей садика.
А в следующие дни сам вылетал из машины и несся к дверям. Мальчик не был замкнутым — всё-таки огромное количество друзей в Детском центре научили Эрика быстро сходиться с ровесниками.
Ну, хоть с садиком всё хорошо. Вечером сына забирала нянечка и сидела с ним до прихода Крошиной.
Странно, но последнее время большого желания задерживаться на работе у молодой женщины не возникало. Где-то после восьми вечера её так и тянуло домой, к Эрику.
Наверно в своём сыне Соня и нашла то спокойствие, что покинуло Соню. После поездки в Италию. Она забыла о своей обиде, занимаясь с сыном, читая ему глупые сказки. Рисуя и строя роботов из конструкторов. Вот только отучить бы его от этих жутких телепузиков.
Ранним ноябрьским утром Соня вышла из своего подъезда и двинулась к «ракушке» с машиной. Эрик, укутанный в теплую крутку, сладко досыпал на руках. Ничего, в машине проснется. Женщина осторожно шагала от подъезда по первому снегу. В этой крутке Эрик был как огромный мяч и оказалось, что под ноги смотреть сложно.
Еле добрались с сыном до машины, и когда открыла заднюю дверцу…
— Сонья! — кто-то негромко окликнул Крошину из-за спины.
Она вздрогнула. Этот голос ни с чьим нельзя было перепутать. Аккуратно усадила сонного ребенка на сиденье автомашины и медленно обернулась.
У дороги, зябко кутаясь в кожаный плащ, торчал Умберто собственной персоной. Мужчина жалобно улыбался.
— Только подойди ко мне, сволочь, — прошипела Соня на итальянском. — Я тут же вызову милицию.
