замолчал.
— Вот-вот, — сказал Малютин. — Этим вторым «либо» может оказаться все что угодно. Вплоть до отголоска нового политического раскола в Королевствах, о котором нам пока ничего неизвестно. Или очередной переворот в одном из них. Король застрелен собственной охраной, да здравствует король. Уль-У — политически слабый конгломерат. А слабые обычно сочетают предсказуемость поведения с непредсказуемостью последствий этого поведения. Кроме того, есть одно «но». Очень странное «но».
Генерал- майор встал из-за стола и подошел к карте мира, закрывавшей противоположную стену кабинета. Отыскал какую-то точку в Беринговом море, между Ру и Урантией, ткнул ручкой.
— Вот они, остатки бывших Алеутских островов, ушедших под воду во время Катастрофы. Несколько голых скал. Самая высокая — сотня метров над уровнем моря, бывший остров Агатту. Весной и летом — птичья колония, зимой — памятник утонувшим кораблям. Пару недель назад там обнаружили схрон человеческих трупов. Свежих трупов. Пятнадцать тел с пулевыми ранениями. Людей расстреливали почти в упор и сбрасывали на скалы. Все похищенные тайваньские рыбаки — там. Их уже опознали. А теперь скажите мне, капитан, сумасшедшие экстремисты из Уль-У так поступают? Уничтожают бессмысленно свои призовые команды, проделывают путь в шесть тысяч километров, чтобы выбросить трупы — не то чтобы спрятать, а просто избавиться от них? Вы ведь имеете опыт общения с ними, на себе испытали их методы.
Мурманцев покачал головой.
— Ничего подобного они бы не стали делать. Скорее всего, это не воины узкой тропы. Кто-то другой. Возможно, провокация.
Малютин подошел к окну и стал смотреть на улицу.
— Провокация. Конечно. К такому же выводу пришла военная разведка. Урантийские Штаты проводят операцию по дискредитации Уль-У в глазах Империи. Им нужно, чтобы мы отступились от Королевств, перестали защищать их. Обыкновенная геополитика, только пованивающая. По дипканалам уже поставили в известность Правящий Совет королевских особ Уль-У. Наш МИД рекомендовал им ничего пока не предпринимать. Выборы в Урантии через десять дней. Если к власти придут поттерманы, нам понадобятся сильные козыри. Такова мотивация МИДа. Но… Опять же не все сходится.
Генерал- майор прошелся по кабинету, налил из графина воды в стакан и выпил одним махом. Сел за стол.
— Трупы на Агатту были обнаружены во время начавшихся секретных военных учений в том районе. Сроки и место их проведения были, естественно, определены за несколько месяцев до того. В Урантии не могли знать об этом. Такую точку зрения отстаивает военразведка. Мол, те, кто руководил операцией с похищением людей, не знали о маневрах в районе Алеутов, поэтому разрешили или прямо велели исполнителям выбросить тела там, где искать их никто не будет. А случайно так и вовсе никто никогда не нашел бы.
— У вас другая точка зрения, ваше превосходительство?
— Поначалу не было никаких свидетельств обратного. Но неделю назад появились. Внедренному агенту в Урантии послали запрос по этому делу, и вот что он узнал. Урантийская армейская верхушка была приблизительно осведомлена о предполагаемых учениях в том районе. По-видимому, они даже сделали попытку заслать наблюдателей. Расследование утечки информации — это уже дело военразведки, не наше. Перед нами же теперь стоит задача выяснить, кто все-таки стоит за похищением и расстрелом рыбаков. Кем спланирована провокация и чего хотели ею добиться. Если урантийская сторона знала о маневрах, выходит, они оставили там трупы как раз для того, чтобы мы их нашли.
— Бессмыслица, — заметил Мурманцев. — Или… Может быть, преследовалась двойная цель. Во- первых, спровоцировать охлаждение отношений между Ру и Уль-У. Во-вторых, сделать так, чтобы обвинение в провокации легло на Урантию. С вытекающими из этого последствиями — обострением отношений между Империей и Королевствами с одной стороны и Штатами с другой.
Малютин задумчиво покивал.
— Вот именно. Я полагаюсь на вас, господин капитан. Делайте что хотите, берите какие угодно полномочия, но через десять дней я должен знать все. Достаньте мне дирижера этой двойной провокации.
— Может быть, самураи? — Мурманцев внутренне поморщился, вспомнив про оборвавшийся в пустоту «японском следе» в своем недавнем деле.
— Самураи слишком незначительный фактор на мировой арене, чтобы они могли надеяться чего-то добиться такими способами. Нет, это не японцы, спинным мозгом чую — здесь кто-то покрупнее. Кто-то, кого мы пока не знаем в лицо. Какая-то новая сила, черт ее дери.
Мурманцев пока слишком мало знал свое начальство, чтобы полностью доверять его спинному мозгу. Поэтому воспринял слова о новой силе спокойно, без того волнения, которое внезапно охватило Малютина. Хотя, безусловно, заинтересовался подобной постановкой проблемы. Он встал, одернул китель.
— Разрешите приступить к выполнению, ваше превосходительство.
— Идите, господин капитан. У вас десять суток, помните.
Это было вчера. Сегодня осталось уже девять суток. Мурманцев опустил спинку кресла, укрылся одеялом и принялся обдумывать идею появления в мире новой политической силы. Откуда она могла взяться? Не из недр Уль-У, пускай глубоких и неизведанных, это уж точно. Восток похож на загадочный колодец, в котором вода то внезапно исчезает, то снова таинственным образом появляется. Но все же не настолько хитроумен, чтобы суметь скрыть внутри себя что-либо по-настоящему масштабное. Самураи? Их интересуют исключительно торговые отношения. Малютин прав — политикой они не занимаются. Японцы — идеальные посредники, на первенствующую роль ни в политике, ни в экономике они не претендуют. Разве что в высоких технологиях комфорта и удовольствия, в этом они действительно гении. Может, Китай? Хотя он находится под протекторатом Империи, слишком непохожие культуры и цивилизации не дают Ру и Китаю слиться в братских объятиях. Остается большой люфт во взаимопонимании. Двухмиллиардное китайское сообщество — до сих пор темная лошадка для Империи. И то, что инциденты с похищениями произошли именно там, может навести на кое-какие соображения… которые уведут совсем не в ту сторону, оборвал себя Мурманцев. Если бы там что-то и заквасилось, армейская разведка и Белая Гвардия давно бы об этом узнали.
Итак, остается Урантия. Все скользкие пути в мире ведут к Урантии. Урантия — политический конвейер деструкции и дестабилизации. Урантия бессильно скрежещет зубами в адрес Империи, разевает пасть на Королевства Уль-У, мечтая отхватить от них кусок полакомее, запрягает в свои сани независимых самураев с их вездесущим посредничеством, не всегда чистоплотным. Наконец, в самой Урантии сейчас очень даже скользкий момент. Две политические группировки борются за власть, не гнушаясь ничем. На первый взгляд провокация в Тихом океане не играет на руку никому из них. Но может статься, эхо этого выстрела еще прозвучит. И больно ударит кого-нибудь по голове. Хотя логика секретной операции все равно не прослеживается.
А вот если в Штатах зародилась некая третья группировка — это могло бы все объяснить. Правда, в таком случае смущают ее аппетиты. Слишком на многое замахнулись. На обладание контрольным пакетом акций всей мировой геополитики — не иначе. Активное участие и произвольное вмешательство, на меньшее не согласны.
Мурманцев почувствовал, что голова вот-вот начнет пухнуть, плотнее завернулся в одеяло, закрыл глаза и позволил себе заснуть до конца полета.
Пекинское время — два часа ночи следующих суток.
На Тайвань с пересадкой в Шанхае он прибыл утренним рейсом. Тайбэй, столица острова, утопал в сырости после ночного ливня. По улицам плескали потоки воды, разгоняемые огромной армией жизнерадостных велосипедистов, босоногими уличными торговцами и редкими автомобилями местной аристократии. Солнце слизывало с города туман, воздух пропах морской солью и приправами. Уличные повара готовили еду под открытым небом, раскладывали по бумажным коробочкам и тут же сбывали проезжающим велосипедистам, кидая монеты в карман передника. Женщины с младенцами на спинах, старики, усердно крутящие педали, мальчишки, гоняющие мяч по воде прямо на дороге, незнакомый мяукающий язык, яркие краски, крыши с молитвенно воздетыми к небу углами. Город сперва ошеломлял, затем вбирал приезжего в себя и уже ничем не удивлял, растворял в своих скученных тропических запахах,
