волнений. Берлинские баррикады, как правило, имели 2–2,5 метра в высоту, 2–2,2 м в толщину. Сооружались они из дерева, камня, иногда рельс и фасонного железа. Часть улиц была полностью перегорожена баррикадами, не было оставлено даже проезда. По основным магистралям баррикады имели 3-метровый проезд, подготовленный к закрытию вагоном с землей, камнем и другими материалами. Подходы к баррикадам минировались. Все железнодорожные и автогужевые путепроводы были забаррикадированы. Подходы к мостам через каналы и выходы с мостов также имели баррикады. Одной из «находок» в обороне Берлина была танковая рота «Берлин», состоявшая из неспособных к самостоятельному передвижению танков. Они были вкопаны на перекрестках улиц и использовались как неподвижные огневые точки. Всего в состав роты «Берлин» входили 10 танков «Пантера» и 12 танков Pz.IV.
Однако подготовившему город к обороне генералу Рейману не суждено было войти в историю в роли защитника немецкой столицы. 23 апреля Гитлер заменил Реймана на 27-летнего подполковника Эриха Беренфенгера, кавалера Рыцарского креста с мечами и дубовыми листьями. Считалось, что энергичный подполковник лучше седовласого генерала. Однако в конечном итоге был сделан выбор в пользу генерала. С 24 апреля комендантом Берлина был назначен командир отошедшего на улицы города LVI танкового корпуса генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг. Командный пункт Вейдлинга расположился в башне ПВО в Зоологическом саду.
Следует отметить, что первоначально генерал Вейдлинг вовсе не горел желанием стать защитником Берлина. Начальник артиллерии LVI танкового корпуса полковник Веллерман вспоминал о совещании, проходившем в штабе корпуса 22 апреля:
«На совещании присутствовали все командиры корпуса, которые могли прибыть, от командиров полков и выше. Генерал Вейдлинг сообщил им о создавшемся положении. С одной стороны, командующий 9-й армией угрожает ему расстрелом, если он немедленно не присоединится к 9-й армии. С другой стороны, Гитлер грозит ему тем же, если он со своим корпусом немедленно не войдет в Берлин. Но всем без исключения было ясно, что втянуть танковый корпус в развалины Берлина... означало бы бессмысленную и неминуемую смерть. Командующий корпусом решился на немедленный переход Шпрее, чтобы у Кёнигс-Вустерхаузена попытаться присоединиться к 9-й армии. Это отвечало той цели, которую мы постоянно имели в виду — вместе с другими корпусами 9-й армии обойти Берлин с юга. Все присутствующие одобрили этот план»{303}.
Вскоре Вейдлинг получил приказ из штаба 9-й армии, в котором ему предписывалось установить связь с 21-й танковой дивизией у Кляйн- Кинитца (в 12 км к западу от Кёнигс-Вустерхаузена) и тем самым воссоединиться с 9-й армией. Однако дальнейшее развитие событий получило неожиданный поворот. Вейдлинг был вызван в Рейхсканцелярию к Гитлеру. Начальник Генерального штаба Кребс объяснил ему, что главной задачей LVI танкового корпуса является оборона Берлина, а не соединение с 9-й армией. Вейдлинг немедленно связался со своим штабом и дал указания о смене задачи. Пока командир LVI корпуса отсутствовал, в штабе был получен приказ о его отстранении от должности и назначении вместо Вейдлинга генерала Бурмайстера (командира 25-й танко- гренадерской дивизии). На встрече с Вейдлингом фюрер подтвердил ему задачу обороны Берлина. Решение о смене Вейдлинга на Бурмайстера было отменено. На заданный Вейдлингом вопрос о том, кому он будет подчиняться, последовал ответ: «Непосредственно фюреру!» Получив новый приказ, дивизии LVI танкового корпуса развернулись почти на 180 градусов и начали занимать позиции в Берлине, усиливая сектора его обороны. Справедливости ради нужно сказать, что некоторые части LVI корпуса (9-я воздушно-десантная дивизия и дивизия «Мюнхеберг») уже были отброшены в Берлин. По приказу Вейдлинга дивизии его корпуса постепенно распределились по секторам обороны города. Северо-восточная часть города была передана 9-й воздушно-десантной дивизии, юго-восточная — «Нордланду», южная — «Мюнхебергу», юго- западная — 20-й танко-гренадерской дивизии, западная — 18-й танко-гренадерской дивизии.
Какова была численность защитников Берлина? Традиционной для отечественной исторической литературы является оценка численности берлинского гарнизона в 200 тыс. человек. Однако эта цифра представляется завышенной примерно вдвое. Хорошую количественную оценку немецких войск в Берлине дает Зигфрид Кнаппе, в чине майора служивший начальником оперативного отдела LVI танкового корпуса. Он утверждает, что в подчинении корпуса во время штурма Берлина было пять дивизий численностью в две комплектные дивизии. Кнаппе оценивает численность соединений, подчиненных LVT корпусу, в 40 тыс. человек, а с учетом различных частей, находившихся на территории Берлина, — 60 тыс. человек и 50–60 танков. К цифре численности берлинского гарнизона, называемой в советских источниках, он относится скептически. Кнаппе считает эту цифру расчетной, исходя из штатной численности войск, а не из реального состояния к началу штурма города.
Помимо оценок Кнаппе есть конкретные цифры, приведенные в книге «The fall of Berlin» английских историков Энтони Рида и Дэвида Фишера. На 19 апреля в распоряжении военного коменданта Берлина генерал- лейтенанта Хельмута Реймана было 41 253 человека. Из этого числа только 15 000 были солдатами и офицерами вермахта, люфтваффе и кригсмарине. В числе остальных было 1713 полицейских, 1215 «гитлерюгендов» и представителей рабочей службы и 24 000 фольксштурмистов. Теоретически в течение шести часов мог быть поставлен под ружье призыв, называвшийся «Clausewitz Muster», численностью 52 841 человек. Но возможность такого призыва и его боевые возможности были достаточно условными. Кроме того, большой проблемой было вооружение и боеприпасы. Всего в распоряжении Реймана было 42 095 винтовок, 773 пистолетов-пулеметов, 1953 ручных пулеметов, 263 станковых пулеметов и небольшое число минометов и полевых орудий. Резюмируя состояние обороны города. Рид и Фишер называют Берлин «крепостью с бумажными стенами»{304}. В Берлине также дислоцировалось элитное подразделение «Караульный полк Великая Германия Берлин» (Wachregiment Grossdeutschland Berlin) под командованием майора Ленхофа. Отход в Берлин LVI танкового корпуса незначительно усилил гарнизон. Вейдлинг вспоминал: «56-й танковый корпус прибыл в Берлин, вернее, отступил в Берлин, имея в 18 мд до 4000 человек, в дивизии «Мюнхеберг» до 200 человек, артиллерию дивизии и четыре танка; мд СС «Нордланд» имела в своем составе 3500–4000 человек; 20 мд — 800–1200 человек; 9 адд — до 500 человек, но в Берлине она пополнилась до 4000 человек, т.е. 56 тк к началу своих операций непосредственно в Берлине насчитывал 13 000–15 000 человек»{305}. Разумеется, качественно регулярные войска превосходили фольксштурмистов, но их было недостаточно для эффективной обороны города. Особняком среди защитников Берлина стояла личная охрана Гитлера, насчитывавшая около 1200 человек.
Истина, как всегда, лежит посередине. Вышеприведенные цифры Кнаппе следует рассматривать как нижнюю оценку, а советскую — как верхнюю. О численности защитников Берлина также свидетельствует количество взятых в ходе капитуляции пленных. Численность берлинского гарнизона можно оценить в 100–120 тыс. человек.
23 апреля
Штурмовавшую Берлин группировку советских войск можно условно разделить на три группы: северную (3-я ударная и 2-я гвардейская танковая армии), юго-восточную (5-я ударная, 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии) и юго-западную (войска 1-го Украинского фронта).
Северная группировка
Войска 3-й ударной армии 23 апреля вели бой в северо-восточной и северной части Берлина. Типичной для 3-й ударной армии в Берлинской операции была практика ротации дивизий в стрелковом корпусе. Корпуса наступали в двухэшелонном построении, с двумя дивизиями в первой линии и одной дивизией — во второй. Состав дивизий первого эшелона постоянно менялся. Например, в 79-м стрелковом корпусе 23 апреля наступали 207-я и 150-я стрелковые дивизии, а 171-я стрелковая дивизия была выведена во второй эшелон. Периодически корпуса разворачивали все три стрелковые дивизии в одну линию. Так были развернуты в линию дивизии 12-го гв. стрелкового корпуса 23 апреля. 23-я гв. стрелковая дивизия корпуса в ночь на 23 апреля овладела пригородом Панков и вела наступление в направлении пригорода Рейникендорфа. 52-я гв. стрелковая дивизия, очистив Вейсензее, вела уличные бои в северо-восточной части Берлина.
Командующий армией был недоволен темпами наступления. В. И. Кузнецов шифровкой высказал свое неудовольствие подчиненным ему командирам:
«В ночь на 23.4.45 и в течение дня войска армии фактически наступательных действий не вели. Командиры полков, дивизий и корпусов не потребовали от своих частей выполнения приказа на наступления, а их штабы (в особенности 207 и 150 сд 79 ск) потеряли управление частями и до 12.00 23.4.45 г. не знали, что делают войска и где они находятся. За 23.4 в результате плохой организации боя 23 и 52 гвсд 12 гвск продвинулись только на 200–250 метров»{306}.
Наступление 3-й ударной армии замедлилось в связи с втягиванием ее соединения в плотно застроенные районы. Фаустпатроны стали универсальным средством борьбы: обороняющиеся применяли их не только против бронетехники, но и против орудий, установленных на
