соединений речь не идет о том, чтобы выиграть Приграничное сражение. Соотношение одновременно вводимых в бой сил сторон, ввиду упреждения в мобилизации и развертывании, не давало шансов Красной армии на решительный успех. Остановить даже мехкорпусами «стратегических танков» (численностью по 40–45 тыс. человек) немецкую 6-ю армию Рейхенау (численностью в июне 1941 г. 378 919 человек) или 17 -ю армию Штюльпнагеля (численностью 284 784 человека) силами одного-двух мехкорпусов (численностью 40–45 тыс. человек) попросту нереально. Можно было лишь уменьшить масштабы катастрофы. Однако вырвавшиеся вперед моторизованные корпуса немцев для полноценных механизированных соединений — противник вполне по зубам. В ходе наступлений летом 1941 г. моторизованные корпуса танковых групп и сами танковые группы оказывались оторваны на десятки километров от шагающей за ними пешком пехоты полевых армий. Энергичный контрудар по этим вырвавшимся вперед подвижным соединениям давал неплохие шансы на успех как в ближней, так и в дальней перспективе.
Характерным примером здесь являются действия немецких танковых соединений в августе 1943 г. под Богодуховым. Вырвавшиеся вперед, к железной дороге Полтава — Харьков, бригады из состава 1-й танковой армии Катукова подверглись контрударам переброшенных из Донбасса эсэсовских танко- гренадерских дивизий. В результате контрудара во фланг и тыл армии Катукова немцам удалось стабилизировать обстановку. Позднее такими же контрударами во фланг и тыл наступающих советских войск им удалось окружить 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус. Его бригады пробивались из окружения с боем. Хотя в итоге группе армий «Юг» все равно пришлось отступать к Днепру, контрудары под Богодуховым и Ахтыркой позволили отложить отход и сделать его более организованным. Также на темпах операций Воронежского и Степного фронтов сказались понесенные под Богодуховым и Ахтыркой потери в бронетехнике.
Марш 1-й КМГ к Бродам проходил практически без помех. Германская авиация была занята ударами по советским аэродромам и противодействия перемещениям советских войск в лъвовском выступе не оказывала. Многократно отработанный на учениях порядок следования колонн и налаженная служба регулирования позволили крупной массе людей и техники, более чем 50 тысячам человек и 800 танкам, выйти в назначенный район 23 июня. Здесь части 1-й КМГ рассредоточились в лесах и остаток дня приводили себя в порядок и вели разведку.
Задача 1-й КМГ была сформулирована в приказе штаба фронта, в котором предписывалось выйти «в район Бойница, Милятын, Сокаль. Помимо разгрома главной (сокальской) группировки противника, этим маневром срывается угроза окружения противником главных сил нашей 5-й армии»[35].
Командование фронта настаивало на нанесении контрудара уже 23 июня, но в 18.00 этого дня стало окончательно ясно, что готовности к переходу в наступление достичь не удалось. Одним из аргументов комфронта было то, что у границы в условиях полуокружения сражалась 124-я стрелковая дивизия. Ее положение было критическим: немцами были последовательно захвачены склады, с которых она снабжалась. 22 июня были потеряны Порицк и Тартакув, 23 июня — Спасув и Дружкополь. Истощение запасов боеприпасов и наметившееся окружение угрожали 124-й стрелковой дивизии разгромом в течение двух-трех суток. Одной из задач конно-механизированной группы стало восстановление связи с полуокруженной дивизией. Тем не менее командиру КМГ удалось отстоять свое решение об отмене вечерней атаки. Он настаивал на отсрочке с целью подготовки данных для артиллерии и продуманной подготовки позиций для нее. Конно-механизированная группа должна была перейти в наступление с рассветом следующего дня. Командиру 124-й стрелковой дивизии предписывалось подготовиться к прорыву навстречу наступающим танкам. Согласовывались сигналы опознания своих частей.
Перемещения крупных масс танков и автомашин не скрылись от немецкой воздушной разведки. Командование 1-й танковой группы ожидало контрудара, и для прикрытия фланга наступавшего от Берестечко на Дубно XXXXVIII корпуса вперед выдвигалась 57-я пехотная дивизия. 11-я танковая дивизия генерала Крювеля полностью втянулась на советскую территорию всеми своими тыловыми частями, растянувшимися почти на 60 км. За ними стояли в ожидании части 16-й танковой дивизии. Разумеется, об остановке наступления, ввиду фланговой угрозы, никто в немецких штабах даже не помышлял. Считалось, что 16-я танковая и 57-я пехотная дивизии в состоянии справиться с любым противником.
Тем временем в частях конно-механизированной группы завершалась подготовка к запланированному наступлению. Необходимость деблокирования 124-й стрелковой дивизии стала одним из главных лозунгов дневного боя. Политруки повторяли слова Суворова: «Сам погибай, а товарища выручай». Если общая обстановка была покрыта мраком для рядовых бойцов мехкорпуса и кавкорпуса, то необходимость выручить попавших в беду товарищей не вызывала сомнений.
На рассвете над изготовившимися к атаке частями мехкорпуса пролетели в строю «девяток» бомбардировщики СБ. Для них еще ночью были выложены полотнища с обозначением переднего края. Взаимодействие с бомбардировщиками ранее отрабатывалось на довоенных учениях КМГ, и, несмотря на дедовские методы целеуказания, оказалось небесполезно. СБ ушли за лес, и вскоре послышались отдаленные взрывы, над лесом поднялся черный дым. После короткого огневого налета артиллерии заревели сотни танковых двигателей. Наступление КМГ началось. Наступление велось вдоль дорог и в долинах речушек — местность в направлении предполагаемого контрудара изобиловала лесами, местами она была заболочена. Благодаря эффективной поддержке артиллерии танкам и мотострелкам удалось преодолеть опиравшуюся на естественные преграды немецкую оборону. Точнее ее будет все же назвать завесой, ввиду растянутости фланга XXXXVIII корпуса почти что на 80 км, построить сколь-нибудь прочный фланговый заслон не представлялось возможным. Фактически сама местность стала более серьезным препятствием, чем немецкие пушки и пулеметы. Немало танков застряло на заболоченных берегах речек Слонувка, Радоставка и Болдурка. У застрявших машин сразу же засуетились ремонтники. Танки вытаскивали из жижи мощными тракторами «Ворошиловец».
Неприятным сюрпризом для немецких танкистов и артиллеристов стали танки КВ и Т-34. Им удалось подбить насколько тяжелых и средних танков, но противотанковая оборона под атаками тяжелых танков оказалась расстроена, и пехота отступила. Местами это отступление напоминало бегство. Преодолев рубеж заболоченных речек, советские танки и мотопехота вышли на открытую местность под Берестечко. Прорыв к переправе у местечка Шуровище привел к прерыванию основной линии снабжения 11-й танковой дивизии. Советское наступление было настолько внезапным, что выскочившие из леса «бэтешки» сходу врезались в стоявшие на шоссе колонны немецких грузовиков. Колонна была заперта на шоссе авианалетом, и пробку из горящих грузовиков просто не успели разобрать. Многие грузовики в итоге оказались просто брошены. После короткого боя мост в Шуровищах немцы взорвали, отступив на западный берег речки Стырь. Однако эта мера предосторожности оказалась бесполезной. Вскоре засевшие в Шуровищах немцы услышали грохот двигателей танков Т-34 и БТ, приближающийся с запада, — еще одна советская танковая колонна подходила к ним по другому берегу реки. Смешавшимся частям 57-й пехотной и 11-й танковой дивизий пришлось отступать дальше на север, к Берестечко. Город был спешно превращен в крепость, ощетинившуюся зенитками. Его штурм последовал во второй половине дня 24 июня. Подтянув артиллерию и подавив ее огнем зенитки, части мехкорпуса проложили себе дорогу на улицы Берестечко. Уже в сумерках в город ворвались советские танки. Уличные бои при свете пожарищ шли до глубокой ночи. С захватом Берестечка обе дороги, по которым осуществлялось снабжение передовых частей XXXXVIII корпуса, оказались перехвачены. Ушедшая дальше на восток 11-я танковая дивизия оказалась изолирована. По радио ей был отдан приказ: подготовить «ежа» (позицию для круговой обороны) и ждать. Наступление на Дубно остановилось. Пехотинцы мотострелковых полков дивизии Крювеля молча копали окопы, прислушиваясь к грохоту боя далеко позади, в Шуровищах. Зарево пожарищ в тылу и рассказы выскочивших из пробки на шоссе водителей грузовиков о танковых атаках нагоняли еще больше уныния.
Несмотря на неожиданно сильный советский контрудар, командование 1-й танковой группы не впало в прострацию. Была немедленно вызвана авиация. Однако ее успехи, ввиду быстро меняющейся обстановки, остались ограниченными. Из-за опасения удара по своим бомбардировщики V
