пришла посмотреть… И как вы думаете, на что? На меня! Где моя соска и подгузник???
– Ты пьяна, отпусти меня… – Вика дернула плечом и ушла. Сашка осталась одна, тупо глядя в одну точку.
– Господи, Александра Борисовна, вы обзавелись собственной нянькой? – взрыв хохота вывел Сашку из ступора.
– Горшок звенит! Пора бай-бай! А тетя Вика расскажет тебе замечательную сказку…
– Ага, с эротическим уклоном!!!
– Александра Борисовна, что же вы стоите? Бегите быстрее за вашей строгой няней, а то она вас отшлепает!!! – новый взрыв хохота.
– А что?! Вичка может!!! Она любого парня одной левой укладывает, не то, что строптивую сестричку!!!
– Интересно, она ее укладывает одной левой или одной правой?! Ха-ха-ха-ха!!!
– Придурки, – бросила Сашка, направляясь к выходу.
Ну, я сейчас ей устрою!!! Надо было приходить вообще? Откуда она узнала: где я? Ну это точно была последняя капля!!!
Спустившись на один пролет, Сашка услышала медленные шаги внизу:
– Вика!
Сашка прогрохотала по лестнице и, схватив Вику за плечи, прижала к себе.
– Подожди-ка! Как ты нашла меня? Кто сказал тебе – где я?
Она, не задумываясь, выпалила это сестре в ухо и почувствовала, как напряглась Вика. Ощущение было знакомым… Именно так реагировала на близость Сашки Аня. От произнесенного мысленно имени сразу пересохло в горле. Откуда-то из глубины груди выплеснулась знакомая слепая ярость, смешанная с болью.
– Интуиция подсказала, – Вика глотала слова.
– Я не верю в интуицию… – от ярости Сашка плохо соображала, и с трудом держала нить разговора.
– Ну и зря. Поехали домой?
– Как прикажешь.
Всю дорогу домой Саша пыталась успокоить себя. Может еще выпить, чтобы эта боль, разъедающая изнутри, успокоилась и дала шанс хотя бы выспаться?
Ань, ну почему… почему…
Обещали, что это пройдет со временем, но со временем стало только хуже. Боль от измены и предательства, словно яд распространялась по телу, масляной плотной корочкой охватывала мозг, трансформируя и заменяя чувства. Любовь превращалась в яростную ненависть, ласка в грубость, нежность в похабщину… Вместо наслаждения хотелось причинять боль, рвать зубами на куски и уничтожать. Как будто это могло стереть, смыть ту боль, которая, кажется, навсегда поселилась внутри Сашки.
Вика привычно завела Сашку в ее комнату и нерешительно взялась за ручку двери, собираясь уходить. Сашка заметила это, и ярость, начавшая было утихать после выпитой из горла бутылки вина, снова засветилась маленьким злобным огоньком.
Ждёт, что я остановлю, – пронеслось в голове. – Только и ищет повода, забраться ко мне в постель, провести рядом время… Любит, видите ли… Любит… Ложь!
– Так кто тебе сказал: где меня искать?
– Сучка твоя приходила…
Сучка? Какая из…
Догадка озарила лицо девушки:
– Аня?! Приходила Аня?
Имя вновь резануло болью. Перед глазами мелькнули пряди черных, как смоль волос, светящиеся глаза, нежная улыбка.
Аня…
Сашке показалось, что она даже запах чувствует… Нежный щемящий запах кожи, волос…
Никогда больше…
Все, что достается Сашке теперь – это презрительно искривленные вишневые губы, полный досады взгляд и злые слова: никогда больше…
– Значит у сучки есть имя… Как любопытно… – едкая реплика Вика вернула Сашку обратно в комнату.
– Она не сучка! Не называй ее так… Мне неприятно… А она не сказала, зачем приходила?
Сердце забилось, как сумасшедшее. Простая мысль: а вдруг? Вдруг передумала, вдруг поняла, вдруг чудо произошло?
– Ты знаешь у нас была куча времени, чтобы выпить чаю, поболтать о том о сем, ну и вскользь о тебе!
Нет. В этой жизни чудес не бывает. И разлюбив человека однажды, невозможно полюбить его вновь. Это мечты киносценаристов и писателей. И мои… мечты… Но… Чудес не бывает.
– Вика, ну зачем ты так. – Саша подошла и взяла ее за руку. Вика дернулась всем телом. – Да что с тобой?
Почему она дергается каждый раз, когда я к ней прикасаюсь? Это уже начинает бесить!!!
– Все нормально. Ложись спать, я тоже устала…
Если Аня приходила, и Вика с ней разговаривала…
– Подожди, что ты сказала Ане?
– Не волнуйся – она жива. Думаю, даже сотрясения мозга не будет. Просто невозможно стрясти то, чего нет.
– Погоди, ты ударила ее??? – Сашка на мгновение представила себе эту встречу. Вика наверняка взбесилась, увидев ее. А в бешенстве она, не задумываясь, пускает в ход свои кулаки.
– И тебя могу… – ответила Вика, как-то странно посматривая на Сашу.
Наверное, приятно будет, увидеть гордую красавицу на костылях с огромными синяками под красивыми глазками… Мысль неожиданно принесла облегчение и вызвала желание рассмеяться.
– Ты ей лицо не попортила? – задыхаясь от смеха, спросила Сашка.
– Целая уходила…
– Ха-ха-ха, ой не могу… ха-ха-ха… уходила!!! Она скорее убегала!!! Ха-ха-ха, ой Вик… Давно мне не было так весело!!! Ты мое золотце! – Сашка раскинула руки и загребла Вику в объятия. Вика напряглась. Сашка почувствовала это, и, внезапно оборвав смех, внимательно посмотрела на Вику.
– Чего ты дергаешься?
Неожиданно Вика обняла ее и поцеловала.
– Что это ты делаешь? – пробормотала Сашка, даже не пытаясь отодвинуться настолько сильным было удивление.
Ощущение было приятным и совершенно незнакомым. Она столько раз вблизи видела Викины губы и ни разу не возникала мысль о том, каковы они на вкус. И вот они оказались мягкими и какими-то безумно беззащитными. Интересно сколько раз она целовалась? Что-то подсказывало, что не то что бы часто, а вообще очень даже и редко.
– Ух-ты! – выдохнула Сашка, едва только Вика оторвалась от нее, чтобы глотнуть воздуха.
Вика стояла, не поднимая глаз.
О чем я думаю? О чем думает эта сучка? Смешно представить о том же, о чем и все – о сексе. Все вертится вокруг секса, и если ты слабачка и не умеешь им заниматься, если ты не способна доставить девушке удовольствия, то вина твоя и только твоя. Тебе ставят в пример мужчин, которые могут все, в том числе и то, что тебе не дано. У тебя нет члена, у тебя есть пальцы – жалкое подобие.
«И поэтому, никогда больше не смей думать обо мне…»
– Ты такая мила-а-ая, сестренка! – уже не борясь с волной ярости внезапно охватившей ее всю,
