— Жизни не хватит. Свыше, тридцати тысяч! Теперь понимаете, как нужен этим монстрам городишко Сигона?..
…Да, пока Учитель болел, он не терял времени даром. Он проанализировал все случаи появления «летающих тарелок» — и выявились закономерности пугающие.
Во-первых: когда места их появления были соединены прямыми линиями, образовался причудливый лепесток с осью симметрии, проходящей вблизи — Поющей горы.
Во-вторых: визиты наносились в интервале от двух до четырех часов ночи, по средам, субботам или воскресеньям.
В-третьих: после объявления в газетах о прибытии на Сицилию военных патрульных катеров незваные гости перестали появляться в этой зоне (за исключением случая с сожженной будкой на причале в Сигоне).
Я согласился с Учителем, что никакой инопланетной логикой здесь и не пахнет. Закономерности были вполне земные. Ясно, что «тарелки» свили себе гнездышко под крышей американцев, И горючее в их двигателях не звездная плазма, а что-то попроще: причастность Поющей к оси симметрии, вероятней всего, объяснялась, ресурсом горючего…
— Если гипотеза подтвердится, Олег, надо, чтобы об этих оборотнях узнала вся Сицилия, — сказал Учитель.
— Узнает весь мир, — ответил я. — Что касается Сицилии, то здесь не любят, когда оскверняют святыни. При мне зарезали пьяного скандинава, отпустившего непристойную шутку по адресу статуи святой Розалии…
По пути к Марио я заехал в небольшой магазин оптики, попросил показать бинокль ночного видения и особо чувствительную фотопленку. Владелец магазина заулыбался, засуетился: он превосходно понимает, что именно мне нужно, поскольку с подобными просьбами к нему частенько обращаются клиенты, те, которым обычно за шестьдесят. Но, разумеется, бывает, что и молодые мужья хотят заполучить достоверные свидетельства своих опасений по части времяпрепровождения жен… Нет, нет, он далек от каких-либо намеков в данном случае и охотно предложит требуемые товары даже с пятипроцентной скидкой из-за симпатий к молодому синьору из Неаполя. Проявлять пленку следует в особом реактиве, разумеется, он тоже положит его в этот прекрасный фирменный пакет. Арриведерчи, синьор, до свидания…
Прохаживаясь с Марио по волнолому, я посвятил его в свой план относительно незваных гостей.
— Ну, сволочи! — Он погрозил кулаком. — Олег, зачем им такой маскарад?.. Скажи, почему мир разваливается на глазах? Откуда эти «тарелки», смерти, уродства? Почему они сыплются как из рога изобилия именно на меня, на мою семью?
— Не только на твою семью, Марио…
— Ты прав. Знаешь, я еще вчера понял, в интернате: останься в живых моя Катерина, она тоже могла бы родить мне… — Не договорив, он заскрипел зубами.
— Марио, ты не хуже меня понимаешь, где этот ядовитый рог изобилия. В Поющей горе,
— Мы их выведем на чистую воду, этих ублюдков! Ребята-портовики из местного отделения компартии уже ведут расследование. Хоть неделю буду сидеть с фотоаппаратом, все равно подстерегу. Не бойся, не засну. После ее смерти вообще не сплю по ночам.
Я сказал после молчания:
— Не забудь: как можно ближе к Поющей.
— А если засесть прямо на базе?
— Разве ты альбатрос или голубь?
— Помнишь, говорил тебе, там прошло мое детство. Не все пещеры утрамбовали или залили бетоном. Кое-какие остались. Я знаю потайной ход на базе. Мы лазили раньше туда и добывали разные диковины: старые колеса от вертолетов, разноцветные стекла от сигнальных фонарей, иногда недоеденную банку тушенки. Как-то приволокли целый парашют. Вся ребятня Сигоны ходила в рубахах из парашютного шелка.
— Спасибо, Марио. Ты один можешь помочь многим. Очень на тебя надеюсь, — сказал я.
— Можно не в одиночку? — спросил он. — С Винченцо. Совсем замаялся парень. Стал как загнанный конь.
— Вдвоем так вдвоем, — сказал я. — Тебе видней.
— Учти, он служил там на аэродроме, знает все ходы и выходы.
— Только не говори Антонелле, пожалуйста. Жду вас с охоты в гостинице или в Чивите. Но — предельная осторожность. Желаю удачи!
«Минувшей ночью один из дежурных карабинеров полицейского участка на окраине Палермо вышел подышать свежим воздухом. Было без четверти три. Спокойный ветерок качал ветви жасмина. Взглянув на низко висящую над заливом бледноватую луну, карабинер вспомнил, что забыл в автомашине термос с кофе и бутерброды.
В тот самый миг, когда он открывал дверцу «джипа», над полицейским участком появилась «летающая тарелка». Она издавала явственно ощутимый гул. Карабинер различил ее контуры и запомнил, что па ней (или в ней) не светилось ни огонька.
Дальнейшее разворачивалось по давно известному всем сценарию. Узкий фиолетовый луч уперся в крышу управления, скользнул по окнам. Вспыхнули занавески, обои и синтетические ковры.
— Паолино, мы горим! — услышал карабинер крик перепуганного напарника.
Между тем на глазах ошеломленного Паолино «тарелка» стала удаляться к центру города. Неизвестно почему Паолино пришла в голову мысль, что она собирается спалить главное полицейское управление острова, он незамедлительно доложил об этом по телефону оперативному дежурному и получил выговор за пьянство на дежурстве.
Однако летучая стервятница не добралась до полицейского управления. Она зависла неподалеку над площадью Свободы.
Когда бронированный фургон с карабинерами ворвался на площадь, «тарелка» спокойно опустилась вобле статуи. Из «тарелки» показались три фигуры, вооруженные подобием минометов или даже лазерных пушек. В создавшейся критической ситуации истинным героем выказал себя лейтенант Корделли. После его прицельной автоматной очереди один из трех налетчиков рухнул наземь, а два других сцепились друг с другом и начали кататься по асфальту с невнятными выкриками. Скрученные карабинерами, они незамедлительно были доставлены в главное полицейское управление острова. Вокруг «тарелки» выставлено охранение. На случай лепредвиденного развития событий неопознанный летающий объект прикован цепями к двум тяжелым грузовикам.
Чем кончатся эти невероятнейшие события? Кто они, ночные налетчики?
Прямой телевизионный репортаж с площади Свободы начнется примерно в полдень. Группа наших специальных корреспондентов собирает материалы для вечернего выпуска».
Я через три ступеньки взлетел по лестнице к Учителю, сунул ему газету с мутным снимком чего-то округлого рядом со статуей Свобода и, прохрипев: «Читайте, читайте!» — скатился в низ, к телефону- автомату.
— Паолино нет, — сказал усталый женский голос.
— Антонелла, не вешай трубку, — зачастил я. — Читала утренние газеты? Сейчас же посмотри! Мне позарез нужен твой брат.
— Он еще не вернулся с ночной рыбалки. Вместе с моим мужем, — ледяным тоном ответила она.
— Передай Марио, когда возвратится: пусть никуда не уходит. Я буду звонить каждый час.
— Хоть каждую минуту, мне все равно.
Площадь Свободы была забита людьми, и народ все прибывал, рабочие, гимназисты, моряки, крестьяне из близлежащих деревень, в праздничных костюмах из синего сукна и островерхих шапочках, крепко держащие под руку жен в домотканых платьях из козьей шерсти и накинутых на плечи пестрых платках. Скорее всего они приехали рано утром на свой праздник и теперь явно не понимали, что
