Ивановская колокольня была олицетворением мощи и духовной неколебимости русского народа. Не случайно газета «Московские ведомости» от 29 марта 1813 года писала по поводу обнаружения креста: «… сие открытие чрезвычайно обрадовало жителей здешних, кои вообще полагали, что оный крест увезен всемирным врагом вместо трофея».
Не следует забывать, что в прошлом слово клятвы на Руси имело силу лишь при крестном целовании. Крест был на русском знамени. С ним шли в бой, им же осенялись наши предки. Поэтому понятно, почему в донесении смоленского губернатора Н. Хмельницкого в Петербург по поводу затеянных им поисков трофеев Бонапарта особый упор делался именно на Великоивановский крест.
Нам известно, как родилась легенда о потоплении в Семлевском озере трофеев Наполеона… Почему граф Ф.-П. де Сегюр в 1824 году обнародовал в своих мемуарах «семлевскую версию»? И как могло случиться, что Николай I и его ближайшие сановники не знали подлинной истории Великоивановского креста и были втянуты в поиски его в Семлевском болоте?
Предлагаемая в настоящей повести В. Кожариновым версия событий тех лет кажется мне интригующей и логически оправданной.
