— Привет, Барни. Привет, Лью, — поздоровался он с полицейскими и проворно вскочил на ноги.
— Добрый вечер, Гус, — ответил капитан Тосс. — Лью может его опознать.
— Это Арнольд Краун, — уверенно произнес Лью. — Неужели все это из-за того, что он угодил в канаву?
— Канава, похоже, вообще ни при чем. Его сначала избили, а затем пырнули ножом.
Маленький чистенький мужчина поднялся с колен и кисло сказал:
— Больше мне здесь делать нечего. Можете грузить.
— Когда вы сможете дать заключение, док? — поинтересовался шериф.
— Завтра, завтра, — ответил маленький доктор, — вечером люди отдыхают, а не вскрывают трупы.
Он рассмеялся лающим смехом и быстро скрылся в ночи.
Люди в белых халатах погрузили тело в машину «Скорой помощи». Шериф дал знак человеку, стоявшему около тягача. Тот спустился в канаву, прицепил к «олдсу» крюк, забрался в тягач и вытащил автомобиль на шоссе. В темноте мигали большие красные предупредительные огни его крана.
— Барни, имеются свидетели, прекрасные, хотя и нервные свидетели, — объявил шериф. — Пошли.
Он направился к молчаливой группе на противоположной стороне дороги. Тосс и Рэзонер пошли за шерифом. Кемп услышал, как Рэвонер негромко спросил у Тосса:
— Перед репортерами? Он обязан допрашивать без газетчиков.
— Обычно да. Но в год выборов честный Гус Карби становится другом прессы.
Вспыхнул яркий свет. Молодая парочка предупредительно вошла в освещенный круг. На парне лет восемнадцати были штаны цвета хаки и хлопчатобумажная майка. У него были сильные, загорелые руки, копна каштановых волос, густые бакенбарды и большое, мягкое, еще не сформировавшееся лицо. Парень держал за руку маленькую девушку в джинсовых шортах и полосатой рубашке, ткань которой натягивалась на несдерживаемой лифчиком молодой груди. В ее спутанных темных волосах светлели две белые крашеные пряди. С узкого лица настороженно смотрели близко посаженные глаза. Широкий рот казался вялым и мясистым.
Полицейский вытащил из открытого окна микрофон с длинным шнуром и протянул его шерифу.
— Работает отлично. Дважды проверял.
Шериф нажал кнопку, загорелась маленькая красная лампочка записи. Он поднес микрофон ко рту и сухим голосом сказал:
— 25 июля, десять сорок вечера. Шериф Карби допрашивает свидетелей на месте убийства Арнольда Крауна. Ну, давай, сынок. Как тебя зовут, где живешь?
— Уф… Говард Крафт. Живу в двух милях отсюда, в Стар Руте, почтовый ящик 810, шериф.
— А ты, девочка?
— Рут Меклер, — тонким детским голоском ответила девушка. — Седэр Стрит, 52, Даггсбург.
— А теперь, Говард, расскажи, как ты здесь очутился?
— Ну, у нас с Рут было свидание. Мы покатались сначала, а потом приехали сюда. Мы… раньше мы приезжали сюда много раз. Я, как всегда, поставил машину за амбаром, и мы… забрались по лестнице на чердак.
Один из репортеров захихикал. Девушка крепче прижалась к парню. Карби выключил микрофон и повернулся к журналистам.
— Эти ребята могли смыться и молчать, но они позвонили нам. Если хотите получить информацию, то заткнитесь. В противном случае я проведу допрос в своем офисе.
— Мы собираемся пожениться, — пояснила девушка.
— Продолжай, парень, — сказал шериф.
— Мы как раз сидели около проема. — Говард Крафт показал на амбар. Все повернулись и посмотрели на высокое прямоугольное окно размером пять футов на три. Через его край свешивалось сено.
— Мы с Рути пробыли здесь, наверное, минут пятнадцать, когда подъехал этот «олдсмобил» и остановился прямо перед нами. Они выключили свет и мотор.
— Когда это было?
— По-моему, без десяти девять, шериф. В машине разговаривали мужчина и женщина.
— Ты не слышал, о чем они говорили?
— Они спорили. Кажется, он пытался уговорить ее сделать что-то, а она не хотела. Мы могли уловить только отдельные слова.
— Мы слышали слово «сюрприз», — сказала Рут. — Он говорил о сюрпризе и деньгах. Еще мужчина сказал о тысяче долларов. Мы особенно не прислушивались, что нам до них?
— Он пару раз сказал о женитьбе, — заметил Говард.
— Потом сразу включили фары, стали отъезжать, — продолжила девушка.
— Мы выглянули, — прервал ее парень. — Видим, она выпрыгнула, машина еще ехала небыстро. По-моему, девушка упала, а он заехал на «олдсе» прямо в канаву. И все орал: «Хелен! Хелен! Хелен!» Тяжело было смотреть. И вот тогда с запада подъехала другая машина. Фары их осветили, мы видели, этот большой парень в белом пиджаке стоял на коленях возле своей блондинки.
— На ней была белая юбка и зеленая блузка, — добавила Рут.
— Потом машина резко затормозила, — продолжал Говард, — и остановилась футах в тридцати от парня с девушкой. Судя по всему, за рулем сидел опытный водитель. Это был темно-зеленый, или темно- голубой, а может, даже черный «бьюик», хорошая модель, кажется, прошлого года выпуска.
— По-моему, темно-синий, — уточнила девушка.
— Из машины вышли четыре человека, — сказал Говард. — Среди них была девушка. Они не закрыли двери и не выключили мотор. Эти люди вели себя… как-то смешно.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался шериф.
— Извини, Гус, — вмешался Барни Тосс. Карби с раздражением повернулся к нему.
— В чем дело, Барни?
— Наверное, следовало бы перекрыть дороги, чтобы…
— Я уже сделал это после первого неофициального допроса. Все в порядке, сынок. Так что смешного ты заметил в их действиях?
— Ну, было похоже, что они вовсе не собираются помогать. Они смеялись и шутили. Мне показалось, все четверо были пьяны.
— Ты разглядел их?
— Да, когда они остановились перед фарами собственного автомобиля. Мы видели их довольно хорошо.
— Опиши их.
— Один большой смуглый тип, похожий на громилу. Все парни были в спортивных рубашках и штанах. У большого рубашка торчала поверх брюк. Дальше, худощавый парень в очках, лысоватый. Он все время подпрыгивал, шутил и странно смеялся. Третий — блондин, крепкий, высокий, загорелый.
— По-моему, он немного похож на Тэба Хантера, только крупнее и грубее.
— На девушке были коричневые штаны, желтая блузка и туфли на высоких каблуках, — продолжил Говард. — Длинные каштановые волосы. Я бы сказал, что она хорошенькая.
— Да, она как хиппи, напялила штаны, — подтвердила Рут.
— Что они сделали? — Они подошли к блондинке и парню, тому, что загнал «олдс» в канаву. Мы не могли слышать, что говорили остальные, но «очкарика» мы ясно слышали. Он молол какую-то чушь, что-то вроде того, что, к счастью, у них есть знахарь. И еще он сказал, что если люди разбрасываются прекрасными блондинками, то страна находится в более тяжелом положении, чем он предполагал. Этот тип опустился на колени, взял блондинку за руку и заорал: «Скажи мне что-нибудь, дорогая! Ответь своему старому другу!» Ну, это парню в белом пиджаке не понравилось. Он завопил: «Оставьте ее в покое!» — и так толкнул «очкарика», что тот едва через голову не перевернулся. Но тут громила его самого сбил с ног, этого, в белом пиджаке, и кинулся на него. Тот, в белом пиджаке, дрался, как помешанный, но они
