Рынок сбыта был налажен, рабочей силы хоть отбавляй, и дело пошло. В первое время зарплата на фабрике ООО «Эванс плюс» была довольно высокая, люди шли с удовольствием и держались за место.
Но потом матереющий капиталист смекнул, что совсем не обязательно много платить и выполнять все статьи и пункты Трудового кодекса. Людей много, одни уйдут, другие придут, а на кодекс никто не завязан — все иногородние. Со всяческими контролирующими органами всегда можно договориться, дешевле выходит. Оценить щедрость босса — все равно не оценят. Раз платишь, значит, тебе это выгодно. А деньги-то отдаешь свои! Чем меньше отдашь, тем больше останется!
Семкин слегка понизил расценки, ссылаясь на убыточность производства. Люди побухтели, но ничего, остались.
На этот раз самостоятельно гендиректор «Эванса» вышел на паспортно-визовую службу, договорился насчет временной регистрации для своих рабочих.
И здесь не прогадал в финансовом отношении. А что, полторы тысячи за трехмесячную регистрацию: пятьсот менту, тыщу — в карман. Копеечка к копеечке, вот тебе и добавка к капиталу.
О налогах и говорить нечего, проще башлять на лапу инспектору, он все вопросы по налогам закроет, чем все учитывать, принимать проверки и отчитываться как положено.
Все хотят жить — и налоговые инспектора, и пожарники, и санэпидемстанция, и милиция. Всем кушать хочется! Так что со всеми надо договариваться! А в каком — Налоговом или Гражданском — кодексе это учитывается? То-то и оно, ни в каком. Впрочем, в Уголовном что-то есть.
А что делать, нужно рисковать! Либо честный, но в дерьме, как большинство, либо рисковый, зато с шампанским. Кулуарная поговорка развитого социализма «хочешь жить — умей вертеться!», оказывается, действует и при недоразвитом капитализме на все сто процентов, даже еще приобретает дополнительное содержание.
С тех пор прошло уже шесть лет и с десяток скачков инфляции, а расценки — какие были в тот момент назначены, такие и остались. Уже по стоимости оплаты труда сотрудников «Эванс» опустился ниже, чем другие предприятия. Рабочие стали уходить чаще.
Это ничего, не страшно. Другие пока приходят. Россия большая, трудовых резервов хватит. А здесь еще и дружественные Украина, Молдавия, Казахстан, Таджикистан, да и другие бывшие республики, неквалифицированные кадры поставляют исправно. Ничего страшного, что неквалифицированные, научим.
Желание учиться работать формируется желанием жить и зарабатывать деньги. Семкин рассуждал здраво и просто. Проще не бывает: хочешь больше заработать, больше работай, не пей, не прогуливай, не воруй. Или воруй потихоньку, но чтобы не засекли (что практически невозможно под бдительным оком босса). Тебе даже «Эванс» бесплатно комнатушку даст — живи, не тужи! Другие капиталисты, вон, для своих общаги целые снимают, гадюшники, правда. Но и за них рабочие по две-три тысячи в месяц должны платить. А здесь жилье халявное, только вкалывай!
Смекалистый и предприимчивый гендиректор понял, что имеются и другие возможности улучшить качество производственного процесса, а заодно и увеличить свой личный доход.
Куришь в неположенном месте — заплати штраф. Скинул мусор не в том месте — плати. Да и мало ли, за что можно штраф придумать, пусть не расслабляются, не у тещи на блинах. Можно, например, на недельку-другую-третью получку задержать.
А что, пусть мучаются, это им полезно, старательнее работать будут, пусть знают, кто в доме хозяин! К тому же, если вздумают уйти с работы, хрен получат за эти переработанные недели. Бизнес должен быть экономически защищенным!
Доходы Семкина неуклонно росли, и чем больше они росли, тем больше не хватало денег. А чем больше не хватало, тем больше казалось, что рабочие и служащие недорабатывают. Недорабатывают? За это надо наказывать!
И Семкин наказывал. За всякую ерунду.
Совершенно очевидно, что вся пьяная веселая компания сегодня попала на бабки, на какие — решает босс. Решение, как всегда, не заржавело. Шеф после недолгих раздумий стебанул плотников на три тысячи деревянных, маляров — на пять каждого. Не слабо, учитывая, что общий заработок небольшой.
Работяги с недавних пор высказывали недовольство уже прямо в глаза шефу, не стесняясь в выражениях. Бывало, и собачились, когда Семкин уж слишком, по их мнению, наглел. Правда, не на этот раз. Болели головы, да и бесполезно это. Сейчас только промеж себя говорили, мол, зверь и жадоба.
Сафаров, хотя сам не пил, морально поддержал работяг — заявил, мол, допрыгается, так долго не может продолжаться.
А босс, после качественно произведенной «экзекуции», с по-президентски сосредоточенным выражением лица, двинулся в офис. День предстоял суетной. Два дня задержки производства для фирмы означает дневной сдвиг заказов.
Основная работа, конечно, ложится на администраторов — Михаила Борисовича и Анну, а глубокоуважаемый Алексей Владимирович, или Леша — в «Эвансе» принято звать друг друга по имени, не исключая и шефа, — будет стоять над душой. Впрочем, Леша — это только в глаза, за глаза — Стеклянный. Кликуху эту ему дал недавно уволившийся грузчик.
У Семкина была какая-то странная манера время от времени застывать, как будто что-то обдумывая. Это наблюдалось и при разговоре с людьми, и просто, когда он занимался какими-либо делами. При этом очки в золотой оправе, размером немного большим, чем полагается с эстетической точки зрения, странно поблескивали, и он действительно походил на инопланетное стеклянное существо, замаскированное под человека. Стеклянный — он и есть стеклянный.
Кое-как с напряженкой, вызванной нарушением трудовой дисциплины, справились.
В сущности, подобные ситуации уже были заложены в «стратегические рабочие планы» руководства — Семкин все прекрасно понимал.
У него даже сложилась некая философия относительно своего бизнеса и человеческого фактора в нем, в том числе и своей роли. И по большому счету, он никого не осуждал. Все они, в том числе и он, — только винтики в огромном механизме бизнеса, основанного на производстве нужных народу товаров. Изменить систему работы этого механизма — значит разрушить его!
Ну еще бы, работа по пятнадцать-восемнадцать часов в сутки, без выходных, должна когда-то и прерываться. Понятно, что все не местные, всем нужны деньги, и чем больше работаешь, тем быстрее смоешься отсюда на родину.
Но человеческий организм не способен такое выдерживать очень длительное время. Разве что в глобальных стрессовых ситуациях. Таких, например, как война.
Но войны в Москве не наблюдается.
Жизнь сейчас такова, что здоровье нации интересует только саму нацию. Государству в настоящее время молодые здоровые организмы на фиг не нужны, оно их выжимает (или отдает на растерзание частному бизнесу) и выкидывает на помойку.
Либо ты прозябаешь на периферии без денег, либо вкалываешь «в центре» за деньги, но на износ. Это если говорить о нормальных, «человеческих людях», а не о тех, кто оказался в нужное время у кормушки, не об олигархах всяких-разных.
Потому и продолжительность жизни, особенно мужчин, катастрофически падает.
Это общественный инстинкт самосохранения предохраняет от рождения детей, чтобы отдельно взятые человеческие экземпляры могли выжить. Правда, такой инстинкт ведет к вымиранию нации.
Это только серо-белый бизнес, коррумпированное чиновничество, криминал и, конечно, быстророжденная олигархия размножаются… Ну, еще прослойка белых воротничков! Жаль, что их не такой уж и большой процент!
Впрочем, пока для капиталистов ресурсов хватает. Кому-то нефть, кому-то газ, а ему, Семкину, — лес в качестве сырья и человеческие ресурсы. Трать — не хочу, пока государство на это глаза закрывает. Когда оно еще о народе спохватится — а капиталец уже будет!
Вот когда у нашего капитализма звериный оскал исчезнет, тогда и механизм производства товаров народного потребления заработает иначе. А Семкин и в новую систему прекрасно впишется, в этом он уверен! Тогда и у него, Семкина, возможно, появятся черты цивилизованного капиталиста! Не Семкин такой капитализм придумал, не ему его и менять!
