Во время перепалки на повышенных тонах Ершов зашевелился, достал пистолет, загнал патрон в патронник. При первых криках приказал товарищам: «Сидите здесь!» Сам помчался в помещение. Разборка с оружием — прекрасный повод для задержания. Такая мысль мелькнула у Ершова, хотя на этот раз он действовал скорее инстинктивно. Сафаров бросился вслед за ним, на ходу передергивая свой трофейный пистолет.
Сходка проходила справа от входа, в уютном месте у окошка. Когда следователь, оттолкнув швейцара, вбежал в зал, Гусь и Грузин все еще держали пистолеты, но, правда, собирались зачехлять. Сопровождающие обеих группировок держали пистолеты наготове.
— Стоять! Милиция! Руки вверх!
Грузин выстрелил, попал Ершову в левую ключицу. Боли тот не почувствовал, только парализовало половинку туловища и руку.
Попытался левой же рукой закрыть рану, не получилось. Ответным выстрелом из табельного «Макарова» попал обидчику в горло. Грузин откинул голову, уронил пистолет. Обеими руками начал хватать воздух, заливая себя и столик фонтаном крови. Второй жертвой Ершова был Григорий. Он повалился на бок и задергался в предсмертных судорогах.
Пальба рядом с ухом оглушила следователя: в работу включился Сафаров. «Грузинские» сопровождающие, так и не успев сделать хотя бы по выстрелу, уже валялись на полу, корчась от ран. «Ишь ты, как здорово Сафаров стреляет! Где вот только пушку взял?» — пронеслось в голове у оглохшего Ершова.
Следователь выделил одного из быков Гузькова, плавно, но быстро нажал на спусковой крючок. «Попал!» — удовлетворенно отметил, наблюдая за рухнувшим здоровилой и за вспышками выстрелов оставшихся охранников. Вслед за одной из вспышек наступила темнота. Ершов грузно свалился на пол.
Рафаэль, спрятавшись за колонной у выхода из ресторана, израсходовал оставшиеся в магазине патроны. Сквозь тучи разнородных и разнокалиберных мыслей возникла основная: «Концерт окончен. Сваливать!»
Было немножко жаль оставлять второй магазин нерастраченным, а оставшихся стреляющих бандитов нетронутыми, да и позиция была удобная. Но интуиция подсказывала, что наверняка кто-нибудь из администрации кабака уже прозвонился в ментовку, минуты через три здесь уже будут. Назад, в СИЗО, не хотелось.
Плюхнувшись на пол, Рафаэль быстро, как ящерица, прополз к выходу. На выходе, вне досягаемости выстрелов, поднялся. В этот момент в ресторан с круглыми по-совиному глазами вбегал телохранитель Грузина с пушкой на изготовку.
Это мурло Сафаров узнал мгновенно — успел изучить, когда криминальная компания только собиралась. Сработала мгновенная реакция Рафаэля — он резко, колющим ударом двинул бежавшему пистолетным стволом в глаз.
Из глазницы брызнула жидкость с кровью. Ошалевший от боли телохранитель успел только набрать воздуха в легкие для дикого ора и импульсивно выстрелить в мраморный пол и тут же получил сметающий удар плоскостью ствола в висок.
Содрогаясь от ощущения, которое должен был бы испытывать граф Дракула после только что устроенного им кровавого месива с перееданием до тошноты, Сафаров вскочил в подъехавший к входу «жигуленок», который немедленно взревел не совсем исправным двигателем и рванул с места.
Глава 18
Колесо правосудия
Колесо правосудия повернулось на сто восемьдесят градусов. По объединенному делу об убийстве Семкина и Ефремова, а чуть позже — Ершова и иже с ним — был назначен другой следователь московской городской прокуратуры, старший советник юстиции с говорящей фамилией Неберущий и старомодными именем и отчеством Вениамин Сидорович, старый опытный служака.
Другого Звонарев и рад был бы назначить (на то, чтобы дело развивалось в правильном направлении, он имел свои причины — на него давил генеральный), да не получалось — все остальные были перегружены. Кроме того, что он Неберущий, следователь был еще и непробиваемым.
На внешние раздражители в виде руководящих указаний и несговорчивости коллег (оперативников, криминалистов, экспертов и т. д.) не поддавался. Если на Ершова Звонарев еще мог как-то воздействовать (тот ходил винтом, но слушался), то Неберущий был упрямым и непоколебимым, как гранитная плита, а искать недочеты в его работе — все равно что вступать в дискуссию с Иудушкой Головлевым. Не заболтает, так бумажками замучает.
В руки Неберущего попали неофициальные аудиозаписи всех допросов, а кстати, и разговоров, записанных Семкиной. Он, как завороженный, внимательно их прослушивал раз за разом, отрываясь только для общения с начальством, изучения срочных материалов по убийству Ершова да неясных вопросов по другим, связанным с этим делам.
И это при том, что в СИЗО и в тюремной больнице сидит целая компания «стрелков», ждет допросов, да еще и материалов по всем убийствам ворох, дай бог за неделю изучить.
Через четыре дня Неберущему по почте дополнительно поступила дискета с mp3-файлом записи разговора сходки, вплоть до выстрелов. Интересные откровения, только вот насколько они проверяемы, трудно сказать! Правда, напрямую Гузьков в них не сказал, что убийство Семкина его рук дело, а другие факты к данному делу не относятся.
В итоге у Вениамина Сидоровича складывалась довольно ясная картина этих преступлений, за исключением убийства Ершова.
И пусть Ершов записи допросов администратора, официантки и Гудковой, подтверждающих алиби Сафарова, делал незаконно! Зато теперь Неберущий был просто обязан использовать эти записи как важное обстоятельство гибели следователя!
Другим обстоятельством являлось и то, что фактически вместо поиска настоящих преступников следствие, обвиняя Сафарова, пошло по ложному пути.
Более поздние результаты допросов говорят о том, что свидетелей запугали. Но теперь их можно официально и законно прижать, предъявив в качестве доказательства результаты их бесед со следователем Ершовым.
Сафаров сейчас находится в бегах… Не совсем понятно, на что он рассчитывает! Скрываться всю жизнь?
А вот записи, в которых фигурирует Семкина, представляют особый интерес. Получается, на почве дележа сфер влияния у двух крупных преступных группировок произошел конфликт. В принципе, чтобы взять «епархию» в оперативную разработку, уже достаточно трех записей — разговора Григория, а потом Грузина с Семкиной и последняя перепалка. Из них ясно, что дележка сфер влияния не миф, а реальный факт.
Однако во всей этой истории есть много темных пятен, которые не мешало бы прояснить. Вопросов, на которые пока нет ответа.
Интересно было бы знать, что за контакты такие были у убитого Семкина в правительстве, что позволило ему правильно составить «бумаги», которые так были нужны Гузькову и компании. Здесь, правда, речь может идти, видимо, только о превышении с их стороны полномочий и больше ни о чем…
Почему Ершов не пошел по прямому пути раскрытия преступления, хотя информации у него было достаточно, а зациклился на Сафарове, грузчике, который абсолютно погоды не делает. Может быть, причиной этому было нежелание «возиться» или боязнь вывести на чистую воду «больших людей»?
Что это за неизвестный добродеятель, «бэтмен», который нет-нет да и появляется то там, то здесь в этом деле. Кто отключил Султана Салтыкбекова рядом с местом преступления и почему он, бывалый рецидивист (который, впрочем, уже семь лет как на свободе), оставил окровавленную железку со своими отпечатками пальцев на трупе, вместо того чтобы сныкать ее куда подальше?
Откуда взялся помощник следователя Ершова с бородкой и с усами, который лихо завалил добрую
