— Знаю! — обрадовался малыш. — Блэкберн.
— Правильно. — Мэри погладила его по голове. — Сейчас мы с тобой научимся писать это слово. Хочешь?
— Хочу.
— Тогда бери карандаш и будем писать.
Удивляясь, почему Мэри так долго не возвращается, Дороти открыла дверь и выглянула в сад. Увидев Мэри и мальчика, склоненных над тетрадкой, она потихоньку закрыла дверь и поспешила рассказать об этом Элис.
— Ну просто душа радуется! Я глянула, а наша Мэри сидит под яблоней и смеется вместе с младшим сынишкой молочника, ну ровно два колокольчика звенят!
— Да, Дотти, теперь можно сказать, что Мэри поправилась! Слава Богу, мы не потеряли нашу девочку! — Элис отложила вышивание и пошла в гостиную взглянуть из окна на ученика и учительницу.
Она любовалась племянницей. Как же она похорошела: волосы снова блестят, глаза искрятся, на щеках играет румянец!.. И все же временами в ее взгляде сквозит грусть.
Бедная девочка! По-прежнему тоскует о Джоне, подумала Элис. Ну ничего! Бог даст, все наладится. Она еще так молода и найдет свое счастье.
Вечером, когда Дороти уже собиралась лечь спать, Мэри приготовила две кружки горячего какао для себя и для Элис.
— Тетя, мне так нравится заниматься с Томми! — сказала она. — Ты не представляешь себе, до чего он способный мальчик! Впитывает все как губка!
И тут Элис неожиданно для самой себя спросила:
— Детка, скажи, а когда ты занимаешься с Томми, ты… ты вспоминаешь Джона?
Мэри ответила не сразу, словно смотрела в себя и искала правильный ответ, хотя, если быть честной с собой, другого ответа у нее нет.
— Да. — Повернувшись, она поставила кружку с какао на каминную полку и села напротив Элис. — Тетя, мне все напоминает о Джоне, не кривя душой, сказала она. — И как я учу Томми читать и писать, и солнечный свет, и ночное небо… Если честно, я все время о нем думаю.
— Детка, прости меня! — Элис испугалась, что у девочки откроются старые раны. — Я не должна была задавать тебе этот вопрос.
— А я рада, что ты спросила. — Каждый день Мэри убеждала себя, что должна забыть Джона и примириться с тем, что им не суждено быть вместе, но у нее ничего не получалось. — Знаешь, тетя, я думала, что больше никогда никого не буду учить.
— Еще как будешь! — заверила ее та. — Детка, я не стану говорить, как раньше: забудь Джона. Теперь я знаю, что у тебя это вряд ли получится. Но, Бог даст, наступит день, когда ты станешь вспоминать о нем без боли. — Она помолчала и спросила: — Ты мне веришь?
— Верю, — не отводя глаз, ответила Мэри и, взяв кружку, отхлебнула какао. Всем своим существом она была обращена в счастливые воспоминания, и на душе от этого у нее становилось теплее. — Я любила Джона… и сейчас люблю, — прошептала она.
На следующее утро Мэри проснулась ни свет ни заря, надела лучшее платье и, тщательно причесав волосы, еще до завтрака отправилась в церковь.
— Иду-иду! — отозвалась Дороти из кухни, когда в дверь постучали. — И кого же это принесло в такую рань? Вишь ты, как расстучался! Уже иду!
Она распахнула дверь и ахнула.
— Вы?! Что вам угодно?
На пороге стоял Джон Ричардсон! Высокий, широкоплечий, еще красивее, чем прежде…
— Кто там, Дотти? — спросила Элис, спускаясь в холл из спальни.
Увидев, кто это, она онемела. И еще больше удивилась, когда Джон сказал:
— Я хочу видеть Мэри. Пожалуйста, скажите ей, что я приехал.
— Они, видите ли, приехали! — набросилась на него Дотти. — И зачем же это вас сюда принесло? Чтобы наша девочка еще больше страдала?! Лучше уезжайте подобру-поздорову! Мэри не желает вас больше видеть! И мы тоже!
Джон обратился к Элис:
— Вы тоже не хотите меня видеть?
— А с какой стати мне хотеть вас видеть? — ледяным тоном осведомилась та. — Насколько мне известно, вы собираетесь жениться. С чем вас и поздравляю! Равно как и с тем, что вы скоро станете отцом. Не так ли?
Джон потряс головой.
— Нет, все это неправда!
— Как это неправда? — дуэтом спросили Элис и Дороти.
— Прошу вас, позовите Мэри, — сказал Джон. — Нэнси все выдумала. Жениться я не собираюсь. И поздравлять меня не с чем. — Он невесело усмехнулся. — Единственная женщина, которую я хочу видеть своей женой, это Мэри. — Он переводил глаза с Элис на Дороти. — Пожалуйста… скажите ей, что я приехал с ней поговорить.
Дороти и Элис переглянулись. Новость, которая свалилась на них, была лучше, чем они могли ожидать.
Дороти смеялась до слез. У нее не было слов, она только вытирала фартуком слезы. Ее всю трясло от волнения.
Элис была взволнована не меньше, но лучше управляла собой. Теперь она обрела уверенность.
— Пожалуйста, проходите! — пригласила она и посторонилась, пропуская Джона в дом. — Дотти, поставь чайник. Угостим гостя чаем с фруктовым кексом.
Дороти молча отправилась на кухню, а Элис провела Джона в гостиную.
— Я хочу видеть Мэри, — твердил он, стараясь скрыть волнение. — Мисс Браун, я не виню вас за ваши подозрения, особенно после того, как Нэнси так ловко ввела Дотти в заблуждение. — Он стоял посреди гостиной, нервно теребя ладонью волосы. — Вы что, мне не верите? Поймите, ведь Нэнси и меня обманула! Она уверяла, что Мэри не хочет меня видеть! Она все время убеждала меня, что Мэри мной пренебрегает. А Мэри постоянно внушала, что та мне безразлична. Сестра хотела разлучить нас, и ей это удалось! — Джон вышел в холл и, подойдя к лестнице, ведущей к спальням, крикнул: — Мэри!
— Не старайтесь понапрасну, Мэри нет.
Глаза Джона сверкнули.
— Как нет? А где же она тогда? Ради Бога, скажите, где она?
Даже если Элис до сих пор сомневалась в любви Джона к Мэри, то сейчас, увидев на его лице боль и отчаяние, она поверила в истинность его чувств.
— Она скоро придет, — ответила Элис. — Сейчас ей уже намного лучше, но она с трудом оправилась после болезни. — Она помолчала и, заглянув Джону в глаза, сказала: — Джон, вы очень ей нужны. Как никто другой… — Кивнув головой на кресло, Элис предложила: — Сядьте. И расскажите мне все по порядку.
Джон сел в кресло, Элис устроилась на диване и не спускала с него глаз.
— Скажите мне, где Мэри, — попросил Джон. Внешне он казался спокойным, но душа его была в смятении. Он знал, как много Элис значит для Мэри, и всегда ею восхищался. — Прошу вас, скажите, где я могу ее увидеть?
— Потерпите, скоро вы ее увидите. Но сначала я должна убедиться в искренности ваших намерений, — тихо, но твердо ответила Элис. — Я не хочу, чтобы Мэри снова страдала.
У Джона не осталось выбора. От волнения он вскочил и принялся расхаживать по комнате, потом снова сел и поднял на Элис полные муки глаза. Собравшись с мыслями, он рассказал Элис, как по счастливой случайности узнал от таксиста о том, что к ним приезжала Дороти, а потом заставил Нэнси признаться ему во всем.
