- Так он говорящий?
- А как же. Вопросы разные задает. Интересуется. И обругать может с разными выражениями.
- Не врешь?
- Чего мне врать. Придем, так сам услышишь. Он, когда рассердится, очень сильно выражается. Вполне мужественно. Конечно, если принцессы рядом нет. При принцессе - ни-ни.
Услышав про дракона и принцессу, на крыльцо вышел Калант, вскоре к нему присоединились Буркст и Альдарион. Теперь вопросы сыпались на проводника густо, и он едва успевал отвечать. Но все-таки сумел сообщить, что принцесса хорошенькая, дракон умный, башня высокая, а дорога плохая, к самой башне экипаж не проедет. А также заявил, что дракон вполне может плюнуть огнем. Но сам охотник ни разу такого не видел.
В дорогу собрались быстро. Только и дел было, что оседлать Фамогуста да запрячь вороных в экипаж. И двинулись привычным порядком: впереди рыцарь на мерине, за ним управляемый Буркстом экипаж. А рядом с Фамогустом шел охотник, указывая дорогу. Улицы Нуидыры пустовали. Поселяне, вроде бы, еще спали. А не спали ведь. Кто же будет спать, если такое делается. Наблюдали за отрядом из-за каждого угла, из-за каждого плетня, из-за каждого бугра. И провожали таким манером экипаж, пока охотники за драконом не скрылись на дальней лесной дороге.
Первым вернулся Кашлентий. Ни слова не говоря, налил себе пива и стал хлебать, причмокивая. Кандибобу, эта его манера, пить пиво, противно причмокивая, не нравилась. В другой раз непременно оборвал бы. Сейчас промолчал. Ждал, когда Писарчук напьется и доложит. А Кашлентий отпил полкружки и, вместо того, чтобы по делу доложить, запричитал.
- Ох, и набегался я, ох и натерпелся я всяких препятствий неразумных, всяких подозрений необоснованных! До чего народ у нас прижимистый. Я им говорю: - пива давайте, для общего воспользования. - А у них никакой общественной сознательности. Жмутся и без всякой достоверности свидетельствуют, что нету у них никакого соответственного продукта, в то время как на подлавке полная бадейка. Улика непререкаемая. Уж, какое тут может быть алиби, я и не знаю...
- Собрал?! - прервал его Кандибоб.
- Так конечно, два бочонка в полную пропорцию. Но, никакой коллективной ответственности нет же, ни у кого, - снова понесло Писарчука. - За пиво, что предназначение к общему делу имеет, монеты требуют. Мы, можно сказать, всю Нуидыру от нашествия спасаем, а у них, от жадности, полное затемнение мозгов происходит. Им еще и монеты подавай...
- Где пиво? - снова остановил поток красноречия Кандибоб.
- Доставлено прямо по назначению, - доложил Кашлентий. - На задворках оба бочонка. Непосредственно. Не большие, но и не маленькие. Средние бочата. Если у рыцаря войско небольшое, кружки по четыре на каждого придется. А если большое...
- Сонную траву положили? - если Кашлентия время от времени не прерывать, нужное от него можно было услышать не скоро.
- Вот именно, и в самой действенной пропорции. Бабы собрали, а я сам и положил согласно народному рецепту. Кто кружку выпьет, тот сутки спать будет, не меньше, а кто две кружки - двое суток...
Наверное, Писарчук еще о многом мог бы рассказать, но вернулся Бандурей. Кандибоб велел Кашлентию помолчать, и стал расспрашивать Охранника.
- Нету войска, - доложил тот. - Все тропинки прошли, все овраги обшарили, чащу обыскали, а нет никакого войска. У нас народ все скрытные места знает, да и я сам ходил. Никого не нашли.
- Следы какие-нибудь?
- И следов никаких. Нету никакого войска.
- Интересно, - Кандибоб был уверен, что хоть малое войско рыцарь с собой да привел. - Как же они вчетвером дракона воевать станут?
- А ты что, последние новости не слышал? - обрадовался Кашлентий.
- Какие новости?
- Я же и говорю, последние, а потому самые достоверные. В народе только об этом весь диспут идет. Это, значит, что рыцарь Калант есть безусловный сын самого их пресветлости Координатора Хоанга. Святой Фестоний самолично обучил Каланта сокрушению дракона и сказал: 'У меня дел невпроворот, так что отправляйся в круиз, по заданному маршруту, найди где-нибудь местную достоприметность, в виде крупного дракона, изничтожь его, а сокровища отдай на возведение храма в честь моей священной особы. И пригляди за сокровищами, чтобы строители не разворовали'. Можно сказать, что он рыцарю полную страховую гарантию дал, поскольку сам лично заинтересован. В таком деле святой Фестоний обманывать не станет.
- Это ты откуда набрал? - не поверил Писарчуку Кандибоб. Кашлентий мог собрать такое, чего и быть никогда не могло.
- Самая достоверная тема. Купец проезжал из самого Геликса. Все рассказал, как есть. В Геликсе об этом малые дети знают. Это в нашу глухомань пока новость дойдет, три года пройдет. И всякие искажения происходят. А оно вот, оказывается в чем дело.
- Может твой купец врет?
- Как же врет? Войска то нет! Рыцарь грядет на дракона с магом, монахом и эльфом. Они тоже не полные дураки. Пойдет маг на дракона, если ему полное завещание на целость и сохранность не дана? Не пойдет. На такое ни один маг не пойдет. Эльф - тот вообще хитрый, он и вовсе отстраниться от подобных приключений. А монах присутствует, для принятия сокровищ и оприходования, их на баланс. Чтобы другие своровать не сумели. Это же ежу понятно.
- А уши? - спросил Бандурей. - Ты же говорил, что рыцарь за ушами дракона прибыл.
- Не было у меня достаточного запаса времени для полного анализа этой информации, - не растерялся Кашлентий. - А она оказалась беспрекословно недостоверной. Для всенародного абсолютного заблуждения в фактическом явлении.
- Ладно, обойдемся и без ушей, - сказал Кандибоб. - Раз такое дело, значит надо и нам собираться. Грузите бочки на телегу, запрягайте и готовьтесь в дорогу. Поедем вслед за рыцарем. Он дракона прикончит, а мы тут как тут, и отпразднуем победу. По такому случаю никто из них от кружки пива не откажется. А нам, главное, не жадничать. Мешка два сокровищ наберем, и хватит с нас. Они, когда проснуться, такой малости и не хватятся. Мы все, что возьмем, в лесу спрячем.
- А святой Фестоний? - напомнил Бандурей. - Он же вполне категорически сказал, чтобы эти сокровища ему на строительство храма пустили.
У Кандибоба и это уже было продумано.
- Так мы частичку сокровищ только для того и берем, чтобы возблагодарить святого Фестония за доброту его. Мы ему часовенку воздвигнем, - как уже решенное, сообщил Кандибоб. - Красивую часовенку, высокую, из красного кирпича. А купол - с позолотой. И будет святому Фестонию не только храм, но и часовенка. Ему такое понравится. И никакой обиды.
- Часовенку... - Кашлентий задумался... Сразу как-то и не понял, чего это Кандибоб собрался сокровища на часовню израсходовать... Потом сообразил: можно так построить, что кое-чего останется и поддержал Смотрителя. - Беспременно. Свою долю сокровищ, на святое дело берем.
До Бандурея так и не дошло. А он и спорить не стал. Фестония он побаивался и даже обрадовался, что обойдется без обиды святому. Кроме того, Бандурей был уверен, что охранять сокровища поручат ему. Кто же еще может сокровища сберечь?! Так что горсть золотых монет он всегда сумеет высыпать в карман. А горсть золотых монет, это: - о-го-го!
- Сколько мужиков с собой курировать будем? - спросил Кашлентий. - Чтобы, значит, их сейчас собрать и харчи на дорогу зарезервировать.
И об этом Кандибоб тоже успел подумать.
- Никого брать не станем. Сами втроем и поедем.
- Так ведь это?... А ежели как что... Тогда, значит, как же? - несколько оторопев от такого решения, уставился на Кандибоба Кашлентий.
- Если они бодрые и трезвые, мы с ними всей Нуидырой не управимся, - объяснил Кандибоб. - А о сонных и втроем позаботимся. Соломки под бочок подстелем, и под голову что-нибудь мягкое...
