То что Кандибоб опорожнил кружку лихо, без всякой опаски, убедило Гвоздя, что пиво не отравлено. А Кандибоб расплылся в улыбке.
- Пейте, дорогие гости! - поторапливал он. - Кашлентий, чего заснул, наливай гостям!
- Это мы сейчас! - Кашлентий обрадовался, что все пошло, как надо, влез на телегу и завладел ковшиком. - Сейчас всех угощу, согласно принятому меню, в полной пропорции.
- Теперь верю, - Гвоздь принял у Кашлентия кружку, поднес ее к губам, сделал глоток и поморщился. Пиво отдавало кислятиной и чем-то прелым... Барахольное пивцо. В Геликсе никто бы не рискнул угощать Хитрого Гвоздя таким пивом. Но пить хотелось. Он посмотрел на Кашлентия, наливающего еще одну кружку, на бочонок... Возле бочонка лежал Умняга Тугодум.
- Чего он разлегся? - спросил Гвоздь у Крагозея.
Крагозей наклонился над теоретиком, толкнул его, но гном не шелохнулся.
- Спит, - доложил Крагозей.
- Разбуди!
Крагозей потряс Умника, тот не просыпался. Потер Умнику уши, пошлепал по щекам, но без всякого успеха. Умняга Тугодум блаженно похрюкивал, но глаз не открывал. Разбудить его оказалось невозможно.
- Отрубился, - развел руками Крагозей. - Ничего не понимаю, с двух кружек пива такого не бывает.
- Бывает... - Гвоздь густо сплюнул, выплеснул на землю недопитое пиво, отбросил кружку и отвесил оплеуху, находившемуся к нему ближе остальных, Кашлентию. - Птичек, говоришь, приехали послушать?.. Отдохнуть на лесной поляне?..
Кашлентий упал на колени.
- Травить собрались! - сержант Нообст, коротким тычком, врезал Бандурею в правый глаз. И тут же, для порядка, еще и в левый.
Невозможно сосчитать сколько морд перепортил в поселении Бандурей. Но никто не помнил, чтобы самому Бандурею в глаз врезали, или дали в ухо. Или мордой об забор. Такое никому в голову не приходило. Да и самому Бандурею. В поселении все знали, кто кого бить может, и на Бандурея руку не поднимали. А Нообст врезал, и неслабо. И случилось что-то вроде чуда. Бандурей как будто начал таять. Ростом уменьшился, и плечи поуже стали, и щеки опали. Слинял Бандурей. Сдулся. Никакого в нем вида не осталось и никакой солидности. Такому любой прохожий в ухо дать может.
- Не я... - торопливо стал оправдываться Бандурей, как и Кашлентий рухнувший на колени. - Вот он, Писарчук и пиво собирал, и сонную травку закладывал. Все он. Он...
- И не я! - отказался Писарчук. - Это его жестокие диктаторские приказания, - ткнул он пальцем с сторону Кандибоба. - Я сущность маленькая, что прикажут то и делаю.
- Всю правду! - потребовал от Охранника Нообст, и пнул его ногой.
- Он пиво травил, - стал торопливо закладывать Кашлентия Бандурей. - Святую правду говорю. Я что? Я в стороне, я охрана. А он грамотей хитрозадый, у него все сосчитано. Он и скотину неправильно переписывает, у него и шкатулка с монетами спрятана... Вы его потрясите, он все расскажет.
- Кандибоб самолично придумал, - оправдывался в полный голос Кашлентий. - С диктаторским принуждением заставил меня произвести все действия в полном моем несогласии и абсолютном нежелании. Насильно каждую сонную травку в пиво опускал. Без всякого стремления и по фактическому принуждению. Элитный продукт испортили. Это же уму непостижимо... А все он...
- Вот и расскажи-ка нам, что ты задумал, - повернулся Хитрый Гвоздь к Кандибобу.
Но Кандибоб уже ничего рассказать не мог. Он бессмысленно смотрел на гоблина осоловевшими глазами, и не соображал, о чем тот спрашивает. Потом глаза у него закрылись, и Кандибоб мягко опустился на траву.
- Это они нас опоить хотели! - дошло, наконец, и до Крагозея.
- Ты что, не понял еще? Глянь на своего Умника, - Деляга кивнул на спящего Тугодума.
- За что они нас так?
- А ни за что. Может, мы им не понравились. А, может, лошади наши понравились. Опоили бы, прирезали и в овраг сбросили.
- Ну-ка отведи этого разговорчивого подальше, чтобы не слушал, о чем мы говорить станем, - велел Нообст, указав Младшему Пелею на Кашлентия.
Когда те удалились на достаточное расстояние, сержант подошел к Бандурею и стал его пристально разглядывать. Тот испуганно щурился на Нообста щелочками заплывающих глаз.
- Как думаешь, надо его пощекотать мечом, чтобы всю правду рассказал? - посоветовался сержант с Хитрым Гвоздем.
- Мечом? - Хитрый Гвоздь сделал вид, что задумался. - Нет, не стоит, - Бандурей облегченно вздохнул. - Я, если хочу кого-нибудь допросить, обрезаю ему ножом уши, - стал делиться опытом гоблин. - Они, после этого, очень разговорчивыми становятся.
- Не надо мне уши обрезать, я все расскажу, - попросил Бандурей.
- А что ты нам расскажешь?
- Все! - очень не хотелось Бандурею лишаться ушей. - Куда коней спрятали, расскажу, и где окорока лежат, и про сундуки, что в землю зарыли.
- Еще! - потребовал Нообст.
- У кого много монет расскажу. Их больше всего у нашего Кандибоба. У него и золотые есть, сам видел. А куда он их прячет, не знаю.
- А самое главное? - продолжал допытываться сержант.
Бандурей молчал. О самом главном рассказывать ему не хотелось.
- Все, деревенщина захудалая, быть тебе без ушей и без носа!
Зубастик подошел к Бандурей и оскалился. У Охранника все внутри похолодело. Он понял, что этот верзила, в коротких штанах и с большим ножом на поясе здесь самый страшный. Вон у него зубы какие: желтые и большие, как у лошади. И скалиться он не зря. Такой уши резать не станет. Просто откусит и выплюнет. Ну и зубища у него! Этот и нос откусить может. Как же это - без носа остаться!?
- Главное расскажу. Всю правду, только не трогайте, - с тоской взмолился Бандурей. Но медлил. Не хотелось ему рассказывать главное.
- Ну! - подстегнул его Хитрый Гвоздь. - Выкладывай главное.
А Верзила в коротких штанах опять ощерился. Ну, прямо, как матерый волчара. Сейчас зарычит, прыгнет, и рвать начнет.
- Девок на дальней заимке спрятали, - поспешно выдохнул Бандурей, и поймав угрюмый взгляд сержанта, окончательно сломался. - Это по ручью идти, до поворота. А потом еще через два оврага, до зарослей лещины. За зарослями заимка. Все девки там. Все, как одна.
После такого его признания Гвоздь, и Нообст поняли, что Бандурей полностью созрел для обстоятельного допроса.
- Молодец, - похвалил его Нообст, которого в данном случае девки совершенно не интересовали. - Оставим тебе уши. Но про девок потом. Ты, для начала, вот что расскажи: чего вам от нас нужно, почему вы нас отравить хотели? А ты, - попросил сержант Гвоздя, - нож не убирай. Если врать начнет, мы ему уши сразу и укоротим.
Бандурей послушно рассказал все, что знал: про рыцаря и сокровища дракона, и про сонную травку, которой они хотели усыпить рыцаря с его людьми. Про то, как на них набежали варвары, выхлебали первый бочонок и уснули. И поклялся святым драконоборцем, дважды рожденным Фестонием, что отряд Гвоздя они встретили совершенно случайно. А напоить встречных велел Кандибоб. Только никого бы не тронули. И лошадей бы не взяли. Оставили бы сонных, здесь, в лесу, а сами пустились бы вслед за рыцарем.
Потом допросили Кашлентия, и тот, захлебываясь словами, подтвердил все, что сказал Бандурей.
- Похоже, что правду говорят, как думаете? - спросил Хитрый Гвоздь.
- Может им все-таки отрезать по одному уху? - предложил Зубастик. - Уж тогда точно всю правду выложат.
- По мелочам может что-нибудь и добавят, или станут врать, чтобы нам угодить. - не согласился с
