Лейтенант Брютц, не задумываясь, с офицерской прямотой, сообщил некоторые соображения об особе бургомистра и его строгом приказе, а также высказал ряд пожеланий в адрес бургомистра и повторил свои советы касающиеся непосредственно эльфов.
Эльфам соображения лейтенанта об особе бургомистра понравились, но, следуя инстинкту самосохранения, они офицера не поддержали. А вполне разумными советами в свой адрес нахально пренебрегли. И тут же со злорадством сообщили немаловажную подробность: бургомистр только что вернулся от их пресветлости Координатора Хоанга и сразу же послал за начальником городской стражи.
После этого их сообщения лейтенант Брютц задумался. На совершенно трезвую голову думать было трудно, и он обратился за советом к внутреннему голосу. Но внутренний голос тоже был трезв, и ничего дельного посоветовать не смог. Пришлось лейтенанту додумывать самому. Через какое-то время он рассудил, что раз все идет от их пресветлости Координатора Хоанга, то надо отложить свои планы и идти к бургомистру.
По дороге к резиденции бургомистра лейтенант Брютц несколько раз останавливался и задумчиво рассматривал вывески над тавернами, но бессердечные эльфы, с издевательской назойливостью, каждый раз, подло напоминали, что к бургомистру надо придти совершенно трезвым.
- Так... - бургомистр Слейг пристально оглядел Черного Лейтенанта и нахмурил брови. - Подойди поближе.
Лейтенант приблизился.
- Еще ближе.
Лейтенант подошел к самому креслу.
- Дыхни!
Лейтенант дыхнул.
- Трезвый? - не поверил Слейг.
- Как всегда, господин бургомистр! - уныло отрапортовал лейтенант.
- Чтобы ни сегодня, ни завтра - ни глотка, ни капли! - приказал Слейг. - Он вытащил из кармана клетчатый платок и стал тщательно вытирать покрывшуюся испариной лысину.
Лейтенант Брютц впервые в жизни растерялся. Внутренний голос тоже растерялся. Не пить пиво два дня... Это было совершенно невозможно. Более того - это было немыслимо. Это, наконец, нарушало традицию вольного города Геликса. Геликс, по убеждению лейтенанта Брютца, потому и считался вольным, свободным городом, что каждый его житель имел полное право выпить столько пива, сколько ему хотелось. И тогда, когда ему хотелось. Тем более это относилось к лейтенантам. Он хорошо знал, что пиво пили все лейтенанты городской стражи до него, и будут пить все лейтенанты после того, как Брютц умрет. Лейтенант городской стражи не может не пить пиво, на то он и лейтенант городской стражи.
'Бургомистр сошел с ума, - решил Брютц. - Человек в здравом уме сказать такое не может. Или я сошел с ума'.
По окаменевшему лицу начальника городской стражи Слейг понял его состояние.
'Подведет меня этот пьяница, - подумал он. - Надо будет послать к воротам парочку эльфов, чтобы присматривали за ним и всей его командой пропойц и бездельников'.
- Ты слышал, что я сказал?! - спросил он, повысив голос до грозного.
- Я не совсем понял, - откровенно признался Черный Лейтенант.
- Завтра на рассвете станут красить Южные ворота, - сообщил Слейг. - Таким вот трезвым, как сейчас, ты лично возглавишь там стражу. Не исключено, что Сам,- бургомистр поднял указательный палец и очень убедительно показал им куда-то вверх, - может снизойти и посмотреть, как идет окраска ворот и как соблюдается порядок. Он проявил заинтересованность. Понимаешь?!
Лейтенант Брютц был совершенно трезв и соображал туго, но значение того факта, что Сам проявил заинтересованность до него дошло сразу и весьма удивило. Внутренний же голос все понял правильно, но не успел предостеречь лейтенанта.
- Сам святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний? - выкатил глаза Брютц. - Снизойдет к нашим воротам?..
- Дурак! - рассвирепел Слейг. - Святому драконоборцу только и дел, чтобы являться такому идиоту, как ты! Я говорю, что завтра у Южных ворот должен быть идеальный порядок!
Лейтенант Брютц не понял, почему драконоборец не может спуститься к нему. Раз Фестоний святой, то он тоже должен любить черное пиво. Они могли бы взять пару кувшинов и хорошо посидеть. Но спорить не стал.
- Так точно! Считаю за честь послужить своему городу в трудный час! - по военному четко отрапортовал Черный Лейтенант и щелкнул каблуками.
К трудным часам лейтенант Брютц относил все то время, когда он лишался возможности приложиться к кувшину животворящей влаги.
- Чтобы никто из посторонних близко к воротам не подходил и никто, да поможет нам святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, из ворот не вышел.
' - Понял!? - на этот раз вовремя вмешался внутренний голос. - Приказание идет от самого Координатора Хоанга. Выполнять приказ их пресветлости следует точно и беспрекословно'.
- Рано утром из ворот выедет рыцарь Калант со своей свитой, - продолжил Слейг. - Никакого внимания на него не обращать и пропустить, не взимая пошлину, ни с него, ни с его спутников. Понял? - с занудной последовательностью продолжал приставать к трезвому лейтенанту бургомистр.
'Чего он ко мне пристал, - внутренне поморщился Брютц. - Понял?.. Понял?.. Да все я понимаю'.
- Не обращать внимания на рыцаря Каланта и его спутников! - четко повторил он, думая в это время совершенно о другом.
- Так, - подтвердил бургомистр. - Возможно, с ними будет экипаж.
- Пошлину взять только с лошадей и экипажа! - как само собой разумеющееся уточнил Брютц, которого, внутренний голос, и на этот раз предостеречь не успел.
Бургомистру очень захотелось убить лейтенанта Брютца, прямо сейчас. Стукнуть его по голове чем- нибудь тяжелым и убить. Но он понимал, что именно сейчас это желание невыполнимо: именно Черный Лейтенант должен охранять ворота, на это намекнул сам Координатор.
А лейтенант Брютц с грустью смотрел на толстого Слейга и размышлял, о том, сколько же пива может вместиться в бургомистра.
- С лошадей рыцаря и всех, кто с ним будет, пошлину не брать! - приказал Слейг, стараясь кричать не особенно громко. - На воротах поставить тройной караул, и никого не выпускать! Даже если тебе дадут за это кошель с золотыми монетами - не выпускать!
Заплывшие жиром, маленькие глазки бургомистра пытались прожечь лейтенанта насквозь, однако без особого успеха. Черный кожаный камзол Брютца, впитавший в себя немало отличного пива, прожечь было невозможно.
Лейтенант был уверен, что в Геликсе никто не предложит ему кошель с золотыми монетами. С медными - могут, а с золотыми - никогда. Он гордо поднял голову, и посмотрел прямо в глаза бургомистру, да еще презрительно скривил губы, утверждая этим, что кошель с золотыми монетами не возьмет.
- Маляры пусть, как следуют, покрасят ворота, в красивый красный цвет, и присмотри за ними, чтобы не воровали краску, - продолжил бургомистр, решивший, что лейтенант проникся, наконец, ответственностью и готов выполнить приказ. - А сейчас, не медля, отправляйся к стражникам и наведи там хоть какой-нибудь порядок. Вбей в их набитые мусором головы, что они несут почетную службу и должны быть благодарны за то, что их до сих пор не повесили на площади Тридцати трех Монахов Мучеников. Пусть эти бездельники почистят оружие, подтянут животы и умоют морды, чтобы выглядели как следует. И смотри у меня! Бди!
Черный Лейтенант был до неприличия трезв и соображал туго, но ему помог инстинкт, выработанный годами службы. Он щелкнул каблуками и рявкнул: 'Слушаюсь: смотреть и бдеть!'
- Выпустишь кого-нибудь из ворот, или насосешься пива - разжалую и поставлю дозорным на пожарную каланчу, к воронам. Они пошлину не платят. Будешь куковать по ночам. Понял?! - прорычал бургомистр, вложив в это короткое слово всю силу данной ему власти.
