любимой, теперь жутко раздражала, собственно как и весь звенящий прибор. Руки так и тянулись отключить его и спать. В голове даже созрел план: «Ой, проспала!» Но за всю историю учебы, Ирина ни разу не опаздывала ни на школьные уроки, ни на студенческие пары. Правда, один раз её не пустили в кабинет: девушка пришла во время, а преподаватель, живущий по своему времени, за десять минут. Но это было давно и не должно повториться.
После минуты мучений победила совесть.
Настроение под ноль, и полная потеря мироощущения…
Девушка походила на лунатика, совершенно не понимающего, что он творит и куда идет. Ей было всё равно, настолько надоела каждая деталь жизни, где она была золотой девочкой и училась на ненавистном факультете, где было так мучительно одиноко; где ни одна душа не понимала её, и почти все смеялись и шептались за спиной. Если раньше ситуацию хоть как-то уравновешивал Александр, то сейчас всё превратилось в одну бесконечную пытку.
Ирина с трудом открыла глаза, она и не помнила, как оказалась в ванной. В чувства её привела холодная вода (из-за неполадок с трубами жителей дома снова перестали баловать радостями цивилизованной жизни). Девушке было настолько душно и тесно в собственном теле, что хотелось куда- нибудь бежать и как-то с этим бороться. Но силы покинули её…
Чтобы наверняка исключить возможность опоздания, на полке с зубными щётками находились, всегда спешащие на семь минут, часы. Вычислить разницу не составляло труда, но всегда оставался страх перед возможностью, что кто-нибудь из родственников решил сделать доброе дело и подвести их.
Пятнадцать минут седьмого.
Тихий пластмассовый стук совершенно не давал мотивации начать понедельник. Время так спешит, когда выпадаешь из жизни, закрывая глаза, но веки настолько тяжёлые, что просто невыносимо.
Каждый будний день так был похож на предыдущий! Даже в утренних телепередачах рассказывали одно и тоже, только незначительно меняя слова. Вялость и легкая грусть. Жизнь такая скучная, монотонная и мучительная. Понимание того, что придется сидеть на парах и бороться со сном, приводило Ирину в ужас. Предметы, которые она не понимает, преподаватели, которые требуют от нее что-то невразумительное да относятся как к пустому месту. Кто такая Ирина? Серая мышка в углу, которая постоянно сидит в углу и строчит лекции. С такой простой, прекрасно подходящей ей, фамилией – Стасова. Умеет ли она вообще разговаривать? Перекидывается двумя-тремя фразами, да и то, если её вынудят. Только это и знали о ней.
Очередной раз рассудок вернулся уже в автомобиле матери на пути к университету. Знакомая дорога, едва ползущие машины и нервные водители, не жалеющие чужих ушей (если кто-нибудь пытался притеснить или подрезать их, раздавались оглушительные сигналы). Люди терпеливо дожидались автобуса, поглядывая на часы. Кто-то из них мысленно перебирал расписание на день, а кто-то просто витал где-то, и лишь изображал присутствие себя в это время и этом пространстве.
Эти секунды сливались в одну сплошную черную дыру, которая засасывала всю жизнь в себя. Будто ничего никогда и не было вовсе. Пусто и бессмысленно...
В пять минут девятого Ирина одиноко сидела в кабинете и пыталась прочитать необходимые строки. Но они совершенно не хотели запоминаться и лишь утомляли своим содержанием. К тому же стали подтягиваться однокурсники: сухие приветы, сонное настроение. Хотя некоторые личности наоборот, были полны энергии и сил, люди способные встать с утра и улыбаться новому дню - настоящие герои. Ирина каждый раз взмахивала ресницами и рассматривала студента или студентку, слегка кивала, а некоторые удостаивались улыбки.
Голос своего бывшего парня девушка услышала задолго до его появления в кабинете. Александр смеялся и шутил со своими друзьями и совершенно никого не замечал. Ирина подняла глаза, и, увидев его, абсолютно ничего не почувствовала. Он был не больше, чем знакомым, как и все остальные в этой комнате. Теперь она избавилась от его чар и полностью очистила свое сердце от мук. Ирине даже хватало сил мысленно пожелать ему счастья.
Всё что произошло, все их отношения были полностью уничтожены, разбиты в мельчайшую пыль. Ирина наслаждалась этим чувством свободы. Она точно знала, что в её груди больше не холодная ледышка. Теперь в сердце девушки потихоньку накапливалась любовь. Оно горело и стучало, отливая красным цветом доброты к каждому живому существу.
Властный голос преподавателя вернул её из мира грёз. Оказалось, что уже три минуты от неё ждут ответа. Что-то спросить, что-то сообразить Ирина просто не успела - жирный минус уже красовался напротив её фамилии. Теперь на экзамене ей придется отвечать на лишний вопрос. Девушке было обидно, ведь не дали даже шанса. А сказать правду о том, что все выходные дни она провалялась в бессознательном состоянии, нельзя. Впрочем, сейчас ей казалось, что в психиатрической больнице, в сравнение с этим местом, вовсе не так уж и плохо.
Обида потихоньку превращалась во что-то большее. Девушка решила задачи по экономике, сама от себя того не ожидая, и стала дожидаться звонка. Ей хотелось доказать, что она не пустое место! Она стоит куда большего, чем все здесь считают.
Звонок. Да, чтобы она задержалась здесь хотя бы на секунду?! Ирина схватила пальто и сумку, пригвоздила пальцами сделанную работу на стол преподавателя и скрылась в толпе немного припоздавших к началу первой полупаре студентов.
Снег в апреле не был неожиданностью – в Сибири это явление наблюдалось довольно часто. Он очищает, скрывает всю грязь и недостатки весны. Снежинки резали лицо, но Ирина в ответ лишь улыбалась им и переходила на бег. Эмоции переполняли её и превращались в энергию, которая всё это время дремала в белых кабинетах университета. Она свободна и вольна делать всё, что заблагорассудится, отныне отвечать за свои действия будет сама.
Но, как же родители? Они так мечтали и заставляли поступить именно сюда. Что теперь им сказать… Ирина была в замешательстве, еще никогда она не нарушала родительского слова.
Девушка остановилась и оглянулась. Обычное четырехэтажное здание бежевых оттенков с многочисленными трещинами оставалось неподвижным и манило обратно. Всё еще оставался шанс вернуться, извиниться и всё объяснить. Снова дать сковать себя цепями и мучить душу?
Не бывать этому!
Ирина поправила сумку и побежала дальше, не разбирая дороги и абсолютно ни во что не вникая. Её так и распирало от желания разбросать всё учебники и тетради по набережной, и сдерживала от этого лишь любовь к городу. В честь обретённой свободы в голове оглушающе кричали музыка и голоса. Чувства били в ней ключом, за спиной резались невидимые крылья.
Свобода!
Остановиться Ирине пришлось через несколько минут: дыхания не хватало (так-то душа рвалась всё дальше к небесам и, а затем выше и ещё выше), да странное чувство появилось, будто она должна быть именно здесь.
«Здесь» оказалось довольно знакомым местом. Пустующая площадка в центре города, где когда-то стоял цирк (он сгорел давным-давно, и место, видимо, было несчастливым, раз никто не решался что-либо здесь построить). Сейчас же по асфальту перекатывались лишь полиэтиленовые пакеты и прочий мусор, который сильный ветер выносил из близлежащий мусорок. Дворники были просто «счастливы» - вся работа развеяна.
Автобусы на другой стороне дороги великодушно ждали пассажиров, широко отворив двери. Это была конечная станция многих маршрутов, поэтому все водители строго соблюдали очередность и время.
Обычный белый автобус с зелёными полосами как раз шел до дома Ирины. Девушка решила запрыгнуть на ступеньку, как вдруг её окликнули:
- Здравствуй, не поможешь мне вернуться к гостинице?
Девушка оглянулась и увидела перед собой молодого мужчину. Он казался ей знакомым. Будто она знает его всю жизнь, вот только забыла имя и все связанные с ним воспоминания. В памяти оставалось лишь нечто расплывчатое да рассказы друзей, которые видели того странного незнакомца, что разбудил её. Источники не самые надежные, но Ирина точно знала, что это именно он.
