ней взорвалась граната, и тетя буквально ввалилась в комнату. Закричав что-то совершенно непонятное, она упала в кресло.
Сатурнин позволил себе сказать, что это невозможно. Тетя ответила, что к сожалению это так. Сатурнин выразил мнение, что безусловно все объяснится. Тетя воскликнула, что нынче сны ее были к худу. Сатурнин на это прореагировал словами, пошла ли дочь на запруду. Тетя посмотрела на него с недоумением и спросила, какая дочь. Вместо ответа Сатурнин хотел знать, господину Милоушу дома ли не сидится, на запруду ли он не стремится. Тетя спросила, говорил ли Милоуш нечто в этом духе и где находится эта запруда[4]. У меня было впечатление, что они оба сошли с ума. Я спросил Сатурнина, что собственно тетю возмутило и что такое она кричала, когда ворвалась в комнату. Сатурнин ответил, что не имеет ни малейшего понятия, потому что не разобрал ни единого слова из того, что она кричала. Я схватился за голову и спросил, о чем же он в таком случае с тетей разговаривал. Он ответил, что ни о чем, просто он воспользовался методом, которым обычно пользуются для успокоения взволнованных лиц.
Тетя вскочила и заявила, что для нас она никакое не лицо. Я успокоил ее и затем спросил, что собственно произошло. Тут на ее лице опять появилось выражение страха, и она оглядела комнату с таким видом, как будто ожидала увидеть привидение. Потом она прошептала, что кухарка и прислуга Мария исчезли.
Признаюсь, что в первую минуту я был растерян, но в этом был виноват испуганный вид тети Катерины и то, что она недостаточно точно выразилась. Если кто-нибудь заявляет, что кухарка исчезла, я представляю себе это событие как трюк салонного фокусника, или явление, связанное с оккультизмом. Лишение собственного тела, или как это там называют. Кухарка бледнеет, теряет форму, становится прозрачной, тает на глазах и, в конце концов, улетает через вентилятор в звездное небо. Тогда вполне понятно, что свидетель такого жуткого явления прибегает в комнату и в ужасе кричит, что кухарка исчезла.
Однако ничего такого не приключилось, и весь переполох был совершенно лишним. Просто тетя не нашла на кухне ни кухарки, ни прислуги Марии, и не понимаю, почему это ее так взволновало.
В эту минуту вошел в гостиную доктор Влах и вскоре после него мадемуазель Барбора. Тетя бросилась к ним с вопросом, не видали ли они исчезнувших женщин. Потом приплелся Милоуш и таким образом дедушка, вернувшийся с прогулки, нашел нас всех в купе, спорящих о том, куда же девались кухарка с прислугой.
Доктор Влах как раз говорил, что его даже не столь интересует судьба кухарки, сколько вопрос, что будет с обедом, когда вошел дедушка. Тетя Катерина с криком бросилась его встречать и стала нежно укорять его за отсутствие, чтобы все видели, насколько сильно она волновалась об его здоровье. Она старалась закутать его в одеяло из верблюжьей шерсти, несмотря на то, что на нем все еще был мокрый дождевик. Этого ей не следовало делать. Не говоря уж о том, что кутать человека со шляпой на голове в одеяло просто глупо, и вдобавок дедушка этого вообще не любит. Он гордится своим здоровьем и выносливостью и ужасно сердится, когда кто-нибудь через-чур заботится о нем.
Что ни говорила потом тетя Катерина, все равно то, что после этого случилось, произошло по ее вине, а именно из-за ее чрезмерной и показной заботы о дедушке. Может быть, дедушка и не рассердился бы так, если бы не было затронуто его самолюбие, да еще при свидетелях. Он чувствовал устремленный на себя взгляд всех присутствующих. Единственно Милоуш, стоявший за его плечом, более интересовался коленями мадемуазель Барборы, чем трогательной заботой тети о дедушке. Изо рта у него торчала сигарета, и он делал вид, как будто щурится из-за ее дыма, но меня не обманешь.
Не знаю, довелось ли вам когда-нибудь задумать желание, которое тут же исполнилось бы. То есть совершенно как в сказке. Допустим, кто-нибудь рассердил вас, и вы подумали: „Провались он сквозь землю!“ И в ту же секунду так и случилось бы. В тот раз мое желание тоже исполнилось. Я помню, как мне ужасно захотелось наградить Милоуша оплеухой, и вдруг произошло следующее: дедушка что-то проворчал и внезапно раскинул руки, чтобы избавиться от одеяла, в которое его тетя кутала. При этом он кистью руки ударил Милоуша по лицу и приплюснул остаток горящей сигареты к тому самому месту, которое Милоуш называл усами. Милоуш завопил, а дедушка вскрикнул, потому что обжегся и одновременно испугался. Молниеносно повернувшись он влепил Милоушу оплеуху. Прежде чем кто-либо успел опомниться, вмешался Сатурнин. Он испуганно вскрикнул, вырвал у тети Кати из рук одеяло, бросил его Милоушу на голову, свалил Милоуша с ног и прижимая изо всей силы одеяло к его лицу закричал: „Усы горят!“
Дедушка снова испугался, а все общество ошеломленно глядело на Сатурнина. Тетя истерически кричала: „Принесите воду!“ Сатурнин орал: „Не воду, а песок!“, а доктор Влах про себя ворчал: „Усы горят, ну и слава Богу.“
Когда наконец Сатурнин отпустил Милоуша, нам показалось, что среди нас находится умалишенный. Взгляд Милоуша блуждал по нашим лицам с таким выражением, как будто мы представляли собой какие-то привидения, или людей давно умерших. Было ясно, что он совершенно не понимает, что собственно произошло. Затем он лихорадочно стал что-то искать в карманах, но вскоре прекратил это. Он вертел головой во все стороны, потом вдруг закинул голову назад, и мне показалось, что он вот-вот закукурекает. Тетя бросилась к нему, спрашивая, что с ним случилось. Она усадила его в кресло и собралась было закутать его в одеяло как прежде дедушку. По моему мнению попади кому-нибудь соринка в глаз, тетя закутает его в одеяло. Это ее такой универсальный метод. Однако с Милоушем ей этого проделать не удалось, и я думаю этого не удалось бы никому в мире. Как только Милоуш увидел одеяло, он заверещал и выбежал из комнаты.Тетя побежала за ним.
Некоторое время царила тишина, а затем доктор Влах выразил надежду, что молодому человеку не придется усики ампутировать. Барбора закрыла рот носовым платком, и мне показалось, что она тихо смеется. Дедушка снял дождевик и шляпу и сказал, что у него имеются для нас два серьезных сообщения.
Дело в том, что десять минут назад вода сорвала мост, соединявший нас с остальным миром, и кухарка с прислугой Марией остались на другом берегу. Утром они на велосипедах поехали в городок за покупками, и в момент, когда мост рушился, они беспомощно стояли на противоположном берегу и спрашивали дедушку, что же им теперь делать. Дедушка добавил, что обе они живут в близкой деревне, и очевидно они вернулись домой. В ближайшее время мы не можем рассчитывать на их возвращение, так как путь к Белому Седлу, где река берет начало, и спуск через Градову потребовал бы не менее двух дней, даже если бы они отважились предпринять такой поход, не взирая на погоду. Потом он сказал, что он рад отсутствию тети Катерины, так как теперь мы сможем посоветоваться о том, как помешать ей готовить пищу. Если тетя Катерина возьмет в свои руки кухонные бразды правления, ему придется, несмотря на свой возраст, попытаться переплыть реку. Затем он спросил мадемуазель Барбору, готова ли она спасти нас.
Барбора кивнула головой совершенно также как тогда, когда решила въехать на машине на затопленный мост. Дедушка сказал горячо, что он никогда об этом не забудет. Он ведь знает, что она иначе представляла себе свой отпуск и попробует вознаградить ее за все. Господин Сатурнин будет столь любезен и поможет ей хотя бы подавать на стол. Сатурнин встал на вытяжку и щелкнул каблуками.
Мадемуазель Барбора отправилась на кухню, чтобы осмотреть запасы и попытаться приготовить что-нибудь на скорую руку. Все мы уже проголодались. Потом дедушка удивил меня тем, что извинился за мое ранение и спросил, что сказали врачи в больнице. Он очень обрадовался, когда узнал, что ничего серьезного не было обнаружено, и пожелал мне скорого выздоровления, так как он опасается, что запасы продуктов у нас невелики и вполне возможно придется во время нашей изоляции от окружающего мира добывать пищу охотой. Тогда каждый здоровый мужчина придется ко двору.
Доктор Влах нашел такую перспективу весьма забавной, но я вспомнил, как во время прошлого отпуска я не попал в косулю с трех шагов, и мои мысли становились все мрачнее.
Мадемуазель Барбора вернулась из кухни и произнесла популярную фразу пражских водителей трамваев, что нет тока. Дедушка нахмурился, проверил выключатель, и сообщение мадемуазель Барборы оказалось правильным. Это была почти катастрофа.
Я говорил уже, что всё в дедушкином доме действовало при помощи электричества. Любой другой человек, кроме дедушки, помнил бы, что иногда простая печка бывает лучше электрической печки без тока. Однако перед дедушкой ни о чем подобном даже заикнуться нельзя было. Таким образом мы оказались в
