протоколе Зальцбурга. Военно-воздушные силы были представлены генерал-лейтенантом Богачом из Берлина, майором Кристом из штаба в Восточной Пруссии и начальником оперативного отдела 5 воздушной армии майор Брассером из Норвегии.
Гальдер сконцентрировал короткое, продолжавшееся полтора часа совещание на трех главных вопросах, на которые он хотел получить ответы финнов: начальная дислокация войск, время мобилизации, особые вопросы.
Он сообщил о главной цели немецких операций — очистить территорию севера России и добиться господства на Балтийском море. Для этого северная группа армий наступает на Ленинград. Остальные немецкие силы принимают участие на более южном направлении. Гальдер не в полной мере придерживался инструкций по сохранению тайны, поскольку Хейнрикс отметил, что генерал-полковник показывал на карте альтернативные варианты: направление Прибалтийские страны — Ленинград и Москва — Архангельск. Новейшие немецкие исследования свидетельствуют, что борьба между взглядами Гитлера, предпочитавшего удары по флангам и Гальдера, отстаивавшего наступление на Москву, продолжалась; Гальдер пытался разместить придаваемые северной группе войск танковые части на ее восточном фланге, чтобы впоследствии их можно было легко повернуть на Москву.
С финнами попытаются соединиться к востоку или к западу от Ладоги, в зависимости от немецкого продвижения. Финляндию просили сконцентрировать в этом районе войска, способные вести наступление по обоим берегам Ладожского озера. Высказано пожелание, чтобы финны сформировали здесь максимально сильную ударную группу, ведя оборону на остальных участках малыми силами.
Финны рассказали, что имеющиеся в их распоряжении 16 дивизий распределены следующим образом:
2 полка — Аландские острова,
2 дивизии — Ханко,
1 дивизия в Хельсинки, для обороны столицы,
4 дивизии для укрепления южного фронта между Ханко и Ладогой, а также частично для усиления погранвойск на юго-восточном и восточном фронтах,
2 дивизии около штаба армии Норвегия,
6 дивизий — ударная группа.
По первоначальному мнению финнов, концентрацию названных войск выполнить невозможно. Лишь после продолжительного обсуждения они согласились изучить вопрос о возможности концентрации сил немногим к северо-западу от Ладожского озера с тем, чтобы можно было вести наступление вдоль его западного или восточного берега. Усиление ударной группировки связывалось с обещаниями немцев взять на себя Аландские острова и Ханко, что позволит перебросить финские части на восток, в противном случае это усиление было возможно только с освобождением войск к востоку от Саллы или после захвата Ханко.
Вторым вопросом обсуждался срок объявления мобилизации. По мнению Гальдера, она могла бы начаться на 14 день после начала операции. Поэтому мобилизацию в Финляндии не следовало предпринимать до германского нападения. Исключение составляли лишь финские войска, приданные Фалькенхорсту.
Финны заметили, что армия Финляндии в настоящее время находится на мирном положении. Без привлечения излишнего внимания личным составом возможно дополнить только имеющиеся части, однако их сил хватает только для выполнения задач по прикрытию. Провести всеобщую мобилизацию с 8 по 16 июня — одновременно с переброской немецких войск в Лапландию, не представляется возможным из-за недостатка подвижного состава. Финны предлагали начать мобилизацию только после 16 июня, имея в виду также разгар посевной кампании. ОКХ согласился с этими предложениями. Гальдер подчеркнул лишь, что развитие политической ситуации может повлиять на сроки мобилизации в Финляндии.
Наконец, перешли к обсуждению особых вопросов. Подтвердили, что для поддержания контактов с финским главным штабом в Финляндию направят штаб связи, подчиняющийся германскому военному атташе в Хельсинки. Для этой цели в максимально короткие сроки организуют канал шифрованной связи.
Первый специальный вопрос, поставленный на обсуждение, касался материальных поставок в Финляндию. Теперь он был сформулирован более широко, чем сутки назад в Зальцбурге. Прежними по объему оставались запросы по средствам противовоздушной обороны и боеприпасам, количество самолетов возрастало до 100–200 единиц, совершенно новыми были пожелания в отношении грузовиков, танков и радиооборудования. Но теперь полностью было забыто зерно и масло, прочие виды боеприпасов, горючее и авиабензин, поскольку их поставки рассматривались (по предложению Гальдера) в иных ведомствах.
Уже в тот же день 26 мая финнам была предоставлена возможность посетить штаб военно- воздушных сил, поскольку их запросы в этой области, как мы видели, были слишком высокими. На следующий день 27 мая финнам организовали визит в ведомство по экономике и вооружениям. По ходу совещания немцы делали подробные записи, но не давали никаких обещаний. У финнов даже сложилось представление, что они с высокомерием относились к просьбам о поставках оружия, хотя и вынуждены были принимать гостей по приказу Гальдера.
Составленный полковником Хойзингером протокол заканчивается, как и в Зальцбурге, указанием на то, что 2 июня в Хельсинки прибудет представитель ОКХ за ответом финской стороны. Это говорит о том, что и немцы вполне осознавали характер переговоров: в Берлине рассматривались лишь предложения, решения не принимались.
28 мая 1941 г. Бушенхаген телеграфировал в Осло, в штаб армии «Норвегия»: результат переговоров пока неудовлетворителен, поскольку «у дружеской делегации отсутствовали полномочия». И поскольку теперь достаточно широкие офицерские круги Германии были посвящены в дела, имевшие чрезвычайную политическую значимость, Кейтель от имени фюрера издал 28 мая 1941 г. новый приказ о сохранении тайны, подтверждавший аналогичные документы более раннего времени. В связи с этим для финских официальных лиц, из которых в суть происходившего было посвящено лишь высшее руководство страны, предстояло выдумать приемлемое объяснение согласованных мероприятий до того, как приступят к их реализации. Все германские дела военного характера поступали в Финляндию отныне через командующего армией «Норвегия», которому отныне должны были заранее представляться все командируемые в Финляндию немецкие офицеры.
Официальные финско-германские военно-морские переговоры о взаимодействии начались в рамках изложенных выше встреч в Зальцбурге 25 мая, в ходе которых военно-морской флот Финляндии в составе делегации генерала Хейнрикса представлял начальник штаба военно-морских сил коммодор Сванте Сундман. Здесь лишь вкратце затронули проблемы флота, поскольку их непосредственное обсуждение переносилось в Берлин. На этих переговорах Германию представляли начальник оперативного отдела военно-морского штаба контр-адмирал Фрикке, коммодор Монтигни (Montigny) и капитан третьего ранга Райнике. Из немецкого протокола, насчитывающего 9 страниц, заимствованы и в сжатом виде изложены следующие положения.
В вежливой форме отметили, что сотрудничество военно-морских сил Германии и Финляндии «планировалось для достижения наивысшей эффективности». Это взаимодействие могли бы возглавить генерал-адмирал Карле (Marinegruppenkommando Nord в Киле) и вице-адмирал Шмундт (командующий крейсеров, базирующихся на Свинемунд). Из Германии в Хельсинки может быть направлен штаб связи (контр-адмирал фон Бонин) и из Финляндии в Киль соответственно офицер связи в штатском, который с началом операций был бы переведен в Свинемунде.
Германия заявила о том, что она закроет для советских кораблей выход из Балтики, прекратив на какое-то время, чтобы свести к минимуму потери в тоннаже, все торговое судоходство на Балтийском море. Она планирует активное минирование западной акватории Финского залива от побережья Финляндии к югу, которое произведет из Мемеля и Пиллау. С этой целью будут также использованы торпедные катера. Немецкие подводные лодки действуют в центральной части Балтики и в непосредственной близости от советских баз у выхода из Финского залива.
После этого немцы задали своим гостям ряд вопросов. Верит ли Финляндия в возможности советского флота вести оборону? Сундман полагал, что они могут учесть уроки первой мировой войны и
