были посвящены наступлению сезона посевов. И хотя настроение было как будто приподнятое, без смеха все это не выглядело очень счастливым. Впрочем, это субъективный взгляд постороннего.
Б'оремос взял меня за руку и свел вниз с помоста. Мы попробовали много разных видов еды и питья. Их вина значительно слаще наших, они сделаны на меду, и, чтобы опьянеть, надо выпить очень много. Наверное, их ягоды не дают такого брожения, как наши. Но фрукты и хлеб были чудесными после стольких лет на корабле, мясо подавалось маленькими порциями, на один раз укусить, под острыми соусами. Я все время облизывал пальцы и кивал головой тем, кто предлагал мне еду. Б'оремос сказал, что если мне особенно приятно, я могу ответить лаской – «касанием». Я на пробу обнял несколько девушек-трогов помоложе, после чего у них не было отбоя от клиентов, так что я думаю, что публичное признание, действительно является у них высоко ценимой формой платы. После этого я стал давать волю рукам.
Наконец я обратился к Б'оремосу:
– Но когда же они скорбят?
– Когда есть о ком скорбеть, – сказал он, и на лице его ясно отпечаталось удивление от моего невежества.
Когда мы потом вернулись в Зал Королевы, меня спросили, что я думаю о посещении Зала Плача, и тут я совершил серьезную ошибку. Наверное, вино подействовало на меня больше, чем я ожидал, или, возможно, я отнесся не очень осторожно к тому, что я знал. Я сказал:
– На меня произвели большое впечатление пение и танцы в Зале, и особенно ваша Мастер- Плакальщица. Но поскольку мне сказали, что это Личный Зал Плача Королевы, я ожидал увидеть скорбящих, а этого я почти не увидел.
Королева медленно улыбнулась.
– Б'оремос говорит, – продолжал я, ободренный ее улыбкой, – что вы скорбите только, когда есть о ком скорбеть. Так ли это?
– Человек-Без-Слез, – тихо произнесла Королева. – Ты, действительно, хочешь послушать, как мы скорбим?
– Да, – сказал я.
Линни, сидевшая у ног Королевы, ахнула и прикрыла рот рукой.
– Тогда мы будем оплакивать тебя и твоих близких. Завтра. – И Королева жестом отослала нас с платформы вниз.
Вся наша группа стояла в ожидании почти по стойке смирно, пока Королева что-то обсуждала с Б'оремосом, шепча ему на ухо и постукивая пальцем по его рукам. Потом она отодвинулась от него и вытащила из своего платья глубоко запрятанный на груди маленький мешочек и отпустила Б'оремоса. Он попятился вниз по ступенькам и, достигнув нижней, грациозно выпрямился.
– А'рон, – сказала с плутовским видом Королева, – не проведешь ли со мной этот вечер?
– У него есть дела на корабле, – сказала Доктор З., хотя она употребила слово «башня» вместо «корабль». Они называют наш корабль «Серебряная башня» и «Небесная башня».
– Пусть он сам говорит за себя, – сказала Королева.
Я перевел взгляд с Доктора З. на Королеву и обратно, потом взглянул на Линни, рука которой все еще лежала на губах. Когда я опять повернулся к Королеве, ее рот был слегка приоткрыт, а глаза неестественно блестели. В мозгу у меня вдруг пробежали строчки из «Там Лина»:
И заговорила тогда Королева Фей.
И сердитой женщиной была она…
Я склонил голову.
– Боюсь, у меня слишком много работы, хотя для меня было бы большой честью провести вечер с Королевой и услышать об Эль-Лаллоре из ее собственных уст.
– Тогда дай им кошелек, – холодно сказала Королева.
Б'оремос поклонился и передал шелковый мешочек Доктору З.
– В нем три орешка люмина, – объяснил он, – с личных деревьев Королевы. Если их растворить в вине, орешки вызовут видения такой, как вы говорите, любви, какой вы никогда больше не испытаете. Ее величество дает их вам с думами и пожеланиями от своего народа.
Доктор З. поклонилась в ответ и взяла шелковый кошелечек, взвешивая его на ладони.
– Мы благодарим вас за ваше великодушие, но мы не знаем, как и чем мы сможем отплатить за него.
– Утром узнаете, – сказала Королева. – Б'оремос приготовит Чашу, когда вы позовете его.
– Не нравится мне это, – сказал Хопфнер, как только мы закрыли за собой дверь корабля, убедившись, что лучницы остались снаружи.
– Конечно, не нравится, – сказала Доктор З. Она в ярости повернулась ко мне. – А ты, молодой человек, ты фактически напросился на это. Ты ведь знаешь, что они верят в ритуальную легкую смерть. И ты знаешь значение орешков люмина. Если я их не выпью, Королева отдалится от нас, а это значит, что пять лет исследований потрачены попусту. Не говоря уж о значительном засорении культуры, если их жители увидят, что можно отказаться от люмина, явно предложенного Королевой.
– Она не уточнила, кто должен выпить, – сказал я. – Позвольте мне сделать это. Я заслужил. Это была моя вина. Я беру на себя последствия. – Я протянул руку за шелковым мешочком.
– О, не будь дураком, – сказала Доктор З. – Я ужасно зла и готова задушить тебя собственными голыми руками. Но если речь идет обо мне, то словами дело и кончится. Однако, эль-лаллорийская Королева выражает свои намерения со значительно большей решительностью, у нее за плечами тысячелетия узаконенной их культурой неизбежности. Не думай повторить ей свое предложение, Аарон.
