Книги Великой Альты

Мужчины и женщины во главе с Питом взревели снова, но Петра начала говорить, и все смолкли.

– И сказала Альта: ты будешь Правдивым Голосом, но не скажешь ничего, пока король не будет коронован, чтобы не посеять раздор в наших рядах. Говори же, Правдивый Голос, – время пришло!

Джарет вышел вперед, снял с шеи зеленую тряпицу, заменившую ему ожерелье, и сказал странным скрипучим голосом:

– Король будет жить долго, а королева еще дольше. И они всегда помогут нам в случае нужды.

– Да здравствует король! – крикнул Пит, и толпа подхватила:

– Да здравствует король!

– И его королева Дженна! – крикнул задыхающийся женский голос.

– Да здравствует королева! – откликнулась толпа.

Петра перемигнулась со Скадой и звонко завела на мотив священного песнопения Альты:

И пред Длинным Луком склонится народ,
И отважная Дженна на трон с ним взойдет,
И станут царить они столько же дней,
Сколько листьев в лесах, сколько в небе – огней.

– А это еще что? – шепнула Дженна.

– Это баллада, которую будут петь в тавернах под звуки лютни и носовой флейты, – ответила Скада. – Она будет называться «Как Добродруг стал королем», или «Подвиги Дженны», или еще как-нибудь.

– Но петь ее будут с любовью, – усмехнулся Карум.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Директорам Института истории Долин.

Господа!

Как двадцатисемилетний член Общества, бывший президент и избиравшийся на два срока ответственный секретарь, я нахожу для себя невозможным оставаться далее в рядах Общества, присудившего свою высшую награду шарлатану от истории Мэгону.

Оказав эту честь д-ру Мэгону, Вы тем самым легализировали его теорию о темных и светлых сестрах, его измышления о круге греннов и постулат о культурном превосходстве коренного населения Долин.

История должна быть беспристрастна, и нельзя не признать, что мифы, баллады и легенды представляют нам истину в сильно искаженном виде. Поверить им можно, только разве сильно прищурив глаза, как и поступает д-р Мэгон.

Честь, оказанная Обществом подобному историку, вынуждает меня подать в отставку до тех пор, пока сама история не объявит меня пророком, а Мэгона – лжецом.

Искренне Ваш…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Карум Длинный Лук правил в Долинах полных пятьдесят лет, пока его волосы не побелели, как у Дженны, и стан не согнулся под бременем лет.

Дженна не всегда была рядом с ним – она говорила, что на троне сидеть неловко, и не любила церемоний. Она часто отправлялась в долгие странствия по Долинам, взяв с собой свою однорукую дочь Скиллию или одного из двух своих сыновей.

Порой она возвращалась на юг, мимо Высокого Старца и Груди Альты, чтобы навестить своих старых подруг, Селденский хейм, где жили последние поклонницы Альты.

В Селдене больше не было жрицы. Последняя – памятная Дженне Мать Альта – умерла двадцать лет назад. М'дорианки, поселившиеся в Селденском хейме, избрали своим Правдивым Голосом одиночку, не имеющую темной сестры, – Маргу, известную Дженне как Пинта, и склонили женщин хейма на свой путь, но это уже другая история.

При дворе ближайшими друзьями Дженны были Петра и Джарет, которые поженились после долгого траура по Май, жене Джарета. Петра стала доброй мачехой пяти дочкам Джарета, старшую из которых назвали Джен.

Но Дженна не оставалась долго ни в хейме, ни при дворе. Она странствовала по лесам, по полям, по горам и долинам, словно искала что-то – и только Скада могла бы сказать, чего ищет Дженна: новых приключений. И, пожалуй, стоило прислушаться к Скаде, которая знала сестру как никто.

Однако дочь Дженны уверяла, что мать ее ищет простоты, а сыновья, Джем и Корри, – что красоты. Карум не строил догадок, но каждый раз встречал ее с распростертыми объятиями и спрашивал только об одном: «Счастлив ли мой народ?»

И народ был счастлив. Карум заботился о том, чтобы его подданные – и коренные жители, и Гаруны – были сыты, имели хорошие дома и не опасались чужеземного нашествия. Армией командовал Пит, и берега Долин были хорошо защищены, а в стране царил мир. Марек стал одним из советников Карума, но Сандор вернулся домой, водил отцовский паром и писал мелким почерком для собственных сыновей воспоминания о своей бурной юности.

Прошло пятьдесят лет и одна неделя после коронации, когда Дженна вернулась домой из очередной своей отлучки. В пути ей все время было не по себе, хотя она не могла сказать почему. Она путешествовала одна, взяв в котомку лишь мех молодого вина да ковригу хлеба. Дичи было много, и Дженна не испытывала недостатка в еде. Луна находилась на ущербе, и Скада появлялась разве что вечером, когда Дженна расстилала одеяло поближе к костру. Но они часто ссорились без причины – беспокойство Скады не уступало Дженниному, – и Дженна не жалела, когда костер догорал и Скада уходила.

Дженна сократила свое путешествие и воротилась в замок, предполагая, что Карум нуждается в ней. Прожив с ним столько счастливых лет, Дженна стала понимать его не хуже, чем Скаду, – как и он ее.

Она ехала по длинной извилистой дороге на белой лошади, праправнучке Долга, – у этой кобылки была