нервных окончаниях. Они каким-то образом отключаются, и ты не можешь контролировать работу мышц. — Его большая рука двинулась к плечу девушки. — Мне нужно, чтобы ты села.
Тэй сделала, как он сказал. Тень провел рукой по спине девушки, потом по шее. Это не должно было быть так приятно, но было. Настолько, что, пока не открылись двери скорой, Тэй не замечала, что машина остановилась.
В дверях стоял Призрак. Лицо его было каменным, глаза — черными и непроницаемыми. Грудь Тэйлы сдавило так, что девушка почти не могла дышать. Потому что — боже! — она забыла, насколько он прекрасен в больничном халате: широкие плечи натягивают тонкую ткань, V-образный вырез приоткрывает кусочек загорелой кожи и темную поросль волос. Узоры на мускулистой руке извивались в гипнотическом танце, и Тэй подавила вздох, рвущийся с губ: от этого вида она чуть не испытала визуальный оргазм.
Даже будучи мистером Мрачность, Призрак оставался самым сексуальным мужчиной из всех, виденных Тэйлой.
— Что случилось?
— Да, Хеллбой, я тоже по тебе скучала.
Призрак пригвоздил ее к месту раздраженным взглядом и потянулся к носилкам.
— Во что ты теперь вляпалась?
— Она сцепилась с Дэвой.
Ее вкатили в приемный покой, где все присутствующие — человекообразные и не очень — смотрели на девушку с нескрываемой ненавистью.
— Я не искала ссоры, — запротестовала Тэй.
Тень хмуро поглядел на нее, чем очень напомнил Риза.
— Ага, просто прогуливалась по демоническому кварталу и попала в засаду.
— Типа того.
— Что случилось с Дэвой? — поинтересовался Призрак. Тишина была такой напряженной, словно вот-вот должно опуститься лезвие гильотины. Все застыли в ожидании ответа.
Гордость требовала сказать, что Тэйла убила демона, но девушка не была самоубийцей…
— Сбежал.
— Угу. — Риз и Тень перенесли ее на больничную койку и задернули шторы, чтобы отделаться от зевак.
— Где Фантом? — поинтересовался Тень.
— Охотится. — Глубокий голос Призрака отдавался в ее теле так же, как до этого — прикосновение Тени. Тэй и забыла, насколько у Риза соблазнительный тембр. — Тэйла, почему ты позвонила именно нам?
«Потому что мне так велел мой начальник». На секунду грудь сжало от чувства вины, но потом девушка посмотрела на Тень, который явно хотел бы ее прикончить, а не лечить.
— Мне не нужны вопросы об этой ране и почему она не заживает. — Правда. Эта мысль причиняла боль, потому что Тэй чувствовала, что все больше отдаляется от единственной семьи, которая у нее когда- либо была. Если она не сможет доверять Хранителям, у нее никого не останется.
— Тогда да, умно с твоей стороны, — ответил Риз, натягивая хирургические перчатки.
Закончив воевать с латексом, Призрак подошел к ее кровати. Тэйла лежала не шелохнувшись, пока он ощупывал ее рану, а Тень держал запястье. Слава Тени и его таланту, но боли не было. На самом деле пальцы Призрака смягчали любую боль, кроме той, что начала зарождаться между бедер.
Его длинные пальцы не ощупывали рану, а поглаживали ее живот долгими чувственными движениями. Через тонкий латекс было видно, как извиваются узоры на его руке, пульсируют, натягивая материал. Взгляды Риза и Тэй встретились, в его карих глазах горело золотое пламя.
— Риз! — Тень щелкнул пальцами перед носом брата. Он отшатнулся, когда Призрак зашипел, а его глаза стали полностью золотыми. — Черт, Риз, старик, соберись. Хочешь, сделаем еще одно переливание?
Какое-то время Призрак просто стоял, его грудь вздымалась. Потом он закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
— Нет. Я в порядке. — Его голос был низким, похожим на грудное рычание, когда док ответил мрачным взглядом на сомневающийся взгляд Тени. —
Тэй было интересно, связан ли этот инцидент с
— Не получается. Придется снова зашить.
— Почему она не заживает, как другие раны? — спросила девушка.
— Думаю, это как-то связано с изменениями в твоей анатомии.
Тень и Призрак переглянулись.
— Ты ей рассказал? Что, исчерпал темы для постельных разговоров?
— Она должна знать.
Тень выдал тираду на незнакомом языке, Риз огрызнулся в ответ.
— А вы в курсе, что невежливо разговаривать на языке, который незнаком окружающим.
— Пошла ты, истребительница. — Тень выпустил из руки ее запястье, и боль тут же пронзила живот девушки. Не успев взять себя в руки, она застонала, но потом закусила губу, чтобы больше этого не делать.
— Проклятье, Тень. — Призрак схватил какой-то ужасный на вид инструмент, чуть не свалив металлический поднос, на котором тот лежал. — Уйми ее боль.
— Мы вообще не должны о ней заботиться. Ты же сам изменил устав, включив него пункт об отказе в лечении для отбросов «Эгиды».
— Я зря это сделал.
— Зря? Ты забыл, что случилось с Нэнси? С Люком? Может, она в этом участвовала.
— Кто такой Люк? — смогла процедить Тэйла сквозь сжатые зубы.
Призрак ответил, не спуская взгляда с Тени.
— Парамедик. Вервольф. Хранители «Эгиды» устроили ему неприятный сюрприз, завалившись в его дом, когда Люк заперся на время полнолуния. Они убили его суженую и попытались взять его живым.
— Животные, — прорычал Тень. — Он сказал, что от них разило зверьем. Обезьянами. Но ему удалось завалить парочку твоих дерьмовых друзей.
«Трэя и Мишель». Тэйла резко втянула воздух. Кинан говорил, что Хранители попали в засаду.
— Твой вер врет. Хранители преследовали стаю…
— Ты там была? — Не вопрос. Обвинение.
— Нет.
— Да. Так я тебе и поверил. — Мрак заполнил глаза Тени… реальный мрак, появившийся из ниоткуда и превративший карие глаза Тени в черные, в то время как он смотрел на Призрака, стоящего напротив. — Что если она в этом участвовала? Это что-то изменит для тебя? Или ты продолжишь пускать на нее слюни, словно…
— Этот разговор окончен. — Голос Призрака обещал большие неприятности. — Сними боль.
Ругнувшись, Тень схватил ее запястье — достаточно грубо, намеренно сделав больно — и тут же теплая нега накрыла Тэйлу.
Что-то еще зародилось в душе девушки. Признательность. Призрак не мог причинить ей боль в стенах больницы, это Тэй знала наверняка. Но он не был обязан облегчать ее страдания. Если бы он хотел, чтобы она помучилась, у нее не было бы выбора. Тэйла не могла не задаться вопросом: случись ситуация, зеркальная этой, поступила бы она с Ризом так же?
— Нет, — прошептала девушка, и Призрак нахмурился.
— Все еще больно? — Рука дока потянулась ко второму запястью, чтобы проверить пульс. — Что такое?
