консолидированно решать проблемы, стоящие перед обществом. В общем и целом никто из нас не может быть против идеи народовластия в указанном контексте. Необходимо также подчеркнуть, что широкое участие народа в принятии и реализации политико-экономических решений придаёт им эффективную и легитимную основу, а значит, обеспечивает успешное выполнение целей и задач государства. Мы должны шаг за шагом осуществлять эти стратегические цели и задачи, если, конечно, не собираемся исказить истинное положение и смысл слова демократия, которое в конечном итоге означает «власть народа».
На протяжении истории человеческой цивилизации лучшие умы, философы, ученые мечтали и рисовали утопическую картину идеального общества, которое выражало социально- духовные потребности своего времени. Утопические концепции, прямо или косвенно, отражают борьбу классов в современном обществе, столкновение интересов различных социальных групп и личностей. Отсюда в социальных утопиях как на Востоке, так и на Западе, представляющих собой специфическую форму выражения народной идеологии в условиях антагонистического общества, в основном наблюдается постановка трех социальных проблем:
1) уничтожение частной собственности как источника социального зла, раскола и дифференциации общества на классы;
2) имущественное и социальное равенство;
3) совершенная форма социально-политической организации.
Поэтому при всей своей удалённости от реальной действительности социальные утопии не только возбуждают воображение людей, но и содержат радикальные идеи, стимулирующие и направляющие человеческие устремления к совершенствованию форм социальной организации людей. В этом заключаются мировоззренческая и социально-мобилизирующая функции утопических идей в развитии социальных движений в истории социально-политической мысли человечества. Вот почему в истории общественно-политической мысли утопия выступает как широкое идейное и философское направление, которое имело место в древности, но продолжает занимать важное место в современной социальной философии.
Идеи социальной справедливости, равноправия, братства между народами остаются актуальными несмотря на старания идеологов и апологетов «нового мирового порядка».
Социальные идеи справедливости социализма будут привлекательны для человечества до тех пор, пока в современных «благополучных» цивилизованных обществах будут существовать богатые и бедные.
Отождествление утопии и утопического социализма, как различных ступеней в истории формирования социалистической мысли, ведёт к искажению и упрощению идей утопического социализма Мора и отождествению с другими социально-утопическими направлениями «идеального общества» эпохи древности и средневековья. Ибо это позволит апологетам капиталистических ценностей говорить о якобы изначально присущих социализму черт «регламентированности» общественной жизни, «уравнительности» и «нивелирования» личности. Например, идеи утопического социализма стали популярны среди идеологов неофициального «народного ислама», которые считают, что социалистические идеи равенства, справедливости характерны для эпохи ранней мусульманской общины.
Так, например, поступают некоторые современные исламские идеологи, которые связывают социальные идеи народовластия с различными утопическими, эгалитаристскими учениями в средневековой исламской мысли. В результате подобной модернизации отдельные мотивы утопических учений исламского средневековья отрываются от породившей их эпохи и проецируются на современность.
Так, египетский богослов А.М. Шумейс считает, что современные социалистические идеи и движения в исламском мире являются возвращением к первоначальному состоянию - к истоку, то есть к временам ранней мусульманской общины. С ним полностью солидарен другой идеолог Мухаммед аль-Газали, по мнению которого
Утопический социализм исламских мыслителей, прежде всего, это характеристика мечтаний, идей и учений о коренном преобразовании общества на началах общественной собственности, которые опираются на гуманистические, религиозные законы и нормы. В их представлениях утопический социализм как бы вырастает из различных форм социальных утопий. В целом исламские социальные утопии можно рассматривать как массовую форму народной идеологии, где народ, отвергая существующие социальные порядки, мечтал о лучшей доли народа в идеальном общественном строе. В то же время утопический социализм является продуктом творчества ученых социологов-одиночек.
В.И. Ленин писал, что «
Необходимо заметить, что утопия и утопический социализм, прежде всего, различаются хронологически. Утопии имели место и в древности, и в средние века, продолжают существовать и в наше время. Выраженные в них стихийные утопические социалистические представления, как протест против угнетения и эксплуатации, родились ещё на заре человеческой истории. Эти утопические идеи родились в народных сердцах в разных землях, в разные столетия.
Утопия выражает массовое сознание угнетённого большинства общества-народа, её идейное содержание проявляется в народных формах лучшего общественного строя. Носителями утопического социального идеала в каждую историческую эпоху являлись угнетённые массы: в древности - рабы, в средние века - крепостные, люди подневольного труда.
Утопический социализм связан с возникновением капитализма и имеет своих основоположников в лице великих социалистов-утопистов, а с формированием научного социализма он утратил своё значение и не получил дальнейшего развития.
Что касается утопии, то связь с политикой и идеологией гарантирует её жизненность и актуальность как инструмент идеологического воздействия на сознание людей, ибо она носит большой политический заряд и выполняет социально-мобилизующую функцию. Вот почему утопия XXI в. продолжает занимать все более прочное место в арсенале средств идеологического и психологического воздействия масс народа, особенно в странах Ближнего и Среднего Востока, а также в Африке и Латинской Америке.
Таким образом, утопия и утопический социализм являются разнопорядковыми идейными течениями общественно-философской мысли, хотя нельзя отрицать наличие определенной исторической и идейной связи между ними. Выявление граней их различия имеет значительное научно-методологическое значение для сравнительного анализа современных социально- религиозных утопий в развивающихся странах. Особенно после развала социалистической системы, когда вопрос о генезисе и содержании социалистической мысли приобретает всё более актуальное значение и рассматривается с различных методологических и мировоззренческих позиций. Живучесть и актуальность социально-религиозных утопических идей наблюдается в современной исламской мысли, особенно в различных социальных концепциях ислама.
Особенно в начале XXI века, когда сильно обострялись противоборства между Западом и исламским миром, когда в качестве альтернативы западному мондиализму выступают исламские социальные парадигмы, выдвигаемые идеологами «исламской путы».
Исламские социальные идеи популярны среди народных масс в исламских странах, ибо прозападная верхушка в этих странах лоббирует и реализует социальные модели западного образца, которые чужды местному менталитету и антигуманны по сути.
В основе социальной утопии исламских мыслителей лежат вера в разум и в лучший мир, любовь к человеку, поиски путей, ведущих к достижению счастья. Они полагали, что «болезни духа» вызывает алчность, жадность, страсть к богатству, к роскоши, к наслаждениям и тщеславию. Это порождает в человеческих отношениях соперничество, взаимную ненависть и зависть, ложь и обман, вероломство и войны, ведущие к трагическим последствиям. С появлением этих пороков исчезают уважение и доброта, ожесточаются сердца, упрочиваются невежество и зло. Отсюда возникали вопросы: как избавить людей от невежества и зла, каким образом необходимо направить их усилия на достижение общего социального блага и счастья, с помощью каких средств можно преодолеть людские пороки? В поисках ответа на них создавались различные модели совершенной социальной парадигмы.
Главная ценность исламских утопических социальных конструкций, на мой взгляд, заключается в их критической направленности и выражающемся в них протесте против существующей социальной системы действительности. Они содержат элемент отрицания наличного общежития, благодаря чему создаётся модель идеального общества. Поэтому утопии при всей своей нереалистичности и отдалённости от жизни не только возбуждали воображение масс людей, но генерировали общественные идеи и идеалы, а нередко стимулировали народные движения, канализируя людские устремления к совершенствованию человеческого общежития, и способствовали формированию социальной мысли. В этом заключаются мировоззренческая и социально-мобилизирующая функции утопических идей идеального альтернативного общества в развитии социальных парадигм в истории политической философии. Поэтому в истории социально-философской мысли утопия выступает как широкое идейно-политическое направление, которое имело место не только в древности и в средние века, но и продолжает оставаться актуальной в арсенале современной идеологической борьбы против существующих мировых социальных моделей, режимов. Не случайно широко распространённые в развивающихся странах (периферийные зоны развития) концепции народовластия-социализма по сути являются определенными вариантами современной утопии. Естественно, они отличаются по своим социально-экономическим и этническим особенностям и функциям, но их объединяет стремление достичь в обществе социально-политического мира, гармонии с утопическими идеями и методами. В учениях великих утопистов преобразование общества и реализация идей социальной справедливости представляется ими как выражение абсолютной истины, разума и справедливости.
Таким образом, социальная утопия является самостоятельным социально-политическим течением политической философии. В наше время, когда агрессивно устанавливается новый мировой порядок, теоретическая база антиглобалистских сил не может не включать в себя вопрос о взаимодействии левых прогрессивных сил с представителями исламских патриотических сил «народного ислама». Необходимо заметить, что отношение крупнейших концепций к проекту «One World» в целом неоднозначно. За редким исключением клерикальный истеблишмент мировых религий сейчас солидарен с глобалистским порядком и ограничивается в его критике чисто пассивными морализаторскими замечаниями. Другое дело - масса верующих (представители «народного ислама»), внутри которой немало убеждённых сторонников мировой олигархической тирании. Глобализация для них - это совпадение социального угнетения с религиозным, начало великой эсхатологической драмы, конец которой определит Бог. Тема грядущего апокалипсиса наиболее остро переживается в исламской и христианской религиях. В обеих религиях существуют и действуют антиглобальные силы, отвергающие современную западную цивилизацию во всех её формах. Однако серьёзной базой для политического сопротивления глобализму сегодня обладает, возможно, только ислам, а вернее, патриотические силы «народного ислама». А «христианский мир» на Западе - виртуальное понятие, давно не участвующее в реальной истории. Нынешний «христианский мир» есть отрицание самой сути Евангелия, прямой вызов Христу. Настоящий христианин в западном «христианском мире» теперь только изгой. Современные христиане лишены даже минимального геополитического пространства, неподконтрольного финансовой олигархии и мафиозному спруту. Отсюда, соответственно, ни о каком их влиянии на государственную, а тем более на международную политику не может быть и речи.
Значительно более широкими возможностями в антиглобалистской борьбе располагает ислам. Хотя в большинстве мусульманских стран у власти находятся проамериканские мондиалистски настроенные режимы, их религиозная внутренняя оппозиция чрезвычайно сильна и активна. Развивается она на уровне многочисленных общественных и политических организаций с подчеркнуто антизападной идеологией, основывающейся на исламских принципах социальной справедливости и морали. Различные социальные утопии, которые выдвигаются исламскими идеологами, по своей сути близки социалистическим идеям.
Социально-политическая активность ислама во многом предопределена идеей «джихада», которая означает активность и тотальное преодоление вселенской инерции и негатива. Естественно, такой путь включает преобразование и материальных сторон бытия. Начиная духовную борьбу, мусульманин через джихад приходит к политике.
В настоящее время геополитическая ситуация такова, что единственным звеном, способным политически связать две мировые конфессии – ислама и христианства – осталась левая идеология. Обращение к ней религиозных движений - последняя возможность противостоять натиску глобализма. Тем более, что исламский мир является геополитическим форпостом антиглобалистских сил. Можно утверждать - центр мирового социализма и антиимпериализма переместился на Ближний Восток. В связи с этими геополитическими изменениями архиважно и актуально: вооружить интернациональные по сути ислам и христианство общей социальной идеей реализации «утопических» идей социального равенства и братства в мире. Не менее важно, чтобы и левая идеология приобрела недостающее ей религиозное качество. Если альянс этих традиций с социализмом удастся, вопрос о «критической массе» контрэлиты будет решён.
Ш.М. БОБОЕВ,
