Из написанного Яиром, кроме его стихов, сохранилось немногое. Но стоит вчитаться в то немногое, что дошло до нас, чтобы понять его образ мысли. Еще до раскола, примерно за месяц до начала Второй мировой войны, он пишет: «Эцель борется за восстановление царства Израиля в Стране Израиля. Страна же Израиля — это та территория, которую займет весь еврейский народ в будущем. Ее границы он установит мечом тогда, когда восстановлено будет царство Израиля… Мы создадим в Эрец-Исраэль свободное племя, племя воинов и освободителей…, которое вырвет из рук чужеземцев Иерусалим и освободит страну на веки веков… Еще много войн придется пройти нашему народу прежде, чем освободится он от власти чужеземцев… Поэтому еще многие поколения еврейских детей будут изучать военное дело, и еще много поколений еврейское царство будет подобно военному лагерю среди арабской пустыни.»
Вот как описывает Яир ситуацию, в которой оказалось сионистское движение после начала Второй мировой войны: «Сионизму, и прежде влачившему жалкое существование, — пришел теперь конец. В галуте — кровь льется реками, а ненависть затопила все. Еврейский народ гибнет от меча, от болезней, от голода. Глаза миллионов обращены к Сиону, но спасения нет. А в Сионе — „Белая книга“ гасит последнюю искру надежды пустить корни в родной земле.
…К началу войны вся сионистская политика шла на поводу у Англии, как та захочет, так и будет. И Еврейское агентство („Сохнут“) со страхом и подобострастием исполняло английские приказы, совершенно „бескорыстно“, не требуя для еврейского народа ничего… Оно превратилось в мобилизационный пункт чужой армии вместо того, чтобы стать главным штабом еврейской армии. Такая политика основывается на одной лишь убогой мыслишке, смешанной со слабой надеждой: арабы отказались воевать на стороне Англии, а евреи, наоборот, преисполнены боевого духа и с радостью идут в бой. А потому Англия, победив, не останется в долгу и воздаст еврейскому народу по заслугам.
Такого рода планы не свидетельствуют ни о чем, кроме скудомыслия тех, кто эти планы вынашивает… Наши вожди не принимают в расчет и пытаются скрыть от народа ту опасность, которой он подвергнется, когда победоносная Британия пожелает поступить с сионизмом так, как продиктуют ей ее. собственные империалистические интересы, как она их понимает… Такова политика „старого“ сионизма. Но и его давний соперник, „новый“ сионизм (т. е. ревизионистская „Новая сионистская организация“, — прим. пер.) тоже уверен в реальности этих планов. Он тоже призывает ишув и весь еврейский народ помочь Англии в ее военных усилиях…
Глядя на пораженчество с одной стороны и на преступные, убийственные законы о землях и алие с другой, невольно возникает вопрос: что же будет с „Белой книгой“? Выспренные разглагольствования о мирной конференции и о надеждах, которые осуществятся после того, как демократическая Англия заново переустроит мир — лишены всяких оснований. Мирная конференция по окончании прошлой войны дала сионизму Декларацию Бальфура. Сегодня у сионизма есть „Белая книга“ вместо Декларации Бальфура. Мирная конференция по окончании этой войны начнет с „Белой книги“. Чем же она, в таком случае, может закончиться? У сионизма нет ответа на этот вопрос. Последний и решающий ответ сможет дать только еврейское оружие, еврейская сила.»
Эти взгляды, кажущиеся сегодня столь многим понятными и естественными, или, по крайней мере, заслуживающими обсуждения, натолкнулись летом 1940 года на такую глухую стену непонимания, что пробить ее, казалось, было делом немыслимым. И не только на стену непонимания, но и на целое море злобы, ненависти и презрения.
Война против Британии? — Да ведь это же преступление против еврейского народа! Нож в спину ишува! Люди Штерна — это «пятая колонна»!
Такова была реакция на сам факт появления «группы Штерна» в начале ее деятельности. Никаких объяснений ишув не принимал, ему удобно было думать, что «Белая книга» — это временное недоразумение, которое после окончания войны рассеется как дым. Иными словами, ишуву удобно было сотрудничать с англичанами.
…И вот начались первые аресты. Первыми, кого они затронули, были сотрудники разведотдела Эцеля, перешедшие в «группу Штерна». И сразу же возникает подозрение, что не просто еврейская рука выдала их врагу, но хуже того — рука тех, кто вчера еще был товарищем по оружию…
Это был один из наиболее болезненных моментов в истории вооруженных еврейских подполий в Эрец-Исраэль. Выяснилось, что обязательства, взятые на себя Эцелем по отношению к британским властям, не могут ограничиться одним только военным сотрудничеством. Нашлись такие из членов Эцеля, кто в своем сотрудничестве с англичанами дошли до того, что стали передавать им списки членов «пятой колонны», своих бывших товарищей, — людей ненавидимой ими «группы Штерна», или, как они их назвали, — «раскольников».
Надо, однако, подчеркнуть, что эта трагедия — сотрудничество отдельных членов Эцеля с британской охранкой — не должна бросать тень на героизм и величие Эцеля в более поздний период борьбы, начиная с 1944 года, когда эта организация, руководимая Менахемом Бегиным, избрала новый путь. Этого, к сожалению, нельзя сказать о Хагане, чье сотрудничество с британской охранкой в частности и с британской администрацией вообще оставалось характерной чертой ее борьбы с «поршим» — «отщепенцами» (так называл «организованный ишув» организации, непризнававшие над собой его власти, т. е. Эцель и Лехи) на протяжении всех последних лет британского мандата. Слежка за членами Лехи, а позднее и Эцеля, преследования, похищения, пытки и даже убийство (члена Эцеля Йедидьи Сегаля) — все это было неотъемлемой частью деятельности Хаганы.
Первые удары, обрушившиеся на «группу Штерна», послужили хорошим уроком на будущее. Члены организации стали уделять больше внимания правилам конспирации, и вскоре Лехи ушла в такое глубокое подполье, какого не знала не только история еврейского народа, но, может быть, и вся мировая история вообще. Но Лехи была не только организацией, ушедшей в подполье, «все видящей и невидимой для других», она была организацией, не знающей компромиссов в своей кровопролитной борьбе, организацией, ведущей самую упорную и жестокую борьбу в истории всех подполий мира.
Однако, в начале своего пути Лехи понесла значительный урон, намного больший урона, понесенного ее врагами…
Новой организации требовались огромные суммы денег для возведения бункеров, содержания складов, а также на приобретение оружия и взрывчатки. Больших денег требовало ведение разъяснительной работы и пропаганды — издание газет, листовок, проведение подпольных радиопередач. Сбор денег на эти нужды сопряжен был с большими трудностями. Во-первых, нужно было стараться не выдать себя неосторожными действиями английской охранке. Во-вторых, немногим был известен, понятен и близок тот опасный путь, который избрало себе новое подполье, и немногие готовы были оказывать ему материальную поддержку.
А потому Лехи избирает обычный для любого подполья путь экспроприации. В основном она экспроприирует деньги банков и учреждений, застрахованных английскими страховыми компаниями. В большинстве своем эти акции оканчивались провалом и влекли за собой аресты, а многие из их участников бывали ранены в перестрелке с полицией.
20-го января 1942 года в квартире, расположенной в доме № 8 по улице Яэль в Тель-Авиве, была взорвана мина. Когда прибывшие на место происшествия офицеры полиции пытались открыть дверь квартиры, взорвалась вторая мина, прикрепленная изнутри к двери, и три офицера были убиты. Люди Яира, проведшие эту операцию, намеревались уничтожить вполне определенных английских офицеров. И, действительно, среди убитых был Тортон, английский полицейский, офицер, палач Шломо Бен-Йосефа. Но два других офицера были евреи, и это снова вызвало в ишуве волну ненависти к Лехи.
30-го января, через десять дней после событий на улице Яэль, полиции удалось обнаружить на другой тель-авивской улице, Сдерот-Хен, радиопередатчик и склад оружия. В тот же день во всех газетах страны был напечатан портрет Яира, и была объявлена премия в 1000 фунтов стерлингов за его голову. За три дня до этого Лехи был нанесен удар такой тяжести, какой организация не испытывала еще никогда.
27-го января 1942 года полицейские и агенты британской охранки ворвались в одну из квартир дома № 30 по улице Дизенгоф в Тель-Авиве и открыли огонь по нескольким находившимся в ней в этот момент безоружным членам Лехи. Двое из них, Зелиг Зак и Аврагам Ампер, были смертельно ранены, и англичане издевались над ними, пока те не скончались. Третий «штернист», Моше Савураи, также был тяжело ранен, но англичане, решив, что он мертв, оставили его лежать на полу. Четвертый, Яаков Левштейн, пытался
