протяжении 90 км и главную массу своих сил в количестве пяти стр. бригад сосредоточивало на своем левом фланге, седлая ею Бирский тракт, имея, как мы уже упомянули, две бригады на два перехода уступом назад для связи с II армией. Заняв такое исходное положение, командарм V предполагал выйти в тыл железнодорожной группе противника Бирс-ким трактом и долиной р. Юрезань и окружить ее; на каждом из этих направлений должно было действовать по дивизии из состава ударной группы. Операция началась в ночь с 23 на 24 июня успешной переправой правой колонны ударной группы V армии и ее южной группы через р. Уфу, при чем южная группа противника отходила под натиском слабой южной группы V армии; левая колонна ударной группы V армии задержалась переправой на сутки.
Преодолевая трудные условия местности, колонны ударной группы сбили уфимский корпус противника, и левая колонна, наступавшая по Бирскому тракту, подходила к златоустовскому плоскогорью, запоздав на двое суток из-за сопротивления противника, тогда как правая колонна той же группы, шедшая без боя по ущелью р. Юрезань, уже вышла из него 1 июля и вступила в соприкосновение с широко разбросанными на отдыхе резервами противника. Эта колонна по частям выходила из теснины р. Юрезань; кроме того, ослабила себя выделением части своих сил в помощь той группы V армии, которая наступала вдоль железнодорожной магистрали. Поэтому, будучи атакована 3 июля успевшими сосредоточиться в районе с. Нисибаш резервами противника, она была почти окружена ими и вынуждена была начать отход в горы на свой резервный полк, но в это время начал сказываться уже нажим на противника левой колонны ударной группы, и положение было восстановлено.
Однако, эта заминка в течение двух суток дала возможность южной группе противника благополучно вытянуться из гор, после чего в операциях обоих противников установилось на некоторое время равновесие, пока командованию V армии не удалось подтянуть ту дивизию, которую оно оставило в виде обеспечивающего уступа слева. Теперь надобности в нем не было, так как 4 июля II армия овладела Красноуфимском. Уже 10 июля V армия вновь перешла в наступление, нанося на этот раз удар в центр расположения противника по кратчайшему направлению к Златоусту, и 13 июля этот важный стратегический узел был занят ею.
Группировка сил противника в период златоустовской операции исключала возможность полного окружения всей его Западной армии, но окружения его южной группы (корпус Капелля) можно было достигнуть, если бы не произошло заминки при выходе на Златоустовское плоскогорье. Эта заминка явилась следствием разрозненности в действиях колонн ударной трупы V армии, что чуть не повлекло за собой частного поражения ее правой колонны. Командование армией, само собой разумеется, не могло распространить своего влияния на все частности выполнения операции, которая тем не менее является поучительным образцом искусного маневрирования.
В результате златоустовской операции Западная армия Ханжина быстро катилась к Челябинску, угрожая открыть последнее железнодорожное сообщение армии противника (Белова), действовавшей на оренбургском направлении. Моральные ее результаты были еще более значительны; военный министр Колчака определял уже состояние своего фронта, как фронта совершенно разложившегося.
Решительный успех в районе Златоуста являлся вполне своевременным, учитывая угрозу стыку Южного и Восточного советских фронтов со стороны группы противника от Царицына и со стороны Уральской области. Главное командование уже 4 июля приказывало командованию Восточным фронтом обеспечить свой тыл на правом берегу р. Волги и железную дорогу Саратов — Кирсанов. В развитие этих указаний командование Восточным фронтом намечало сосредоточение в районе Саратов — Аткарск в середине августа двух стрелковых дивизий и двух отдельных бригад.
Развал фронта противника достигал таких размеров, что Восточный советский фронт мог прибегнуть к перегруппировкам такого рода, а главное командование к использованию излишка его сил на других фронтах. Сибирская армия (северная) противника числила в своих рядах только 6 тысяч бойцов, хотя в июне требовала довольствия для 350 тысяч ртов; состав прочих армий был немногим более. Попытка вновь двинуть на фронт чехо-словацкий корпус, пребывавший в тылу, окончилась ничем. Он уже разложился настолько, что внушал опасения представителям держав Антанты. Колчаковское командование вводило в дело свои последние резервы в виде трех еще не сформированных дивизий. 26 июля оно переформировало остатки своих армий в три армии, с которыми пыталась предпринять еще какой-то маневр, очистив предварительно для лучшего разбега Челябинский узел; этот маневр не успел даже обозначиться, и армии противника быстро покатились за р. Тобол, при чем кроме Челябинска, в руки советских войск перешли Ирбит — Алапаевск и Верхотурье (схема № 13). В то же время начало сказываться увеличение сил IV армии в Уральской области и ее ударные колонны успешно продвигались на Илецкий городок и Лбищенск.
30 июля командование Восточным фронтом ставило в задачу своим III и V армиям выход на линию р. Тобола; в это время обнаружился отход противника частью своих сил (южная армия Белова) в юго- восточном направлении, что в связи с наличием местных сил противника в Оренбургской и Уральской областях вызвало образование 13 августа из войск южной группы особого Туркестанского фронта с оставлением в состав Восточного фронта только III и V армий. В задачу Туркестанского фронта входило утверждение советской власти в Оренбургской и Уральской областях и продвижение в Туркестан. На армии Восточного фронта возлагалась задача уничтожения сибирских армий противника и овладения Западной Сибирью.
Последующие операции армий Восточного фронта по существу являются широко веденным преследованием противника. То обстоятельство, что он, опираясь на местные водные рубежи в виде рр. Тобола, Ишима, Иртыша, пытался еще бороться за свое существование, переходя в наступление на коротке и даже временами добиваясь частных успехов, не меняет в общем их характера. Эти временные вспышки наступательной энергии сибирских армий являлись не более как судорогами агонии, окончательно истощавшими их надорванный организм. Разложение белых восточных армий продолжало углубляться, отражая на себе ту картину общего разложения тыла, которая свидетельствовала об общей смертельной болезни колчаковского режима.
Одним из ближайших следствий этого разложения являлся, кроме падения боеспособности армий, еще и угрожающий упадок их численности. Ко времени отхода за р. Тобол сибирские белые армии насчитывали не более 50 тысяч бойцов при 300 тысяч ртов. Источники пополнения иссякали, так как мобилизации в стране, потрясаемой волнами крестьянских восстаний, не давали никакого успеха. Призыв к стране о добровольчестве, несмотря на поднятую вокруг этого дела шумиху, дал всего 200 человек.
В таком положении командование сибирскими контрреволюционными армиями избрало единственно правильное решение скорейшего отхода за р. Тобол и далее за р. Ишим, чтобы, опираясь на сильный оборонительный рубеж последней, прикрыть свой политический центр — Омск и, разорвавшись с преследующими Красными армиями, привести войска в порядок и дать им оправиться. Этому единственно благоразумному в такой обстановке решению не суждено было осуществиться. Колчаковское правительство требовало немедленного перехода в наступление для сохранения своего пошатнувшегося внешнего и внутреннего политического положения.
Таким образом, предпосылками единственно крупной операции этого периода на р. Тоболе являлись требования политики противника, шедшие в данном случае вразрез с интересами его стратегии.
Наоборот, интересы политики и стратегии советского правительства совпадали в стремлении к скорейшей ликвидации Восточного контрреволюционного фронта, а численность советских армий и их внутреннее состояние после одержанных успехов допускали постановку им широких наступательных задач и принятие смелых решений.
5 августа армии обоих противников вошли вновь в тесное боевое соприкосновение на линии р. Тобола. При этом советские армии Восточного фронта оказались сильно на уступе вперед по отношению к войскам Туркестанского фронта, связанным еще на фронте отрядами оренбургских казаков и частью Южной армии противника; почему правофланговой V армии Восточного фронта пришлось обеспечить свой правый фланг выделением особого заслона на кустанайское направление, что ослабляло ее силы. Для обеих сторон особое значение приобретал участок, по которому проходила сибирская железнодорожная магистраль (Челябинск — Омск); поэтому он являлся наиболее насыщенным войсками обоих противников. С советской стороны здесь действовала V армия в количестве 24 тысяч штыков и сабель при 84 орудиях; противник стянул против нее 29 тысяч штыков и сабель при 60 орудиях.
Эти силы противника по своему внутреннему состоянию и по количеству не позволяли рассчитывать на длительный успех наступления. Роль ударного кулака в плане командования противника возлагалась на
