лишь 27 повстанцев, в том числе 7 офицеров. Переправа осуществлялась в полосе нашей армии. Мне удалось поговорить с некоторыми польскими патриотами, в частности с капитаном Эдвардом Гросликом начальником штаба частей Армии Людовой в Жолибоже. Он с гневом говорил о предательстве генерала Бур-Коморовского и его приближенных.
- Если бы не предатели, мы выиграли бы сражение. Народ дрался поистине геройски.
Принимавший участие в разговоре генерал-майор И. Н. Королев спросил капитана Эдварда Грослика, что побудило его, человека уже немолодого (ему в ту пору было 52 года), опытного специалиста-строителя, присоединиться к восставшим и даже возглавить их штаб. Капитан с гордостью ответил:
- Я поляк. Как же я мог стоять в стороне от борьбы против нашего общего врага - фашистов!
Так рассуждало большинство варшавян, взявшихся за оружие, и мы прониклись еще большим уважением к этим самоотверженным людям.
За преступные действия реакционеров поплатились жизнью около 200 тысяч варшавян. Тогда эта мрачная цифра еще не фигурировала в докладах и беседах она стала известна позже. Однако и без того все понимали, что потери, понесенные варшавянами в дни восстания, огромны.
Наши польские друзья - коммунисты, представители Польского комитета национального освобождения, офицеры 1-й армии Войска Польского - помогли полякам понять причины неудачи Варшавского восстания, раскрыли перед народом подлинное лицо польских буржуазных, реакционных партий и их эмигрантского правительства в Лондоне. Политическое банкротство этих сил становилось в глазах народа все более очевидным. Польские трудящиеся сплачивались вокруг Польской рабочей партии, Крайовой Рады Народовой, Комитета национального освобождения.
С польскими товарищами, в том числе с некоторыми руководящими государственными деятелями, мы поддерживали постоянный контакт. Рука об руку с ними вели разъяснительную работу в освобожденных селах и городах, решали вопросы восстановления разрушенного войной народного хозяйства страны.
Правобережная часть польской столицы жила еще под артиллерийским обстрелом, не хватало продовольствия, воды, топлива, электроэнергии, бездействовал транспорт, не действовали промышленные предприятия. По существу, все надо было возрождать заново. Но трудности не страшили польских товарищей. Работали они неутомимо, их начинания поддерживало все трудовое население города.
Польша была нашей союзницей в войне против немецкого фашизма. Мы, советские воины, считали своим интернациональным долгом помочь ее народу в возрождении свободного и независимого польского государства. Дружественные, сердечные отношения между населением Польши и советскими воинами крепли день ото дня. Тем самым закладывался надежный фундамент новых совместных побед над врагом.
Достигнув Вислы в районе Праги и несколько севернее, войска 47-й армии продолжали упорные наступательные бои, несмотря на то что части и соединения были сильно ослаблены предшествовавшими сражениями и до предела утомлены. Приказ гласил: выйти на Вислу в районе Модлин, Варшава. Местность там равнинная. Гитлеровцы создали на этом участке мощные укрепления.
- У фашистов тут каждый бугорок пристрелян, каждый кустик под огнем, с досадой говорил мне заместитель командира по политчасти 277-го стрелкового полка подполковник Н. С. Покровский, когда я во время боев приехал в 175-ю стрелковую дивизию. - А у нас и людей, и огневых средств осталось мало. Да и наступать приходится по песку - противнику видно все точно на ладони. Против нашего полка обороняется штрафной пехотный батальон гитлеровцев и почти целый полк дивизии 'Герман Геринг'. Отъявленные головорезы. Их приходится выковыривать из каждой щели.
Присутствовавший при этом командир полка подполковник А. З. Верин добавил:
- Наступать такими силами, как у нас, трудно. Видите, - развернул он карту, - огневые точки противника расположены в три-четыре ряда. Впереди закопанные в землю танки, удачно замаскированные, снаружи - только башни и орудийные стволы. Дальше - большое количество артиллерии на высотах западнее железной дороги. За рекой - тяжелая артиллерия, батарей пятнадцать-шестнадцать, не меньше. По переднему краю непрерывно кочуют самоходки и тяжелые танки. Наши артиллерия и авиация не смогли подавить эту мощную огневую систему. Отсюда все последствия. Только стрелки поднимутся в атаку, как сразу попадают под уничтожающий огонь.
Примерно так же обстояло дело и на участках других соединений. Почти не продвигалась вперед из-за сильного сопротивления врага действовавшая по соседству с нами 70-я армия.
Много лет спустя Маршал Советского Союза, представитель Ставки Верховного Главнокомандования Георгий Константинович Жуков, побывавший в дни наступления 47-й армии между Модлином и Варшавой, напишет в своих воспоминаниях:
'Армия эта, наступавшая по равнинной местности, несла большие потери и находилась в крайне переутомленном и ослабленном состоянии. Не лучше обстояло дело и в соседней 70-й армии, сражавшейся на участке Сероцк Пултуск.
Мне была непонятна оперативная цель этого наступления, сильно изматывающего наши войска. К. К. Рокоссовский был со мной согласен, но Верховный требовал выхода 47-й армии на Вислу на участке Модлин - Варшава и расширения плацдармов на реке Нарев'[14].
От Г. К. Жукова мы узнали, что трудное положение, сложившееся в районе боевых действий нашей армии, было предметом обсуждения в Ставке. И, видимо, не случайно вскоре поступил приказ: наступление прекратить и занять жесткую оборону.
Как только наступило затишье - оно было не только желательным, но и необходимым в создавшейся обстановке, - Военный совет подвел итоги боев. Было отмечено: если в Пражской операции дело шло в общем нормально, то в наступлении на участке Модлин - Варшава не всегда достаточно четко осуществлялось взаимодействие между стрелковыми и артиллерийскими частями. Слабо велась разведка. Когда сопротивление противника резко возросло, отдельные наши командиры не проявили достаточной твердости. Военный совет признал также, что в ряде случаев недостаточно целеустремленно велась партийно-политическая работа, особенно в динамике боев.
Эти недостатки были рассмотрены на собраниях партийного актива. Намечались конкретные меры по устранению недочетов. В войсках господствовало настроение: приведем себя в порядок, отдохнем недельку - полторы и примемся добивать врага, тем более что не так уж далеко осталось до логова фашистского зверя - Берлина. Искушенные в тактике и стратегии генералы и старшие офицеры рассуждали, естественно, по-иному, но и они рассчитывали от силы на месячную, передышку, никак не больше.
- Пополнимся, подучим пополнение, проведем необходимую перегруппировку и - за Вислу! Если месяц дадут на подготовку - это не так уж мало, высказал предположение командир 77-го стрелкового корпуса генерал-майор Виктор Генрихович Позняк, к которому я заехал по делам вскоре после перехода войск к обороне.
Мне тоже казалось, что месяца на подготовку к новому наступлению вполне достаточно. И мы торопились с неотложными делами. В партийно-политической работе такой первостепенной задачей было восстановление поредевших в боях партийных организаций. Потери в партийных рядах были немалыми. Например, в 277-м стрелковом полку 175-й Уральско-Ковельской дивизии, действовавшей на участке Модлин - Варшава, из шестнадцати ротных и батарейных парторганизаций сохранилось только семь, да и в тех оставалось всего по три-четыре члена партии.
- При всем желании мы не могли избежать этого, - объяснил мне парторг полка майор В. В. Ефремов, когда я в разгар трудного сражения на подступах к Висле приезжал в эту часть.
Собственно, объяснений и не требовалось. Коммунисты, как всегда, в боях были первыми, дрались на самых опасных участках, вдохновляли людей своим личным примером. Избежать потерь было просто невозможно.
В ротах и батареях не хватало опытных партийных организаторов. В ряде подразделений в период наступления они менялись по три-четыре раза. На место выбывших из строя опытных товарищей приходили молодые, мало подготовленные коммунисты. Резерв ротных парторгов при политотделах корпусов и дивизий иссяк. Поредел и резерв политотдела армии.
Снова пересматриваем состав тыловых парторганизаций, всех, кого можно, направляем оттуда в стрелковые подразделения. Возобновляем занятия в дивизионных школах партийного актива и в
