– Напрасно вы не попросили пощады. Напрасно!
– Почему мы должны были просить пощады?
– Разве не виноваты перед нами?
– А вы?
– Мы тоже. – Джучи вздохнул, задумался. – Мы с тобой понимаем друг друга… Понимаем, а? Понимаем. Но для этого тебе и мне надо было глянуть смерти в лицо. Неужели и народы должны пройти через то же, чтобы понять друг друга? – Внезапно заторопился:
– Пойдем к Субэдэй-багатуру. Покажи, как ты умеешь стрелять.
Хултуган разбивал одну стрелу другой. Нойоны и воины удивленно ахали.
Субэдэй-багатур покачал головой, проговорил с сожалением:
– Если бы это был не сын Тохто-беки…
– Пусть он будет моим нукером, – сказал Джучи. – Могу я его взять себе?
– Об этом спросишь у отца.
Джучи закусил губу, отвернулся.
Из степи прискакали дозорные, всполошив всех криками:
– По нашему следу идет войско! Очень большое.
Субэдэй-багатур почесал ногтем переносицу, лохматые брови наползли на суровые глаза.
– Что еще за войско? Воины, седлайте коней!
Стан разом пришел в движение. Нойонам подали коней, и они следом за Субэдэй-багатуром и Джучи поскакали в ту сторону, откуда, как донесли дозорные, двигалось неизвестное войско. Судуй заседлал своего мерина и поехал догонять Джучи. Все поднялись на одинокую сопку, на которой толпились дозорные. По всхолмленной степи неторопливой рысью шли тысячи всадников. Над ними полоскались широкие полотнища знамен. Чужих воинов было в два раза больше. Субэдэй-багатур повертел головой, озирая местность, стал говорить нойонам, где кто должен построиться. Он был спокоен, говорил коротко, четко. Этому человеку был неведом страх…
– Субэдэй-багатур, прежде чем обнажать оружие, надо узнать, чего хотят эти люди, – сказал Джучи. – Позволь мне поехать навстречу.
– Чего они хотят – видно…
– Но нам отец повелел идти на меркитов. Почему мы должны сражаться с другими?..
Субэдэй-багатур внял этому доводу. Что-то пробурчав себе под нос, он сказал:
– Можно и узнать. Но поедешь к ним не ты.
– Поеду я, – твердо сказал Джучи. – Судуй, следуй за мной.
Он тронул коня. Субэдэй-багатур его не удерживал.
Чужое войско, заметив их, остановилось. Холодок страха пробежал по спине Судуя. Вражеские всадники с пышными бородами, носатые, с накрученными на голову кусками материи, расступились, давая дорогу. Они рысью промчались в глубь войска, остановились перед человеком в богатой одежде. Он сидел на белом коне, уперев ноги в красных сапожках в серебряные стремена, равнодушно смотрел на Джучи и Судуя.
– Почему вы преследуете нас? – спросил Джучи.
Его не поняли. Потом подъехал переводчик в полосатом халате, и Джучи пришлось повторить свой вопрос. Человек на белом коне пошевелился, надменно сказал:
– Я хорезмшах Мухаммед.
И замолчал, будто этим было сказано все. Джучи слегка поклонился ему.
– Мы с вами не желаем драться. Мы возвращаемся домой. Поверните своих коней назад.
– Зачем вы приходили сюда?
– Мы преследовали своих врагов.
– А мы преследуем вас.
– Почему? Мы вам не враги. Нашими врагами были меркиты…
Лицо Мухаммеда осталось равнодушным. И Джучи горячился, голос его звучал резко, сердито. Судуй, предостерегая его, толкнул ногой, и он стал говорить спокойнее.
– Мы бы хотели стать вашими друзьями. Если пожелаете, разделим с вами добычу и пленных. Зачем нам множить число убитых? Ради чего падет на землю кровь ваших и наших воинов?
Белый жеребец шаха прижал уши к затылку, куснул коня Джучи. Мухаммед натянул поводья.
– Уезжайте. Аллах повелел мне уничтожить неверных, где бы я их ни встретил.
– Опомнитесь!..
Джучи не дали говорить. Развернули коня, ударили плетью. Под смех и свист они промчались сквозь строй воинов, возвратились к своим. Джучи ничего не сказал Субэдэй-багатуру, безнадежно махнул рукой.
Но хорезмшах напрасно надеялся на легкую победу. Сражение продолжалось до вечера, и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес.
