Как-то в разговоре И. Ф. Белобородов назвал завод кузницей, выковывающей личности. Сравнение это Ивану Федоровичу, видимо, было навеяно его длительной работой в кузнечном цехе. Однако в его словах — истина. Именно в рабочем коллективе формируется личность труженика, проходит его закалка. Именно в нем вырабатывается одна из важнейших черт социалистического производства — общее стремление выполнить задачу лучше, быстрее, надежнее, проявляясь в дружной, согласованной работе конструкторов, технологов и производственников.
У каждого завода своя рабочая биография. У моего (я считаю, что, как и каждый труженик нашего многочисленного коллектива, имею право назвать его так) она удивительно цельная, пронизанная концентрированным воплощением созидания материальных ценностей для народа и средств защиты наших революционных завоеваний. Начав свою биографию с небольшой железоделательной фабрики и построенного на этой базе оружейного завода, он вырос почти за два века в мощное производственное объединение, поставляющее в народное хозяйство станки, мотоциклы, автомобили, спортивно-охотничьи ружья и электропилы для лесорубов.
Начав в начале XIX века с производства пик, тесаков, шашек, сабель, кремневых ружей, завод стал могучим арсеналом для армии полководца М. И. Кутузова в Отечественную войну 1812 года, для Красной Армии — в Великую Отечественную войну 1941 — 1945 годов.
Горжусь, что на нашем заводе работали и сейчас работают искуснейшие мастера, каждого из которых по праву можно назвать Левшой. Горжусь, что именно здесь появились на свет мои лучшие системы автоматического стрелкового оружия. За создание одной из них на базе единого пулемета ПК под винтовочный патрон группа конструкторов, в том числе и я, была удостоена Ленинской премии.
Чемодан со стволами
В конкурс по созданию унифицированного, или, как его обычно именуют, единого, пулемета под винтовочный 7,62-мм патрон я включился совершенно неожиданно для себя. Собственно, соревнования, как такового, уже не было. К этому времени проходил войсковые испытания единый пулемет, разработанный Г. И. Никитиным и Ю. М. Соколовым. Конструкторы работали над ним несколько лет и создали оригинальную систему, совершенно новую по сравнению с ранее принятыми образцами СГ-43, РП-46, СГМ.
Вот что писал по этому поводу Г. И. Никитин в письме автору книги «Советское стрелковое оружие» Д. Н Болотину:
«В 1953 — 1958 годах мною совместно с Ю. М. Соколовым проводилась работа по созданию единого пулемета. Были спроектированы, изготовлены и испытаны несколько образцов. В результате этих работ и испытаний был решен ряд спорных вопросов о том, каким должен быть будущий образец. Были решены вопросы о прикладе, стволе, магазинных коробках, о станке, спусковом механизме. В 1958 году единый пулемет нашей конструкции проходил войсковые испытания. Он получил положительную оценку, после чего была изготовлена большая серия таких пулеметов».
В эти же годы мы у себя на заводе занимались модернизацией автомата, разработкой ручного пулемета и созданием унифицированных образцов на их базе. Хлопот хватало. Я и не помышлял о переключении на решение каких-то других опытно-конструкторских тем, пока не завершил свою работу до конца. О том, что Никитин и Соколов сделали хороший образец, я знал. Но воистину иногда не думаешь, что тебя ожидает, где ты потеряешь, а где найдешь.
Однажды вечером, когда я уже собирался уходить домой, в кабинете раздался междугородный звонок. Взял трубку и услышал знакомый, чуть протяжный, голос инженер-полковника В. С. Дейкина из ГАУ. Обменялись приветствиями. Владимир Сергеевич тут же перешел к деловой части разговора и попросил подойти к телефону ВЧ.
— Звоню тебе по поручению заместителя начальника Главного артиллерийского управления генерала Смирнова, — официально произнес Дейкин.
Я насторожился. Первая мысль: что-то затормозилось с моими новыми образцами, которые должны были принимать на вооружение армии.
— Не беспокойся, речь не идет об автомате и ручном пулемете. Тут все в порядке, — словно угадав мою встревоженность, успокоил Владимир Сергеевич. — У нас есть к тебе предложение или настоятельная просьба — словом, как хочешь, так и понимай — срочно включиться в одну работу.
— А с чем она связана? — уточняю.
— С разработкой единого пулемета под винтовочный патрон.
— Да вы что? — вырвалось у меня, когда услышал слова Дейкина. — И кому это нужно, если Никитин со своей конструкцией уже прошел войсковые испытания?
— Нам это необходимо. Понимаешь, нам, главному заказчику. — Мой собеседник выделял голосом каждое слово.
— Но зачем? — продолжал я упорно недоумевать. — Да и работы у меня невпроворот. Ведь разработку надо начинать с нуля. Сами понимаете, не до единого пулемета мне сейчас.
— Ты подожди, не горячись. — Владимир Сергеевич убрал металлические нотки в голосе. — Дело в том, что в изделии Никитина — Соколова есть недостатки. Мы просим их устранить, а разработчики не торопятся. Знают, что конкурентов у них нет, и не спешат. Нам очень важно их подхлестнуть.
— И вы выбрали меня в качестве кнута.
— Не обижайся на неудачное слово. Просто начни работу и сделай так, чтобы Никитин и Соколов узнали об этом. Появление конкурента, я думаю, заставит их завершить доработку образца. Договорились?
Я молчал. Дейкин, видимо, воспринял мое молчание как знак согласия и произнес:
— Значит, договорились? Удачи тебе. — И положил трубку.
Я не удивился бы, если бы такое предложение поступило в начале конкурса, при проектировании образцов.
Практика дублирования заданий на конкурсной основе для конструкторов-оружейников, да и не только для них, — дело обычное, и в соревнование на начальном его этапе порой вступают до десятка и более конкурентов. В данном случае ситуация складывалась по-иному. Предстояло начать работу в момент, когда изделие конкурирующей стороны прошло войсковые испытания и было принято решение изготовить большую серию пулеметов.
Наутро первый совет после разговора с представителем ГАУ состоялся у меня с В. В. Крупиным, моим первым помощником во всех вопросах, касавшихся разработки образцов. Я все еще сомневался, мне казалось, что порох может быть растрачен впустую. По сути, ситуация складывалась так, что я не имел практически шансов на успех. Да и в ГАУ, судя по тону Дейкина, не очень верили, что мы сумеем многое сделать. Для них важно было другое: подтолкнуть Никитина и Соколова на активность в устранении недостатков, выявленных в ходе испытаний.
И все-таки мы решили попробовать. За основу взяли схему автоматики и принцип работы принимаемых на вооружение армии новых систем автомата и ручного пулемета, простых в изготовлении и обслуживании, надежных в эксплуатации. Все эти качества мы решили сохранить и в едином пулемете. Сделали эскизы, чертежи. Главный конструктор В. И. Лавренов дал нам возможность в любое время подключать к работе над расчетами аналитическую группу. С согласия главного инженера А. Я. Фишера мы могли привлекать необходимых нам специалистов.
Основная нагрузка легла, конечно, на наши плечи. Исходя из опыта работы над унифицированными образцами, разделили на первом этапе разработки опытных образцов зоны ответственности. В. В. Крупин отрабатывал вопросы питания пулемета. В. Н. Пушин занимался стволом и его оснащением. А. Д. Крякушин — всем, что было связано с прикладом и сошками.
Конечно, такое распределение носило условный характер. Пулемет — не пушка и не гаубица, где, учитывая специализацию, обязательно закрепляют за каждым конструктором определенные механизмы и агрегаты — ствол, затвор, противооткатные устройства, люльку и колеса, верхний и нижний станки и так
