выраженной хворобы. Все органы действовали, но довольно неохотно. Как бы по привычке служиле хозяйке. Геронтологией Ветка не занималась. Ни одной идеи. Она долго разговаривала с почти столетней женщиной. Воистину, можно только позавидовать тому, какие прекрасные люди окружали ее всю жизнь. Сколько интересных событий хранила ее память.
Вскоре к пациентке пришла правнучка с молодым человеком. Принесли истекающий соком прошлогодний виноград, слегка подвялившийся и от того обворожительно сладкий. Соседки по палате и сама старушка полакомились и звучно одобрили угощение. Ветка сидела в уголке и почти плакала от бессилия.
Прочитала назначения лекаря. Правильное сочетание поддерживающих средств. Ни одного стимулятора. Витамины в нужном сочетании. А что еще можно сделать? Кстати, а что на этот счет думает передовая наука внешних миров? Повспоминала. Кажется, Виталий как-то очень заинтересованно отнесся к результату анализа одной из сделанных ими вытяжек. И тогда он что-то пробурчал про геронтологию.
Напрягла память. Последние месяцы, проведенные за компьютерной игрой, изгнали из головы множество реалий. Но раз слышала – вспомнит. Да. Укроп. Укроп, растущий на западных склонах. Причем, кажется, нужные вещества находили только в свежих побегах. Собранных во время, когда их освещает солнце. Западный склон найдется. Остальное выяснится позднее.
Переодеться недолго. Гнедко уже передохнул. Ванесса, кажется, тоже вполне удовлетворила свое трудолюбие и желание творить добро. Поехали. Западный склон вот той горочки ничем не хуже любого другого. Фермы объезжаем. Тут нужны одичавшие формы, а не те, что поливают и удобряют, да высеивают в рыхлую почву. Лошадок привязываем на длинные поводья. Здесь найдется чего пощипать. И солнце перешло в западную часть небосклона.
– Донья Ванесса, если вы полежите часок на травке, я тут немного цветочков пособираю.
– Спасибо за заботу, донна Эльза. Если вас не затруднит, я тоже прогуляюсь по этому склону.
Ветка нескоро нашла то, что искала. Одичавшие формы укропа хорошо прячутся. А ей ведь надо найти молодую поросль. В начале лета это непросто. Ранние травки к этой поре успевают набрать плотность. Пока нарвала нужное количество – вволю накланялась. Проклятая сабля слишком длинна, мешает при каждом движении. Перевесила за спину.
Ванесса совершенно бестолково постоянно торчала рядом. Ни помощи от нее, ни совета. Но не отходила ни на шаг. Когда пучки увязаны и уложены в сумку, пришла пора возвращаться к лошадям. Они недалеко. И кто-то рядом с ними пристроился. Поджидает.
Пока шли, Ветка хорошенько осмотрелась. В ближайшей группе деревьев еще несколько человек прячутся. До них не слишком близко – можно успеть набрать приличную дистанцию, если возникнет необходимость удирать.
Мужчина учтиво встал с земли.
– Здравствуйте, баронесса!
– Добрый вечер, незнакомец! – Ветка хладнокровно вышла вперед. Она теперь баронесса.
– Донна Эльза, господин обращался ко мне. – Ванесса встала бок о бок.
– Оттянись назад, малышка, и держись в сторонке, пока я разговариваю. – Веткин тон не допускает возражений.
– У Ванессы появилась мамочка? – Тон незнакомца не отличается дружелюбием.
– Милостивый государь! Вы терпеливо дожидались нашего возвращения, чтобы затеять ссору? Если так, Эльза Бакстер к вашим услугам. – Проклятая сабля. Ее ведь нельзя вытащить, дернув за рукоятку, торчащую над правым плечом. Так и без головы недолго остаться. Причем без чужой помощи. Приходится перетаскивать перевязь на бок, потом длинным театральным движением вытягивать этот бесконечный клинок из ножен, которые обязательно запутаются у нее в ногах.
Поднятые брови – единственная реакция. Потом мужчина становится на колени и резким рывком распахивает на груди сорочку тончайшего батиста. Пуговицы летят во все стороны. Ветка опускает клинок плоскостью ему на плечо.
– Принимаю ваше служение. Назовите себя. – Удачный маневр незнакомца дает шанс свести ее глупую вспыльчивость к шутке.
– Дитя мое, во имя тех, кого ты любишь, заклинаю. Не поранься этим ужасным ножиком. – Незнакомец одной рукой срывает с головы шляпу, а другой сыплет себе на волосы траву, вырванную тут же.
Ветка смущена. Ее только что отшлепали. Нарвалась. И надо выкручиваться. Но прежде, чем разум нашел выход, все остальное подчинилось воспитанию.
– Элиза Струм, – она протянула руку и помогла мужчине встать. Вообще-то помощь была символична. Он на голову выше и вдвое тяжелее.
– Эрвин Гальдер. Барон. Тутошний.
– Ну, я, в общем, тоже баронесса. Бакстер.
Мужчина скрестил руки на груди и посмотрел через Веткину голову. Как раз там должна находиться Ванесса. Во взгляде его читался вопрос. И, кажется, ответ был тоже беззвучен.
– Не смею дольше задерживать ваше внимание. – Барон поклонился, уселся на своего скакуна и удалился.
– Барон Гальдер – наш сосед. Когда умер папа, он посватался. Я отказала. Он подстерегает меня и настаивает. И чем больше настаивает, тем больше я его боюсь. То есть – ненавижу.
– Поехали. Надо вернуться засветло, а то Рик забеспокоится.
– Ты что, боишься мужа?
– Боюсь, так полагается. И потом, ты не представляешь себе, на что он способен, если его встревожить.
Теперь Ветка задавала темп движения. Когда домчались, лошадки лоснились от пота.
Хорошее начало. За сегодняшний день при споспешествовании вновь обретенной родственницы она раскрыла себя со всех сторон. Если есть в этих местах хоть кто-то, разыскивающий Рика, по ее выходкам их не обнаружит только слепоглухонемой. Для полного комплекта не хватает еще мачты боевой ладьи над гладью замкового пруда. Кстати, что там происходит?
Благородные отпрыски играют со своими пестунами в очень забавную игру. Переплывают не слишком широкую водную гладь и хохочут, наблюдая, как воспитатели обегают ее по берегу. Пруд здесь прелестный, семь лепестков – затонов, сходящихся в одном месте. Именно тут, проплыв десять метров, заставляешь сухопутного преследователя проделать метров сто в обход.
Самое обидное – это ведь именно она сама научила малышей игре в догонялки. А то, что они разумно использовали местность в своих интересах – так за это их следует похвалить. Хотя совсем не хочется.
– Деметра, Фердинанд! Пожалуйста, передохните. – И далее по-фурски: – Тадеуш, Амелия! Ко мне!
Малыши переплыли пруд и, выбравшись на берег, направились к мамочке. Свесившись с седла, Ветка затащила их на лошадь. Мокрые и довольные, детишки притихли. Упеткались. Ванесса помогла сгрузить их на землю у крыльца.
– Донна Эльза! Можно я помогу их купать?
– Помочь можно. Купать нельзя. Им на сегодня достаточно. – Ветка стаскивает с детей сорочки и панталончики. Маргарита подает полотенце, в которое малышей тут же заворачивают. Ветка вдвоем с Ванессой переносит тюк в детскую.
Гувернантка к ужину не вышла, а малыши отключились, едва их переодели в сухое. Ветка отпустила слуг, и в столовой остались только трое. Рик выглядел как-то замотанно и ел без аппетита. Дамы, наоборот, мели все подряд, не пропуская ни одного блюда.
– Годи, тебе случайно не известно имя Элизы Струм? – Ванесса подливает себе местного красного.
Ветка замерла. Вот ведь ушастая. Кажется, семейству барона Бакстера предстоит срочный переезд. Но Рик не смущен ни непривычным обращением, ни смыслом вопроса.
– Элиза и Эльза просто два варианта произношения одного и того же имени. А Струм – родовое имя семьи, где родилась моя супруга, – Рик говорит это совершенно буднично, как будто совершенно не встревожен.
– То есть баронесса – это и есть Элиза Струм, – констатирует Ванесса. – И ее родной язык – фурский. Следовательно, она родом с Бесплодных Островов. Там как раз правящая династия носит это имя. Может быть, баронесса – принцесса по рождению?
