чтобы удар ракет пришелся в левые борта врага. Пора, они уже где-то рядом!
МиГи резко взмыли вверх, врезавшись в серые клубы снеговых туч. Включились их радары. Они засекли обе цели на удалении в тридцать пять верст. Запищали предупредительные сигналы – головки ракет поймали цель. Калашников и его ведомый выпустили их одновременно. И теперь огнехвостые понеслись вперед…
– Две воздушные цели! Скорость – две тысячи… – доложил оператор РЛС «Оливера Х. Перри». – Они выпустили четыре ракеты, сэр! Удаление – двадцать, пеленг – 105 градусов!
С главных командных пунктов обоих кораблей неслись электрические разряды команд:
– Поставить пассивные помехи! По самолетам – огонь! «Фаланкс» – огонь!
На направляющих развернулись зенитные «Тартары», повели связками стволов скорострельные «Фаланксы». С ревом ударили раскаленные струи из ракетных сопел. МиГи, круто развернувшись, уходили прочь, из-под удара зенитных ракет, выстреливая ложные цели. Теперь все дело за выпущенными Х-29…
Эсминец и фрегат развернулись носами навстречу опасности. Они уже видели идущие у самой воды четыре ракеты. Загрохотали оба «Фаланкса», выбрасывая по две тысячи снарядов в минуту.
Но русские ракеты прочно поймали корабли в радиолокационные прицелы и теперь рыскали, выполняя противозенитный маневр. Одну настигли очереди пушек, и она рванула огненным шаром. Эсминец и фрегат выбросили в воздух облака серебристых дипольных отражателей.
Все произошло в считанные секунды. Одна Х-29 «повелась» на ложную цель шедшего чуть позади «Кунца», но телевизионная система ракеты снова направила ее на носовую надстройку эсминца. «Фаланкс» сбил ее, и корабль тряхнуло взрывной волной. Однако вторая Х-29 врезалась ему в корму со всеми 320 килограммами металла и взрывчатки. «Перри» повезло меньше. Ракета поразила его прямо в борт, под капитанский мостик. Она прошила обшивку, словно нож масло, и лопнула огнем в кубрике старшинского состава. Перебила носовую пожарную магистраль и вырвала громадный кусок борта. Вода, клокоча, хлынула в брешь.
– Покинуть корабль! – скомандовал полуоглохший капитан, держась за ушибленный бок. На фрегате бушевал пожар, и поток раскаленного металла мешал аварийной партии проникнуть к месту взрыва. Еще горел двигатель разорвавшейся ракеты, выбрасывая клубы ядовитого дыма. Мигнули и погасли экраны уцелевших компьютеров, мостик погрузился в кровавые отблески пожара – сгорела главная токопроводная шина.
С мостика «Кунца» видели, как окутанный дымом и паром фрегат начал крениться на левый борт. Над его носом плясали языки огня. Да и сам эсминец катастрофически терял ход…
МиГи успели сделать вираж вправо и зашли на цели на бреющем полете. Они понеслись над самой водой быстрее звука, выпустив шесть ракет Х-31А. «Кунц» был обречен. Капитан в отчаянии вцепился в репитер гирокомпаса. «Фаланкс» застлан дымом, к зенитным ракетам подбирается огонь.
– Покинуть корабль! – прохрипел капитан в микрофон…
Я иногда застываю неподвижно, зачарованный нашей крылатой силой. Господи, ну почему все это скрывали от нас? Почему лишали законной национальной гордости?
ГЛАВА 4
«Три американские подлодки, затаившись, лежат на дне ледяного Баренцева моря в тридцати километрах от русского берега. Над ними шестидесятиметровая толща вод. Они ждут сигнала…
…В это же время три английские субмарины атакуют торпедами русский сторожевик и четыре катера, патрулирующие побережье на имперско-норвежской границе. Думая, что силы НАТО начинают прорыв в Белое море, русские должны бросить на отражение ложной атаки свои главные силы. Открыв путь затаившимся в засаде американцам. Командир АПЛ «Чикаго» бросил нервный взгляд на часы. В 16.02 по Гринвичу он должен выпустить 12 крылатых ракет «Томагавк». Он скомандовал: «Начать последовательность операции запуска!»
Индикаторы состояния систем оружия зажглись красными огнями. Командир и старший офицер вставили пусковые ключи в пульт, а старшина повернул выключатель влево. Ракеты встали на боевой взвод. Проснулись системы наведения двенадцати «Томагавков» в носу подлодки. В их бортовые компьютеры потекли данные о начальной точке полета. А пункты назначения в их память ввели еще загодя.
– Пуск! – Сигарообразные тела, разбрызгивая волны Баренцева моря, начали одно за другим взмывать вверх, и столбы пламени ударяли из их дюз. К цели помчались 60 «Томагавков». Когда они выскользали из пучины, твердотопливный ускоритель поднимал их на трехсотметровую высоту. Там ракеты расправляли короткие крылья и воздухозаборники, включая маршевые двигатели. Плавно снижаясь, каждая машина достигала высоты в десять метров. Оживал бортовой радиолокатор, и ракета ложилась на заданный курс. Радары держали ее поближе к земле, прокладывая маршрут в соответствии с рельефом местности, хранящимся в памяти бортовых ЭВМ.
Шесть русских РЛС засекли пуск ракет. Но тотчас потеряли их, как только они снизились до бреющего полета. Молнии тревог вмиг пронзили командные пункты ПВО СССР. На аэродромах всей северной части страны перехватчики подготовились к взлету.
Преодолев крутые скалы Кольского побережья, «Томагавки» понеслись над плоской болотистой тундрой. Идеальной для них местностью, позволявшей идти на высоте нескольких метров со скоростью 800 километров в час. Все шестьдесят пролетели над Бабозером восточнее Мурманска, где их пути разошлись. Русские истребители, взлетая с аэродромов, вытягивались в длинную цепь южнее Белого моря, включая радиолокаторы нижнего обзора. Куда идут ракеты? На Москву? Ведь они могут лететь до самого Черного моря. Но «Томагавки», миновав Бабозеро, достигли карликового соснового леска и там резко повернули на запад, вправо. Один потерял управление и грохнулся оземь. Другой по ошибке пошел дальше на юг. Но остальные помчались прямо на цель: на аэродром Умбозеро-Южный, на базу страшных бомбардировщиков Ту-22М3, совсем недавно разгромивших западную эскадру в Атлантике. На четыре летных поля южнее шахтерского городка Кировска…
…Пилот заходящего на посадку «Туполева» ошеломленно воззрился на странный белый предмет, появившийся прямо над взлетной полосой. Он знал, что на холмах вокруг Кировска рассредоточены три полка противовоздушной обороны с радарами и батареями подвижных зенитных ракет…
…Первые двенадцать «Томагавков» прошли под небольшим углом над взлетной полосой. Откинулись тупые носовые крышки, и несколько сотен мелких бомб, рассеявшись, полетели на стоящие внизу Ту-22. Каждая – равная по мощности 107-миллиметровой мине. Разбросав свой смертоносный груз, каждый «Томагавк» свечой взмывал ввысь и потом летел вниз, чтобы разбиться и выбросить фонтаны горящего топлива.
Аэродромы превратились в океаны огня. Один за другим взрывались пораженные на земле русские бомбардировщики. Двадцать один из восьмидесяти пяти уничтожены. Около тридцати – повреждены…»
Этот эпизод взят нами из книги-агитки Тома Клэнси «Красный шторм» 1986 года. Книги того периода, когда в США рейгановской эпохи шла особенно рьяная пропаганда военного уничтожения русских. Уничтожения с помощью высоких технологий отсталого Северного красного медведя…
Одним из фетишей США в те годы стал «Томагавк». Они буквально молились на него. Они вооружали им подлодки и крейсеры, бомбардировщики и модернизированные линкоры «Айова», сделанные еще во Вторую мировую.
Клэнси, как водится, кой о чем умолчал. Лететь от Баренцева до Черного моря «Томагавки» могли только с легким ядерным зарядом. При снаряжении их более тяжелой боеголовкой с полутонной обычной взрывчатки дальность их лета падает с двух с половиной до полутора тысяч километров. Да и в 1985 году, когда писался «Красный шторм», лодки могли запускать «Томагавки» не менее чем за 800 верст до берега – иначе их бортсистемы не успевали произвести все расчеты.
В январе–феврале 1991-го США опробовали «Томагавки» в деле – против Ирака с отсталой ПВО и слабенькими морскими силами. Они массированно гвоздили «Томагавками» по Багдаду с кораблей в
