изнеможения и автоматизма. Спарринги Джеф прекратил полностью – он больше не сражался со своим учеником, а только беспрестанно отрабатывал с ним приемы. Были, кстати, в этом арсенале и те приемы, что Джеф подсмотрел у Андрея. Ветеран не стеснялся, отрабатывая их до автоматизма.
– Сейчас для вас главное – усвоить все основные позиции и приемы, усвоить настолько точно и четко, чтобы, ни мгновения не задумываясь, применять их. Когда вы сможете даже спросонья, после утомительного дня проделать все показанные мною приемы, ни разу не сбившись, тогда можно будет приступать и к поединкам, потому что поединок – это ожерелье из нанизанного на одну нить всего того, что вы узнали.
– Да ты прямо философ.
– Что, простите? – искренне недоумевая, спросил наставник.
– Да так, ничего. Не заморачивайся.
– Не… что?
– Так, все. Забыли.
– Хорошо, забыли. – Джеф не раз уже вставал в тупик от фраз, бросаемых Андреем, отчего чувствовал себя неуютно.
Однако, скорее всего, Джеф ничего не забыл и всякий раз отыгрывался, указывая ученику на его ошибки, при этом Андрей буквально выл от боли или падал, лишившись чувств. Что и говорить, манера обучения у ветерана была весьма своеобразной – он вообще считал, что без боли нет обучения, и чем больнее ученику, тем лучше будет усвоен урок.
Андрей терпел. Стиснул зубы, спрятал гонор и терпел. А что ему оставалось делать? Выбор был не особо велик – либо научиться сражаться и уметь за себя постоять, либо безвременно покинуть этот бренный мир, так как здесь можно было получить кусок стали в брюхо буквально в любом месте. Средневековье, чтоб ему.
Глава 9
Схватка
Пыль лениво поднималась из-под не менее лениво опускающихся на дорогу копыт. Всадники никуда не спешили, а потому лошади тоже не проявляли инициативы к тому, чтобы ускорить свой ход. Лето было в самом разгаре, и, хотя совсем недавно прошел теплый летний ливень, за пару дней земля успела просохнуть настолько, что торговый тракт вновь покрылся толстым ковром пыли, словно и не было непролазной грязи. Впрочем, этому всячески способствовали караваны торговцев, часто проходившие по нему в обоих направлениях. Весенняя распутица осталась далеко позади, до осенней и установления санного тракта было еще очень далеко, так что у торговцев в настоящее время была, как говорится, страда.
Двое всадников ехали молча, словно немые. На первый взгляд можно было подумать, что им неприятно говорить друг с другом, но, приглядевшись повнимательнее, можно было заметить, что на их одежде, как и на лошадях, был изрядный слой пыли, а это говорило: они уже не первый день в пути. Так что никакой неловкости или недопонимания между ними не было, просто они уже измочалили все темы, и пока говорить было не о чем, а их путь еще не подошел к концу.
Вдруг оба всадника как по команде остановили лошадей и стали прислушиваться. Дорога проходила по опушке леса, не далее двадцати метров от крайних деревьев, с другой стороны были открытые луга, и лишь примерно в километре начинались холмы, также покрытые деревьями.
Примерно в полусотне метров тракт делал поворот вправо, повторяя контуры леса. Заинтересовавшие их звуки доносились именно из-за этого поворота. Догадаться, что именно там происходит, было несложно, так как отдаленные полные ярости или боли крики могли говорить только о том, что там кто-то к кому-то применяет меры физического воздействия и при этом явно не опасается переступить грань дозволенного.
– Джеф, ты думаешь о том же, о чем и я?
– Если вы, господин Андрэ, думаете, что разбойники потрошат мимоезжих купцов, то да.
– Уверен, что разбойники? Может, разборка между баронами?
– Все может быть, да только здесь спорных территорий нет – если это кто из рыцарей, то все одно потрошат они купцов.
– Что будем делать?
– Это вы меня спрашиваете? – не скрывая своего удивления, поинтересовался ветеран.
– Ну ты как поступил бы?
– Нужно помочь купцу.
– Ну знаешь, я не Сильвестр Сталлоне и не Шварценеггер, а там не поклонники за автографами выстроились.
– А это кто?
– Так, проехали.
Андрей вдруг почувствовал, что его начинает бить мелкая дрожь, а внутри вместе с противным холодком, поселившемся под ложечкой, начинает зарождаться паника. Он сам заметил, что голос его изменился и временами срывался, выдавая состояние своего хозяина, – что уж говорить об его спутнике, который читал его как открытую книгу. Джеф же, наоборот, был абсолютно спокоен и собран, внимательно наблюдая за метаниями Андрея.
– Господин Андрэ, у вас так всегда?
– Что именно?
– Вы всегда так паникуете перед дракой?
– Да, – вынужден был признаться Андрей, тем более что это была истинная правда. Его всегда не по-детски колотило, если ситуация начинала принимать оборот конфликта, перерастающего в нечто большее, нежели просто ругань. Правда, когда доходило до дела, то он сразу забывал о том, что боялся, так как бояться становилось некогда, но до того…
– Это плохо, но не смертельно, если вы все же делаете шаг вперед, а не бежите без оглядки.
– Много текста, Джеф. – Сказав это, Андрей взял в руки автомат, с которым никогда не расставался, но тут напоролся на неодобрительный взгляд своего спутника. – Что?
– Ваше оружие придется оставить здесь, с лошадьми.
– Издеваешься?
– Нет. Там всего лишь разбойники, стоящих бойцов там быть не может, а вам необходима практика. Арбалет – это максимум, что вы возьмете.
– А если их там окажется слишком много?
– Время идет – либо делаем так, либо уходим, и пусть купцов дорезают.
– Ох, что-то говорит мне, что я еще пожалею об этом… – Говоря это с нескрываемым тяжелым вздохом, Новак вернул автомат в чехол, притороченный к седлу в классическом ковбойском стиле.
Конечно, Джеф был по-своему прав. Как бы ты ни был хорош на тренировке, настоящий бой с морем выбрасываемого в кровь адреналина не имеет ничего общего с учебной схваткой. Даже если против тебя выступает увалень, неповторимые ощущения дает именно ставка в этой схватке, а это не похвала или нагоняй учителя и даже не намятые до слезного стона бока: здесь на кону – жизнь, и, как успел заметить Андрей на примере убиенного им Ричарда, везение в этом деле играет далеко не последнюю роль.
Оставив лошадей на опушке леса и взяв на изготовку арбалеты новой конструкции – как окрестил их Андрей, кавалерийские, – они быстро углубились в лес, срезая его клин, который огибала дорога.
Двигались хотя и быстро, но аккуратно, благо Джеф в этом деле был мастак, а Андрей успел достаточно покружить по лесу под присмотром Жана, и небезрезультатно – не сказать, чтобы он стал знатным лесовиком, но уж передвигаться по лесу бесшумно обучился.
Имея в прошлом богатый опыт охоты на разбойничков, Джеф справедливо полагал, что в лесу на деревьях должны остаться два-три лучника, чтобы поддержать своих, когда те бросятся врукопашную. Сомнительно, что больше: лук весьма сложен в применении и далеко не каждому дается, потому и хороших стрелков не так много, а тут нужно не просто поразить цель, а еще и не задеть своих. Без такой поддержки
