обманчивую игру! Ну, взгляд, ну, выразительный! Так и что с того? Оказывается, у некоторых людей такой взгляд просто от природы. И ничегошеньки он на самом деле не значит.
Робин оказался редким мерзавцем. И его взгляд отражал далеко не то, что в самом деле происходило у него в душе.
И еще Кире было стыдно. Ладно там Тамара — молоденькая наивная девушка, не разобралась в том, что из себя представляет ее любовник. Но уж Кира-то могла бы понять, что за фрукт перед ней. А вот не разобралась. И не поняла сразу. После всего, что любовники наговорили перед подругами, у Тамары и Робина было только два выхода.
Первый — сбежать вместе и тщательно замести за собой следы, подделав документы или что-нибудь в этом роде. И второй… тоже замести следы, и тоже сбежать, но устранив подруг. И что-то подсказывало Кире, что Тамара и Робин, несмотря на возникшие между ними разногласия, скорее всего осуществят второй вариант. Зачем им лишние свидетели? Убьют их, и дело с концом. Это же ясно, как дважды два.
И кинув взгляд на преступников, Кира продолжала рассуждать сама с собой:
— У Робина сердца вообще нет. А Тамаре не привыкать. Уже троих положила. И нас тоже трое. Будет шесть. Неплохое начало для юной преступницы.
И хотя Кира понимала, что Тамара совершила эти убийства исключительно из-за своей страсти к Робину, а теперь вроде бы страсть должна была потухнуть, но где гарантия? Где?! Вдруг Тамара еще активней примется доказывать свои чувства? Да и Робин не дурак. Может на какое-то время отыграть назад. Убедит любовницу, что бежать от нее и не собирался. И боевая машина по имени Тамара будет снова запущена в действие.
— А хотя бы и не чужими руками, а сам нас порешит. Тоже радости мало. А у этого типа рука не дрогнет.
И Кира с сомнением покосилась на Робина. Вид у него был очень кроткий и печальный. Под градом обвинений, которые сыпались на него из уст Тамары, он стоял с поникшей головой. И снова Кира почти поддалась на эту удочку, подумав, что тот раскаивается. Но вовремя заметив, как рука Робина потянулась в карман, где лежал его пистолет, Кира опомнилась. Эге! Похоже, Робин решил действовать радикально. Не уговаривать Тамару, а просто шлепнуть ее здесь. И подруг, надо понимать, тоже.
В течение какой-то жалкой минуты в голове у Киры пронесся целый табун мыслей. А ведь Робин прав! Если он исчезнет один, то на это исчезновение еще долго никто не обратит внимания. Семья Робина привыкла к его загулам. И даже жена Сонна, которая начнет вопить и злиться, ничьего особого внимания к себе и исчезновению своего мужа не привлечет. Все только скажут, подумаешь, загулял мужик. Можно подумать, в первый раз!
И только по прошествии очень приличного отрезка времени исчезновение Робина могут связать с четырьмя свеженькими трупами в доме у Ани. Да и то не факт, что свяжут. Никто ведь не догадывается о том, что у Тамары был роман с Робином. Дурочка держала имя своего любовника в строжайшем секрете. И ведь никому не проболталась.
А Робин продолжал тянуть свою руку в карман. Кира смотрела на него, словно завороженная, не в силах оторвать взгляда. Леся тоже заволновалась:
— Робин, а чего это ты в карман полез?
Ответить ей Робин ничего не успел. Потому что в этот момент со двора раздался жизнерадостный голос Давида.
— Аня! Девчонки! Я вернулся! Где вы тут?
Он распахнул дверь и первым, кого он увидел, был Робин. Давид замер, как совсем недавно подруги, и ошалело уставился на Робина. И на пистолет у того в руках.
Глава 19
Впрочем, Давид пришел в себя быстро.
— Это что тут происходит? — пробормотал он. — Робин, ты чего тут делаешь?
Вид у Робина был растерянный и злой одновременно. Количество жертв увеличилось еще на одного человека. Но перестрелять всех у него теперь вряд ли бы получилось. С девушками Робин, быть может, еще и справился бы. Но появление Давида существенно изменило равновесие сил.
Да и рассвет стремительно надвигался. Если Робин хотел бежать, то ему следовало поторопиться.
— Давид, — пробормотал он, — пойми меня правильно! Ничего личного.
— А пистолет тебе зачем?
— Давид, свяжи свою жену.
— Зачем это?
— Не задавай лишних вопросов.
— Но Робин…
— Свяжи!
Давид попытался спорить. Но сухо щелкнувший предохранитель на оружии заставил его замолчать.
— Девочки, давайте сюда веревку, — хмуро произнес он.
Затем он связал бельевой веревкой руки жены.
— Так годится?
Робин проверил узлы и остался доволен.
— Теперь пусть девчонки тебя тоже свяжут.
— Зачем?
— Для твоей же пользы. И для пользы твоей жены. Такой ответ тебя устраивает?
Раз так, Давид спорить не стал. И позволил Лесе и Тамаре связать себя.
— А теперь мы уйдем, — сказал Робин.
— Мы?
— Я, Тамара и… Аня.
Давид первым понял, что имел в виду Робин. И крикнул:
— Нет!
— Да, — холодно произнес Робин. — Твоя жена пойдет с нами в качестве заложницы. И советую тебе, Давид, вести себя благоразумно. Если ты хочешь, чтобы она осталась цела и невредима, тебе следует сидеть тихо. Понял?
Давид угрюмо молчал. Наверное, сейчас он бы охотно вцепился в глотку Робина, но тот его перехитрил. И Давид лишь скрипел зубами, безуспешно пытаясь разорвать узлы на руках.
— Сидите тихо! — повторил Робин. — И тогда Аня вернется к вам в полной целости и сохранности. Ясно?
И он подтолкнул Аню к выходу. Она устремила на Давида тревожный взгляд. Ей идти? Или сопротивляться?
— Иди, — проронил Давид.
Аня зашагала к выходу. Тамара последовала за ней.
— Робин! — окликнул Давид своего бывшего друга. — Учти, если с Аней что-то случится, я тебя и из- под земли достану.
— Я это знаю, — спокойно произнес Робин. — Я не причиню ей вреда. Но мне нужны гарантии. Гарантии того, что вы дадите нам спокойно уйти.
Давид кивнул. И мужчины обменялись далеко не дружественными взглядами. При этом Робин выглядел явно расстроенным и даже раскаивающимся. Какая же богатая мимика была у этого человека! Он мог выражать любые чувства. Даже те, которых в действительности никогда не испытывал.
Стоило за преступниками и Аней закрыться двери, как Давид потребовал:
— Развяжите меня!
Подруги кинулись к нему.
