мысли у них с Лесей сходились. Недаром же они взяли у Оксаны фамилии тех двух пациентов, с которыми общался доктор незадолго до своей смерти.
— Ладно. Позвоним им завтра.
— А не поздно ли? Вдруг и их?..
Кира встревожилась. А что, и в самом деле?
— Звони!
И Леся набрала первый номер. Он принадлежал Пятипалову Емельяну.
— Ну и имечко! — вздохнула Леся. — Господи, как он с ним живет! Немудрено, что свихнулся.
Но трубку у Пятипалова взяла женщина.
— Вы кто такая? — визгливо закричала она. — Почему вы звоните моему мужу в такое время? У вас с ним роман? А? Признавайтесь живо! И как давно это у вас?
— Лейла! — раздался мужской голос. — Сколько раз тебе говорить, не смей прикасаться к моему телефону! Мне могут звонить по делу.
— Знаю я твое дело! Шляешься по всем юбкам, а мне в дом заразу приносишь!
Потом послышалась какая-то возня. Похоже, Емельян пытался отнять у женщины трубку, а она оказывала ему активное сопротивление. Затем раздались рыдания и в трубке зазвучали короткие гудки.
— Ну и ну! — покачала головой Леся. — Кажется, кому-то в самом деле нужна помощь психотерапевта. И не одному Пятипалову.
— Парочка, гусь да гагарочка.
Повторную попытку дозвониться до Пятипалова они предприняли через десять минут. На этот раз мужчина был один и мог свободно разговаривать.
— Ради бога, извините! — воскликнул он, когда подруги объяснили, что звонили только что.
— Да что вы! Это вы нас извините! Наверное, вам из-за нашего позднего звонка досталось? Ваша жена ревнует?
— Никакая она мне не жена! И ревновать у нее повода нет! Она просто психопатка! Я сам из-за нее стал таким же!
— А к психотерапевту вы обращались?
— Это к доктору Пешкову, что ли? Так вы из милиции? — моментально сориентировался мужчина. — Расследуете его смерть?
— Да.
— Но я уже все рассказал вашим коллегам.
— А можно услышать это еще раз?
— Собственно говоря, и рассказывать нечего. Да, признаюсь, был я сегодня у доктора.
— Вам было назначено?
— Нет, но… Послушайте, а вы не могли бы приехать ко мне? Тут бы мы все спокойно и обсудили.
— А ваша подруга? Она не станет снова скандалить?
— Эта ненормальная умчалась куда-то, — с раздражением ответил Пятипалов. — И я не представляю, куда именно. Это у нее надолго. Так что приезжайте, нам с вами никто не помешает. Завтра у меня очень сложный день. Буквально ни минутки свободной!
Отказываться в такой ситуации было бы глупо. И подруги решили ехать. Тем более что Пятипалов жил от них не так уж и далеко. Во всяком случае, ждать, когда мосты разведут, а потом снова сведут или метаться между ними, выискивая просвет, подругам не грозило. Они благополучно добрались до дома господина Пятипалова, поднялись на его восьмой этаж и позвонили в самую обычную, ничем не примечательную дверь.
Но вот открывший им дверь мужчина внешность имел далеко не обычную. Волосы у него были вытравлены в белоснежный цвет и на концах прокрашены малиново-красной краской. Но подруги не стали зацикливаться на скальпе мужчины. Тут и кроме волос, было на что посмотреть.
Смуглая, мускулистая, без единого волоска грудь Пятипалова была обнажена, и на ней покачивался тяжелый золотой кулон в виде солнца. Бедра Пятипалова обтягивали узкие черные трикотажные лосины. Больше на нем не было ничего. Только кулон на груди и лосины на бедрах. Под лосинами не было надето даже плавок. Это-то подруги увидели совершенно четко и м-м-м… рельефно.
Одного взгляда на Пятипалова подругам хватило, чтобы понять: мужчину с такой шикарной внешностью ревновать к другим женщинам не стоит. Все равно бесполезно. За всеми его поклонницами ни в жизнь не уследишь.
— Проходите! — пригласил их Пятипалов. — Простите, у меня несколько не убрано.
И это еще мягко сказано. Вся прихожая была завалена обломками, словно по ней Мамай прошел.
— Не обращайте внимания, — посоветовал подругам Пятипалов. — Это моя подруга натворила. Она бывает чересчур эмоциональной.
— Мы заметили.
— А ваш звонок еще подлил масла в огонь. Но вы тут ни при чем!
Подруги молча протиснулись мимо обломков довольно внушительного шифоньера, который, однако, разбит был буквально на щепочки. Это какую же физическую силу надо иметь ревнивой подружке Пятипалова, чтобы вот так раскурочить добротную мебель из цельного массива дуба?
— Она у него что, тяжелоатлет? — опасливо прошептала Леся. — Слушай, а вдруг вернется?
Кире тоже становилось не по себе по мере того, как ее взгляду представали все новые и новые свидетельства разрушительной бури, которая пронеслась над гнездом Пятипалова.
— Она совершенно вывела меня из равновесия! — простонал Пятипалов. — Да еще эта нелепая история со смертью моего психоаналитика. Я чувствую себя просто ужасно. А ведь у меня завтра начинаются гастроли в театре! Он будет мне нужен просто позарез.
— Так вы артист?!
Подруги непритворно восхитились. Хорошо-то как! А они уж думали, что у Пятипалова просто сильно плохо с головой, если он так одевается. Но если он артист, тогда все понятно. Артисту иначе и нельзя. Имидж обязывает.
— А где вы играете?
— Я танцую в балете. Вы что, не знаете?
Сейчас Пятипалов выражал легкую степень недовольства. Как это про него, такого знаменитого, и не слышали?
— Просто мы редко ходим в театр.
— Работа такая.
— Понимаю, — сник Пятипалов. — Искусство сейчас не в почете. Все гоняются за деньгами. За своими или за чужими.
Подруги покраснели. Удар был, что называется, не в бровь, а в глаз. Они в самом деле совершенно замотались с этими чертовыми ста тысячами. И самое скверное, что не представляли, кому же их можно спихнуть, чтобы потом самим не было мучительно плохо.
— Давайте приступим к делу, — произнес Пятипалов. — У меня не так много времени.
И он снова болезненно поморщился. Уже не в первый раз с начала знакомства.
— Что с вами? Что у вас болит?
— Голова.
— Анальгину дать? — встревожилась Леся. — Или нурофен? У меня есть с собой и то и другое. Нурофен действует быстрей, но если вы предпочитаете лечиться по старинке, как многие любят, тогда, конечно, анальгин!
— Девушка, лекарства мне не помогут! Это от стресса! Моя подруга вывела меня из равновесия. И мне может помочь только одна вещь.
С этими словами Пятипалов прошел к чудом уцелевшему бару, который стоял в гостиной на почетном месте прямо напротив входной двери. И извлек почти целую бутылку коньяка.
— «Белый аист!» — шепнула подруге глазастая Кира. — Отличная штука, если не паленая, конечно.
— Подарок поклонников. Выпьем?
Вид у Пятипалова был такой, что подругам стало ясно, с ними или без них, он все равно выпьет. Да и
