— Они же умом совсем убогие! Послушать только, как они говорят!
Старушка ничего не возразила, только еще внимательней уставилась на девушек. А их Баклан уже сноровисто загнал в дом.
— Тут подождите! — буркнул он им. — И ведите себя нормально! Не рыпайтесь, а то хуже будет!
Подруги кивнули. Баклан подозрительно посмотрел на них. И вышел.
— Кира, нам надо бежать!
— Ага, и куда? Всюду эти парни. Дороги мы не знаем. Не говоря о том, что нам даже до забора добежать не удастся, как нас сцапают.
— Верно вы рассуждаете!
Подруги вздрогнули от неожиданности. А в комнату вкатилось инвалидное кресло. Там сидел нестарый еще мужчина. Лицо у него было бледное, изможденное болезнью. Ноги закрыты темным пледом. Но подруги сразу поняли, что к ним пожаловал хозяин этого дома. Они как-то приободрились. Выглядел мужчина не страшно. Может быть, когда ноги еще не отказывались ему служить, а болезнь не подточила его бунтарство, он и мог быть опасен. Но не сейчас.
— Я хочу с вами просто поговорить, — произнес мужчина. — Поэтому не бойтесь.
— Мы и не боимся. Вы очень славный.
Мужчина усмехнулся. И подруги в очередной раз подумали, что когда-то он был далеко не таким. Хорошо, что они встретились с ним уже сейчас, а не при аналогичных обстоятельствах, но раньше.
— Славный, — произнес он, словно смакуя это слово. — Удивительно слышать подобную характеристику моей персоны. Славным я еще никогда не был. Коньяку?
К этому времени он подкатил на своей каталке к бару. Девушки чиниться не стали. И коньяку отведать согласились. Всем известно, что за чашкой чая, сигаретой или бокалом чего-нибудь спиртосодержащего завязываются самые крепкие дружеские связи. Почему бы не попытаться подружиться с этим человеком.
— Все равно мы не за рулем, — пошутила Леся.
Мужчина улыбнулся краешком губ. Он ловко разлил «Хеннесси» по трем одинаковым бокалам. И галантно подал подругам их бокалы.
— За знакомство! — произнес он. — Меня зовут Казимир.
— Вы поляк? — почему-то обрадовалась Леся.
— Не совсем. Моя мать была полячка. Отец русский.
— О! Наверное, это та пожилая женщина, которая нас встретила у дома!
Казимир рассмеялся:
— Нет, это моя няня. Теперь ведет все хозяйство. А мои родители умерли.
— Как жаль!
— Это было давно, — проронил Казимир, покачивая в руках бокал с жидкостью цвета жженого сахара.
Подруги тоже пригубили напиток и поразились его мягкости. Словно жидкий теплый огонь пробежал по их телам, веселя кровь, заставляя мысли шевелиться и придавая движениям раскованность и грацию. Если бы не маячивший где-то за дверью Баклан с угрозами и его приятель с пистолетом, можно было подумать, что подруги приехали просто в гости. Посидеть, поговорить по душам за бокальчиком хорошего коньячка.
Но, конечно, это было не так. И подруги это сразу поняли, когда Казимир отставил в сторону бокал и пристально посмотрел на них.
— Девочки, мне это очень неприятно вам говорить, но похоже, вы взяли одну вещь, которая принадлежит мне.
Подруги встревожились. Это он о чем?
— Смотря, что вы имеете в виду, — произнесла Кира, тоже отставляя пустой бокал в сторону. — Вообще-то лично с вами мы только что познакомились. И ничего у вас взять еще не успели. Можете обыскать нас.
— Я не говорю, что эта вещь пропала тут, в доме.
— А где?
— В другом месте, но все равно она принадлежала мне.
— Мы не брали, — отказалась Кира.
— Но в последнее время с нами происходит столько разных странных вещей, — добавила Леся.
— Что мы уже перестали удивляться.
— А что у вас пропало?
— Это половинка американской банкноты номиналом в сто долларов. Она у вас?
Подруги замерли. Господи, и что им всем далась эта рваная бумажка? Валера с Борей за ней гоняются. Теперь этот Казимир. Интересно, они в одной лодке? Но, судя по всему, нет.
Казимир истолковал молчание подруг по-своему.
— Вижу, что оказался прав, — сказал он. — Купюра у вас. Отдайте ее мне.
— Но мы…
— Только не надо мне врать! — мягко произнес Казимир, но у подруг почему-то по спине побежал холодный пот.
Ой, зря они раньше времени расслабились. Этот человек из тех, про кого говорят: мягко стелет, да жестко спать.
— У меня есть свидетели. Вас видел сосед Сазонова. Вы отняли у него бумажник, в котором была та самая банкнота.
— Он нам сам отдал! — воскликнула Кира, но тут же прикусила язык.
— Отдайте мне этот бумажник.
— Мы не можем.
— Почему?
— Мы уже отдали ее другим людям.
Казимир переменился в лице.
— Кому? — прошептал он. — Кому вы ее отдали, идиотки несчастные? Вы хоть понимаете, что я с вами за это сделаю?
Вид его был так страшен, что подруги молча шарахнулись в сторону. Подальше.
— Кому вы ее отдали?
— Валере! — вырвалось у Леси.
А что еще ей было говорить? В конце концов, у Валеры и пистолет, и джип, вот и пусть отстреливается, если этот Казимир и его ребята вздумают за него взяться. Бедным же подругам надеяться на свои силы не приходится. И вообще, если бы Валера не тихушничал, они бы уже давно отдали ему то, что он так жаждал заполучить.
— Какому еще Валере?
Вопрос поставил подруг в тупик. В самом деле, какому Валере? Что они вообще знают про своих новых знакомых.
— Ну, такому, — в замешательстве пробормотала Кира. — Тоже этой бумажкой интересовался.
— Мы и отдали.
— Идиотки!
Подруги молчали. В данной ситуации возражать было бесполезно.
— Но у нас есть номер его сотового телефона! — вспомнила Леся.
Внезапно Казимир посветлел. Но, оказывается, вовсе не потому, что его обрадовало сообщение Леси. Просто ему в голову пришла одна мысль.
— Нет, вы врете, — покачал он головой. — Если бы вы отдали эту банкноту, то я бы об этом уже знал.
— Откуда?
— Человек, который ею интересовался, наверняка знает, что это половина шифра. И значит, знал, как и где можно им воспользоваться. Но он им не воспользовался. Иначе я бы знал.
— Просто у него не было второй половинки!
