звезда, а мой отец всего лишь отражался в его звездном свете.
Подругам было совсем неинтересно слушать про прадеда Георгины. Плевать они хотели и на него, и на его открытия, и на отца этой старушенции! Но если перебить эту старушку, так она, чего доброго, еще обидится. У пожилых людей это запросто. Разговаривая с ними, надо быть предельно внимательными и осторожными, чтобы не задеть их тонкие души.
О том, что частенько пожилые люди, требуя уважения и внимания к себе самим, начисто забывают о том, что и от них тоже по отношению к окружающим требуется проявлять хотя бы толику уважения, лучше было не упоминать. И подруги старательно делали вид, что внимательно и с интересом слушают рассказ старушки о ее отце и его учителе.
– Отец рассказывал, что Фридрих Карлович все свои археологические открытия сначала сделал на бумаге.
– Как это? Как – на бумаге?
– Изучая древние свитки и манускрипты, Фридрих Карлович умел видеть между строк, – принялась важно повествовать старушка. – Он знал несколько языков. И соотносил написанное в древних книгах с теми современными географическими ориентирами, которые еще сохранились. И мог с точностью до пары километров сказать, где нужно начинать вести раскопки.
– Два километра – это много!
– Делались пробные шурфы. Брались пробы грунта. И рано или поздно в том месте, на которое указывал Фридрих Карлович, совершались важные археологические открытия. Находили там развалины древних городов и гробницы царей. Например, так он нашел Белый город в Средней Азии. Там было несколько древних гробниц великих воинов, находки, обнаруженные в них, считаются реликвиями. Так скажут вам в любом историческом музее. А в пустыне неподалеку от Бухары он раскопал древнее поселение, датированное чуть ли не третьим тысячелетием до нашей эры.
– Подумать только!
– Фридрих Карлович, как я вам уже говорила, знал несколько языков! – продолжала вдохновлено вещать старушка. – В том числе и древний персидский. А также вавилонский. И в современной ему Средней Азии, по территории которой проходили многие его маршруты, он мог легко общаться с таджиками, узбеками и киргизами на их родном языке.
Чем больше говорила старушка, тем яснее становилось, что прадедушка Георгины был в свое время большой величиной на научном небосводе. Конечно, ему выпало непростое время. Сначала Октябрьская революция, когда царскую власть, а вернее, уже власть Временного правительства, сместили большевики во главе с Лениным. Потом Гражданская война и очень неспокойный период становления новой советской власти. Ну, а потом подошло время еще более страшное.
Но, видимо, Фридрих Карлович был великим ученым, раз ему удалось выжить в столь неспокойные годы, да еще и сберечь всю свою семью. Несмотря на его дворянское происхождение, советская власть приняла известного ученого под свое крыло. И опекала его всю жизнь, выделяя щедрые пожертвования как на личные, так и на научные нужды ученого.
– То, что мы очутились с Фридрихом Карловичем в одном доме, – это целиком и полностью его заслуга. Когда этот дом заселялся, Фридриха Карловича попросили составить список нуждавшихся в жилье лиц из числа его подчиненных. И Фридрих Карлович указал имя моего отца в числе первых!
– Почему?
– Мой отец в свое время спас жизнь Фридриху Карловичу, – скромно молвила старушка. – Вывез его из зачумленной области, умудрившись миновать заставы карантина. Другой человек на месте Фридриха Карловича мог бы и забыть об этой услуге. Но Фридрих Карлович не забыл. И всегда говорил, что мой отец спас ему жизнь!
Вот она, причина столь теплого отношения старушки к личности давно почившего ученого. Ну да, такая дружба и такие благодеяния не скоро забываются. Собственная квартира в центре города! В пору советской власти жилье давалось от государства совершенно бесплатно. А элитное жилье давали только людям достойным и как-то зарекомендовавшим себя в глазах государства. Купить такие хоромы было невозможно. Жилье не могло продаваться или покупаться. Оно принадлежало государству. И могло быть лишь обменено на другое жилье, но никак не продано.
Но после перестройки все находившееся во владении государства жилье было передано посредством приватизации частным лицам, простым людям, которые жили в своих квартирах и стали отныне их собственниками. Благодаря прадеду Георгины ее соседка могла ныне считаться вполне обеспеченной женщиной. Ее жилье стоило больше сотни тысяч долларов. И старушка, конечно, отлично это знала. И умела помнить того, кого должна была благодарить за эту услугу.
– Ох, простите! – внезапно спохватилась старушка. – Что-то я совсем заболталась о прошлом. А нынешней молодежи совсем неинтересно слушать болтовню стариков. Очень редко нынче встретишь молодого человека, который с уважением относится к памяти ученых людей. Ах, как жаль, что жених Георгины не задержался тут надолго!
– Вы это о ком? – машинально поинтересовалась Лилия.
– О ком? Я имела в виду Влада.
– Влада?! – ахнули девушки хором.
– Да. Влад очень внимательно меня слушал. Так жаль, что такой приятный слушатель и собеседник был вынужден уехать.
– Уехать? Куда уехать?!
– Служебная командировка, – смешно округлив глаза, прошептала старушка и тут же поспешно воскликнула: – Но я вам этого не говорила!
– Нет? А почему нет?
– Потому что это тайна! Георгина поделилась ею со мной, но просила никому больше не рассказывать. Я так поняла, что отъезд Влада связан с какой-то служебной необходимостью. Возможно, даже с секретной!
Все ясно! Так бедная Георгина попыталась оправдать в глазах соседки отсутствие своего возлюбленного. Небось, любопытная Ганнабия Сигмундовна замучила Георгину своими расспросами. Вот девушка и предпочла наврать ей с три короба, лишь бы не дать повода для сплетен болтливой старухе.
Но все же, кое-что в этом деле оставалось для подруг неясным.
– Вы говорите, Влад частенько беседовал с вами?
– Да. Георгина была целыми днями занята на работе. А ее жених скучал. Все время один был дома… Вот он и приходил ко мне в гости, поговорить по душам и послушать мои рассказы о былом.
Интересно! С чего это Влада потянула к старушке в гости? Присматривался, что ему слямзить и в ее квартире тоже? Но тут его должно было поджидать разочарование. В квартире Ганнабии никаких ценных вещей не наблюдалась. Обычная мебель, не новая уже, но еще и не настолько старая, чтобы заметно подняться в цене.
Так что же было нужно Владу от этой милой, но, увы, совсем недалекой и небогатой старушки? Это для подруг оставалось загадкой. Но они чувствовали, что, найдя ответ на нее, они очень далеко продвинутся в своем расследовании.
ГЛАВА 8
Ганнабия Сигмундовна еще много чего порассказала бы девушкам о своем прошлом, но у них были дела поважнее. Уяснив, что ни сегодня, ни вчера соседка не видела Георгину, с ней не разговаривала и никаких подозрительных звуков из ее квартиры не слышала, девушки двинулись на поиски более подходящего свидетеля.
Весь подъезд, взбудораженный появлением милицейской машины, а также носилок с лежавшим на них закрытым белой простыней телом, гудел и не спал. Несмотря на позднее время, все жильцы выбрались из своих квартир. И теперь возбужденно обсуждали случившуюся с Георгиной трагедию.
Подруги затесались в толпу соседей, внимательно слушая и держа ушки по ветру. Но в общем и целом, доносившиеся до них реплики были совсем не интересными и заранее предсказуемыми:
– Такой кошмар!
– Невозможно поверить!
– Такая молодая, такая уравновешенная! С чего вдруг ей понадобилось убивать себя?
