– Странно. От самого дома камня на камне не осталось. А могилы почти в нетронутом виде. И памятники. Только мхом поросли.
– После революции дом был разрушен, а камень отдан окрестным крестьянам для строительства, – пояснила Глаша. – А насчет кладбища такого распоряжения не поступало. Вот оно и сохранилось почти что в целости.
– И где тут склеп родни твоего мужа? – спросила Леся.
Глафира недоуменно посмотрела на нее и с достоинством ответила:
– Вот тут везде и лежат предки моего мужа.
Впрочем, оказалось, что она не совсем права. Тут лежали не только члены семьи ювелира Фатеева – такова была фамилия предков Семена Семеновича. Помимо Фатеевых, тут были могилы челяди и каких-то людей с другими фамилиями, неведомым ветром занесенных на это семейное кладбище. Блуждая среди них, Кира рассуждала сама с собой:
– Если Ники сказал, что его брат отправился к праотцам, значит, нам нужны только склепы Фатеевых.
Подходящих склепов было сразу четыре. Фатеевы в те времена жили и умирали с размахом. В склепах хоронили по одному, по два человека. Это вам не современные коммуналки.
– С какого склепа начнем? – с дрожью в голосе спросила Леся.
– Без разницы. Начнем с этого.
И Кира махнула в направлении ближайшего склепа. Он оказался закрыт. Дверь заклинило то ли от времени, то ли от каких-то геологических сдвигов почвы. Но и так было ясно, что к этой двери никто не притрагивался уже много десятков лет.
Второй склеп тоже их ничем не порадовал. Семен Семенович обнаружился в третьем по счету склепе, который осмотрели подруги. Сначала они его даже не узнали. Глаша первой кинулась к худому, изможденному человеку, лежащему прямо на камнях и буквально опутанному веревками.
– Сеня! Сеня! Милый! Родной! Ты жив!
Семен Семенович был жив, но очень и очень слаб. Неудивительно. За эти дни он потерял все свои лишние килограммы, похудев почти вполовину. Он даже не смог обнять жену, когда девушки его развязали. Руки от слабости лишь на мгновение поднимались и снова беспомощно падали вниз. И он лишь все время шептал что-то пересохшими и потрескавшимися губами.
– Ему нужно воды! – опомнилась Кира. – Леся, у тебя есть вода?
Вода нашлась у Лильки. Целая бутылка кальцинированной «Наталии». Семен Семенович с жадностью выхлебал ее всю целиком. Кира, памятуя о том, что сразу ни много еды, ни много воды пострадавшим давать нельзя, пыталась из лучших побуждений отнять у него бутылку. Да куда там! Ювелир вцепился в бутылку и не отдал, пока не осушил всю до капли.
– И откуда только силы взялись?! – с досадой пробормотала Кира, разглядывая помятую в борьбе пластиковую тару. – Как жену обнять, так весь из себя слабосильный. А как воду увидал, и не отнять!
Хорошо еще, что бутылка была емкостью всего лишь пол-литра. И Лилька по дороге еще успела к ней несколько раз приложиться. Так что воды Семену Семеновичу досталось не так уж и много. Но даже эти глотки заметно подбодрили его. Во всяком случае, он сумел заговорить.
– Глаша! – произнес он, восхищенно глядя на жену. – Ты меня нашла! Я знал! Я верил! Ты у меня просто чудо! Ты меня спасла! Солнышко мое родное! Нашла меня!
Кира очень вовремя ткнула локтем Лесю, которая открыла уже рот, чтобы объяснить ювелиру, что это вовсе не Глаша его нашла. А они с Кирой своим умом допетрили, где нужно его искать.
– Пусть думает, что это Глаша его нашла! – прошептала Кира на ухо своей удивленной подруге. – Пусть! Может быть, хоть тогда он разглядит, какое сокровище ему досталось в жены! И перестанет уже на сторону бегать!
Разумеется, ради счастья Глаши можно было и отложить свои принципы на другой раз. Так что Леся промолчала, с легкой завистью глядя на милующихся мужа с женой. Ювелир был счастлив. Но вдруг на его лицо набежала туча.
– Глаша! Глафира! – произнес он. – Я должен тебе сказать, мой брат Ники – он преступник! Это он напал на меня. Привез в это место. Связал и оставил подыхать без еды и питья.
Все-таки это дело рук Ники! Ну да, он же ясно дал понять, что ненавидел брата. Значит, все правда. И насчет золота тоже.
– А коллекция? – спросила Кира у ювелира. – Где теперь ваша коллекция? Вы знаете?
Ювелир взглянул на нее с большим подозрением. Кира его прекрасно понимала. Не в слишком выгодном свете она предстает перед ювелиром. Сначала она соблазняла его на всю катушку, затащила в ресторан и даже поехала к нему домой в гости, потом дала от ворот поворот и удрала. А теперь вот появилась в их семейном могильном склепе и интересуется коллекцией золота инков. Любой бы заподозрил в ее вопросе подвох.
– Не бойтесь, – сказала Кира, глядя прямо в глаза ювелиру. – Мы, пока вас искали, уже достаточно подружились и с вашей женой, и с вашей дочерью. Так что секретов друг от друга у нас нет.
– Никаких? – с нажимом произнес ювелир.
– Никаких, – безмятежно улыбаясь, заверила его Глаша. – Я знаю, Сенечка, что ты ухаживал и за Лилей, и за Кирой.
Ювелира словно током дернуло.
– Глаша! – воскликнул он. – Умоляю! Прости меня!
– Что ты, Сенечка! Я на тебя и не сержусь.
– Правда? Правда не сердишься? Ни капли?
– Ни капелюшечки!
И Глафира прижала голову своего бедного мужа к пышной груди.
– Милый мой! – проворковала она. – Любимый мой! Да ухаживай хоть за всеми женщинами, которые тебе понравятся. Только будь жив, здоров и счастлив!
– Глаша!
– Сеня!
– Любимая!
– Сердце мое!
– Ангел!
– Сокровище!
– Эй! Эй! – перебила влюбленно воркующую парочку Кира. – Алло! Отвлекитесь друг от друга! Целоваться будете потом. Сейчас есть дела поважней.
Ответом ей были две пары недоуменных счастливых глаз. Кажется, ювелир и его жена искренне недоумевали, какие это дела могут быть важней их примирения.
– Дела? Поважней?
– Вот именно. Где золото? Где коллекция золота инков?
– Ах, вот вы о каком золоте речь ведете. Коллекция... Я думаю, что она осталась у Ники.
– У Ники? Но разве он знал код к вашему личному сейфу у вас в магазине?
– А кто вам сказал, что коллекция была там? – прищурился ювелир.
– Вересков.
– Он заблуждался.
– Но вы в его присутствии положили золото инков в свой сейф!
– И набрали комбинацию шифра!
– Золото было там!
– Было, да сплыло! – хмыкнул ювелир. – Как я его положил, так потом и назад достал.
– Когда потом?
– Буквально через полчаса после ухода Верескова и его людей.
– Но почему? Почему вы это сделали?
Кажется, ювелир смутился.
– Понимаете, сам не могу объяснить, зачем я это сделал. С одной стороны, в сейфе золото было под надежной охраной, но с другой... Как-то мне неспокойно было на душе. И, помаявшись, я вытащил золото и
