Увы, надеждам Мариши не суждено было оправдаться. Статуэтка превратилась в груду осколков. Клеить тут было нечего.
– Господи, Клавдия Матвеевна! Что же у вас такое ужасное случилось?
– Алену нашел ее отец и оставил девочке огромное наследство! Тридцать миллионов долларов!
Вначале Мариша решила, что соседка просто свихнулась. Тридцать миллионов долларов! Надо же такое придумать. Ни Клавдия Матвеевна, ни ее Аленушка не производили впечатления богачек. Ах да! Там же нарисовался папаша. Ну и в чем тут несчастье? Наоборот, радоваться надо, что оставил деньги Алене, а не кому-нибудь еще.
– Нечему радоваться. Убить ее хотят.
– За что?
– За деньги эти огроменные!
– Кто?
– Другие наследники!
Мариша уже ничего не понимала. И поэтому задала вполне резонный вопрос:
– А при чем тут я?
– Маришенька! На вас одну вся надежда!
– На меня?
– На вас, на вас! Вы же сейчас вроде бы свободная женщина? Муж-то ваш улетел. Верно?
Оставалось только позавидовать осведомленности соседки. Но все равно Мариша не видела связи между отсутствием Смайла и наследством, которое получила племянница Клавдии Матвеевны.
– Очень даже просто! Вы должны поехать к Алене и оберегать нашу девочку, пока все не прояснится!
– Что прояснится?
– Ну, пока не будет пойман убийца!
– Какой убийца?
– Который спровадил Аленушкиного отца на тот свет.
Час от часу не легче! Еще и отец умер не своей смертью!
– Спровадили его на тот свет! – вдохновенно продолжала свое захватывающее повествование Клавдия Матвеевна. – Убийца спровадил! А теперь он охотится и за Аленушкой.
Мариша в этот момент снова заглянула в пакет с осколками статуэтки, и у нее вырвался болезненный стон:
– Ох!
Клавдия Матвеевна моментально приняла это на свой счет и страшно обрадовалась:
– Видите, Маришечка! Вы сами видите, без вас нам не обойтись!
– Без меня? А при чем тут я?
– Ну как же! Ведь вы же детектив! Весь дом только и делает, что судачит о ваших подвигах и расследованиях!
Это стало для Мариши своего рода откровением. То есть она, конечно, не то чтобы совсем не знала, что за ее спиной соседки о ней сплетничают, но не думала, что весть о ее подвигах дошла и до родного дома. Впрочем, чего это она? Слухами, как известно, земля полнится. Неудивительно, что и Клавдия Матвеевна пронюхала. С ее-то жаждой общественной деятельности, выносливостью и хорошим слухом.
И что делать? Если Мариша откажется, то обретет в лице соседки кровного врага. А Клавдия Матвеевна была из тех людей, кто умел мстить долго и виртуозно. Если Мариша сейчас повернется и уйдет, то ее жизнь и жизнь ее мужа в этом доме превратится в ад. Так не ее ли долг защитить родное гнездо?
Ах, если бы ничего не было! Тогда Маришина любимая цветочница осталась бы цела и невредима. А сама Мариша, как она чувствовала, не оказалась бы на пороге очередного приключения.
Алена потихоньку обживала отцовский дом под Сестрорецком. Свое название «Дубочки» дом получил за аллею из молодых деревьев, которая шла от ворот к парадному входу. Вообще дом был выстроен в классическом стиле, с белыми колоннами у входа, широким каменным крыльцом и прочими атрибутами богатого поместья начала девятнадцатого века.
Оба этажа особняка были оштукатурены и покрыты светло-желтой краской. Сама Алена предпочла бы что-то более современное. Или английское. Изъеденный временем кирпич, вьющиеся растения, запущенный английский сад с узкими извилистыми дорожками, нарочито непричесанный и одновременно ухоженный.
Но ничего этого тут не было. Дом строился с учетом вкусов мадам Кротовой, а она во всем любила определенность и дисциплину. Поэтому деревья в ее саду были посажены в ряды, клумбы разбиты в строгой симметрии. И были они либо безупречно круглыми, либо квадратными, либо ромбообразными. Никакой вольницы тут не разрешалось.
Газон был тоже безупречен. Комнаты сверкали чистотой и скукой. Какие-то портреты и пейзажи на стенах, оклеенных светлыми обоями без рисунка в шашечку. Все было до ужаса похоже на музей.
– Как тут живут люди? – поразилась Алена. – Тоска-то какая!
Впрочем, пока ее встретила только челядь. С шофером и горничной Алена уже познакомилась. Раиса Михайловна, как выяснилось, была вовсе не домработницей, а кем-то больше. Фактически это она вела дом. Экономка усадьбы. Садовника и повариху Алена еще не видела. Но из этих двоих ее больше интересовала Катерина – повариха и по совместительству любовница ее отца.
Но тут же Алена вспомнила слова Симы о том, что повариха арестована по подозрению в убийстве. И поняла, что искать женщину в доме бессмысленно. Гена – садовник и муж Симы – оказался коренастым парнем с густым русым чубом, образец самой что ни на есть простецкой деревенской породы. Изъяснялся несколько косноязычно. И казался более грубой копией Игната – брата Симы. Создавалось впечатление, что Сима искала в мужья кого-то похожего на своего брата. И нашла Гену.
Самой Алене такие типы не нравились. Но она не отдавала отчет, что у него в самом деле могли быть золотые руки. И вообще в собственном доме неплохо иметь такого вот коренастого крепыша. Он и за садовника, и за плотника, и за охранника. Одним словом, нужный человек.
Еще был пес Апаш. Благородных кровей бурбуль. И числился он в доме сторожем, а проживал в будке во дворе. Ростом он был со взрослого теленка. А по уму и игривости недалеко ушел от подростка. Любой человек вызывал у пса одно лишь желание – поиграть и подурачиться. Сторож из него был никакой. В этом Алена убедилась сама, когда пес выскочил поприветствовать ее. Он крутился возле ее ног с таким идиотски счастливым видом, словно они были знакомы сто лет и по меньшей мере десять из них провели в разлуке.
После знакомства с людьми, с которыми ей в ближайшее время придется проживать под одной крышей, Алена ощутила смутное беспокойство. Все они были связаны между собой родственными узами той или иной степени крепости. Любили ли они друг друга или у них были прохладные отношения, Алена не знала. Ей было достаточно того, что прислуга происходила из одного крепко спаянного родственного клана. А она, Алена, оказалась из другого. И в одиночестве ей, откровенно говоря, тут было не очень уютно.
– Неужели мой отец не понимал, что это странно, когда все слуги между собой родня? Это ведь не известно, до чего они могут договориться. – А так Алена не сомневалась: они были хорошие работники. Дом, сад и кухня содержались в безукоризненном порядке.
Слоняясь без дела по дому, Алена поймала себя на мысли, что ей тут жутковато. В этом месте некто неизвестный убил ее отца. Отравил. Но ведь чужой в дом проникнуть незамеченным не мог. Значит, это сумел сделать кто-то из домочадцев.
Темнело. И внезапно Алене показалось, что со всех сторон на нее смотрят злые глаза. Девушке стало страшно. И, пискнув, словно полевая мышка, она прошмыгнула в свою комнату, закрылась изнутри, придвинула к двери шкаф и только после этого позволила себе отдышаться. Обвела испуганным взглядом комнату. Откуда еще может проникнуть сюда убийца? Ну конечно! Окно!
Метнувшись к окну, Алена убедилась, что оно крепко закрыто изнутри. Но все равно, как жаль, что на нем нет решеток! Заказать, что ли, завтра? Но это уже попахивает паранойей. И вообще, не будет же она сутки напролет сидеть за решеткой, словно арестант какой-то. И ей нужно есть, пить и, простите за вульгарность, отправлять естественные потребности. А значит, ей придется выходить из своей комнаты. И
