– У тебя есть другие версии, кто мог убить твоего дедушку?
– Мне кажется, суть в том, что их убили одновременно. Бабуля и дедушка. Два пожилых любящих друг друга человека погибают в один день при схожих обстоятельствах.
– Да, если действовала Варвара Сергеевна и Ваня, то им убивать твою бабушку смысла никакого не было. Официально она была Льву Илларионовичу никем! И не могла претендовать на его наследство!
– Вот именно! Значит, действовал кто-то еще. Кто-то другой. Или другие.
– А ты не спросила, как наследники узнали о том, что стали наследниками?
– Варвара Сергеевна сказала, что им позвонили.
– Позвонили? Кто позвонил?
– Вроде бы менты. Искали близких родственников погибшего Льва Илларионовича. А в записной книжке у покойника был только один адрес – Варвары Сергеевны и Вани.
Мариша удивилась.
– Один адрес? Но так не бывает! За долгую жизнь у человека обычно скапливается великое множество адресов и телефонов!
– Дедушка не имел другой родни! Только жена покойница, сестра, тоже покойница, и ее дочь и внук!
– Но у него наверняка были друзья! Были старые сослуживцы! Наконец, была твоя бабушка! Где же были записаны адреса и телефоны всех этих людей?
Вика пожала плечами. Мол, сама понимаю, что все это странно, но что поделаешь. Ни словечка от себя не прибавила. Что сама узнала, то и тебе рассказываю.
– Слушай, – озадачилась Мариша, – а ведь это и в самом деле все очень странно.
– Так ты мне поможешь?
– В чем?
– В моем расследовании.
– Да что я могу?
– Ой, Мариша, не прибедняйся! – воскликнула Вика. – Все наши общие знакомые только и говорят о том, какая ты великая сыщица!
– Бессовестно врут!
– На твоем счету успешно раскрытых преступлений больше, чем на счету всего нашего отделения милиции!
– Глупости! Придумывают люди!
– Никто мне не поможет, только ты!
И Вика устремила на приятельницу такой умоляющий взгляд, что Мариша заколебалась. Может быть, не вредничать и помочь Вике? В смерти Викиных бабушки и дедушки было много непонятного. Даже загадочного. Как знать, может быть, пожилых людей и в самом деле убили?
– А чем занимался твой дед?
– Он был токарь.
– Да нет! Не этот, другой.
– Лев Илларионович?
– Да! Лев Илларионович! Чем он занимался?
– А-а-а... Не знаю. Впрочем, Ваня сказал, что он был военным.
– Должно быть, в большом чине, – задумалась Мариша. – Если богатые хоромы, то мог быть генералом. Спрошу у моего собственного деда. Он всю жизнь прослужил в разведке. Так что по долгу службы должен знать и про твоего Льва Илларионовича. А если даже и не слышал ничего, то может разузнать.
– Ой! – обрадовалась Вика. – Мариша! Ты и правда это для меня сделаешь?
– Чем смогу, помогу. А кстати, о Ване, ему сколько лет?
– На вид лет тридцать.
– Сколько?!
– Тридцать. Или чуть меньше. А что?
– По твоим словам я думала, что это маленький мальчик или, в крайнем случае, юноша.
– Но он так выглядит и так себя ведет, что иначе о нем не скажешь. Ты бы его только видела!
– Что ж, – пробормотала Мариша. – Может быть, и повидаю.
– Что ты имеешь в виду?
Но Мариша не стала объяснять. Вместо этого она спросила:
– Он на улицу-то выходит, этот Ваня? Не знаешь?
– Как же, выходит! Каждое утро у него пробежка по парку.
– Пробежка? Ох, не люблю я бегать. Но ради дела могу и побегать. И во сколько?
– Около полудня.
– Ни фига себе у парня утро начинается! – восхитилась Мариша. – Он что же, не работает?
– Насколько я поняла, нет.
– Совсем?
– Пока нет. Как сказала Варвара Сергеевна, мальчик в поиске. Он еще не определился, чем бы хотел заниматься в этой жизни.
– Ой, ой! – покачала головой Мариша. – Тридцать лет и не определился? Да уж, трудненько этой тетке приходилось с таким сынулей. На одну-то учительскую зарплату особенно не разбежишься. И наследство твоего деда должно было стать для нее просто спасательным кругом.
Глава 3
На следующее утро Смайл стал свидетелем удивительного события. После второго завтрака, который состоял из горячих сосисок с консервированным зеленым горошком и горчицей и маленьких бутербродов с паштетом из мяса дикой птицы, его жена вдруг принялась собирать свои спортивные вещи. Ввиду малого и редкого их использования, вещи валялись по всей квартире в разных местах. И Мариша блуждала из комнаты в комнату, пытаясь отыскать то кроссовки, то спортивный костюм, то повязку на голову.
Смайл откровенно недоумевал.
– Куда ты собралась?
– Так, – уклончиво отвечала жена. – Хочу побегать. Ты ведь сегодня занят?
– Как всегда. Работаю.
– Ну вот, а у меня выходной. Хочу использовать его на всю катушку.
– Выходной?
– Что ты так удивляешься? – рассеянно произнесла жена. – Я сама себе хозяйка. Хочу – иду на работу, хочу – делаю себе выходной.
– Я тоже могу! – оживился Смайл. – Может быть, проведем выходной день вместе?
– Не стоит! Я иду бегать в парк. Я же тебе сказала!
– Раньше ты предпочитала шопинг или шла на какую-нибудь модную выставку со своими подружками.
– Времена меняются, – все еще рассеянно отозвалась жена, озабоченная тем, что обе найденные ею кроссовки оказались почему-то на правую ногу. – И мы меняемся вместе с ними.
Смайл проводил жену задумчивым взглядом. Бегать! В парке! Не иначе, снова впуталась в какое-то расследование. И что затеяла на этот раз? Кто к ним вчера приходил? Вика? Немного подумав, Смайл подошел к телефону и набрал номер Вики. Дома у девушки никто не ответил, что лишний раз убедило Смайла в том, что он прав в своих подозрениях.
Но Смайл уже знал: переубеждать жену, если она для себя что-то твердо решила, – зряшное дело. Пусть поступает, как считает нужным. И ничего-то в ней не меняется, напрасно это Мариша сегодня сказала. Может быть, времена и меняются, а вот она – точно нет.
Пока Смайл все еще сидел, раздумывая, что там затеяла его жена на этот раз, сама Мариша уже активно носилась по парку, высматривая молодого человека в спортивном костюме, похожего на Вику. Таковых что-то не находилось. Вообще, в полдень в парке было мало желающих бегать. Можно сказать, никого, кроме самой Мариши, и не было.
Над городом снова сгустилась июльская жара. И все нормальные люди сидели возле небольшого пруда,
