– Журнал для молодоженов «Флердоранж», – наконец подала голос девушка из первого ряда. – Мистер Конуэй, как и где вы познакомились с вашей будущей женой? Это была любовь с первого взгляда?
Конуэй на долю секунды прикрыл ладонью глаза. Это был безукоризненно отрепетированный жест, о чем, разумеется, все догадывались, и тем не менее он впечатлял.
– Да! – громко произнес Бернард и улыбнулся широкой мальчишеской улыбкой. – Син сразила меня своей необыкновенной красотой. Она оказалась чиста душой и телом, и я расцениваю это как подарок судьбы. Она… – Конуэй поперхнулся, это тоже было отрепетировано, и поднес к губам белоснежный платок. – У нас с ней большая разница в возрасте, но Син мудра и снисходительна к моим холостяцким привычкам, от которых я, увы, не в силах избавиться сразу. Но я торжественно обещаю превратиться со временем в идеального мужа.
Он как бы невзначай поднял руку и мельком глянул на часы. Это было условным знаком.
Время пресс-конференции истекло.
Девушка в свитере кораллового цвета поджидала его возле машины.
– Мистер Конуэй. – Девушка смело глядела ему в глаза. У нее были высокие скулы и по-детски наивное выражение лица. Бернард нахмурился, пытаясь что-то припомнить. Но девушка помешала ему. Она дотронулась до его локтя и сказала: – Я тоже родилась в Техасе. Если вы дадите мне сейчас интервью, шеф возьмет меня в штат. Я сделаю сногсшибательный материал о вашей счастливой семейной жизни. Вам будут подражать тысячи молодоженов.
Конуэй колебался секунды две, не больше.
– А почему бы и нет? – воскликнул он, дружелюбно хлопнув девушку по плечу, что успел запечатлеть фотограф из «Вашингтон пост». – О'кей. Как насчет того, чтобы выпить по чашечке кофе в клубе?
– Идет, – сказала девушка и проворно забралась на заднее сиденье большого черного «роллс-ройса». – Можно я напишу, что вы сами сидели за рулем и мы были в машине вдвоем? Ваша жена не очень ревнива?
– Пишите, – разрешил Конуэй. – Наши супружеские отношения построены на полном доверии друг другу. Кстати, вы замужем?..
В конце вечера Юнис, так звали девушку, рассказала Бернарду Конуэю историю своего нелегкого детства (отца не видела в глаза, старшая в семье, где, кроме нее, есть еще два брата и сестра), бедной на развлечения юности, в которой были лишь учеба и работа… Вернувшись к делу, она пообещала, что материал будет готов завтра к полудню. Бернард пригласил Юнис на ленч.
– А что, если нам с вами махнуть в один уютный загородный ресторанчик, где кормят отменными бифштексами? – предложил Конуэй, открывая перед Юнис переднюю дверцу своего лимузина. – Туда езды минут двадцать пять. За это время успеете прочитать свое сочинение. О'кей?
Юнис, удобно устроившись на сиденье рядом с Конуэем, достала из папки отпечатанное интервью. Бернард невольно отметил, что у девушки красивые длинные ноги – она была в довольно короткой, но в то же время скромной юбке. – Итак, я начинаю. «С Бернардом Конуэем чувствуешь себя так, словно знаком с ним долгие годы, – затараторила Юнис. – Красив, обаятелен, внимателен к собеседнику, предельно искренен в ответах даже на чересчур интимные вопросы. Эта искренность подкупает. Не проходит и пяти минут, как понимаешь: в такого человека нельзя не влюбиться. – Юнис сделала паузу, что-то зачеркнула в тексте. – Простите. – Она повернулась к Бернарду, словно намереваясь что-то сказать, но передумала. – Романтическая любовь встречается и в наши дни. Любовь, которую почувствовал Берни Конуэй к прекрасной Син Маклерой, была как девятый вал, едва не сбивший его с ног. Он стал совсем другим человеком, узнав эту женщину. Она вознесла его на такие высоты любви, что у него закружилась голова и захватило от восторга дух».
– Но я не говорил вам этого, – запротестовал Бернард. – У нас с Син было… м-м… несколько иначе.
– Позвольте мне пофантазировать, – невозмутимо парировала Юнис. – Ведь я пишу не для вас, а для юных невест и молодых жен.
– Да, но…
– Слушайте дальше. «Эта женщина завладела моей душой. Я просыпался и засыпал с мыслью о ней. Я готов был мчаться за ней на край земли, бросив самые важные дела. Когда я целовал ее, мне казалось, что я приобщаюсь к великому таинству. Мне казалось, Господь специально создал ее для меня, что она и есть та самая твоя половинка, на поиски которой иной раз уходит вся человеческая жизнь. Эта женщина заставила меня поверить в то, что любовь – самое главное в жизни, ее смысл, цель, квинтэссенция…»
– Прекратите! – рявкнул Конуэй, одновременно нажав на педаль тормоза. – Я не говорил вам подобной… чуши.
Юнис с невозмутимым видом повернула к нему голову.
– Не чушь, мистер Конуэй. И вы сами прекрасно это знаете.
Бернард уже овладел собой. О недавно пережитом волнении свидетельствовали лишь капельки пота на переносице. Он протянул к девушке руку и сказал, не глядя в ее сторону:
– Давайте сюда. Я ознакомлюсь с материалом сам. Она отдала ему листки.
– Сколько вам лет? – спросил через некоторое время Конуэй.
– Девятнадцать с половиной.
– Вы любили когда-нибудь?
– Да, – задумчиво ответила Юнис. – Но это была несчастная любовь. Он всегда думал о другой. Даже тогда, когда занимался любовью со мной.
Бернард непроизвольно вздохнул.
– Это тяжело, – сказал он. – Это… Черт, но почему мы всегда любим именно тех, для кого совсем мало значим? Как ты думаешь, Юнис?
– Потому что они никогда не принадлежат нам до конца.
