прибыл.
— А это было не так? — уточнила Мариша.
— Совсем не так, — огрызнулся Шайкин.
— А свидетель у тебя есть, который мог бы подтвердить, что ты говоришь правду?
— Есть, — кивнул Шайкин. — И не один. Видите ли, девчонки, мы с приятелем немножко заплутали. И прошлую ночь провели в какой-то деревушке. В доме у одной вдовушки. Думаю, что вдовушка долго нас со Степаном теперь забыть не сможет. Так что свидетель, вернее свидетельница, есть. Да и продавщица в магазине в той же деревушке, где мы с вдовушкой развлекались, нас со Степкой помнить должна. Мы там бухло брали и повздорили с ней немного.
— Ну и отлично, — сказала Мариша. — Значит, у тебя алиби. Какое-никакое, а алиби.
— Только что от него толку? — с горечью спросил Шайкин. — Кому интересно проверять всех моих свидетелей? Спишут эту мокруху на меня, я чувствую.
— Нет, следователь Сорокин не такой, — сказала Инна. — Он дотошный. И хотя ты ему в свое время нос повредил, мстить он тебе не будет. И все выяснит. Если то, что ты рассказал, правда, тебе ничего не грозит.
Шайкин только плечами пожал и сплюнул в снег, показывая, что в сказки о добрых или просто порядочных следователях давно не верит. Подруги оставили его одного продолжать любоваться на падающий снег.
— Что скажешь? — спросила Мариша у Инны.
— Что он до сих пор любит Светлану и не похищал ее, — сказала Инна. — И если у него и в самом деле есть свидетели, что он прошлой ночью заблудился и провел ее в деревне, развлекаясь у какой-то вдовушки, то к убийству Павла он непричастен.
— Но Максим с Лехой тоже не могли быть причастны, — сказала Мариша. — Они выехали чуть раньше нас. И на месте были почти одновременно с нами. Совсем немного раньше.
— А откуда мы знаем, что они выехали рано утром, а не сразу же вечером, как только Серега снял с Максима наблюдение? — задала Инна коварный вопрос.
Мариша глубоко задумалась.
— Соседи Лехи могли видеть, в какое время они уезжали, — сказала она наконец.
— Это еще бабушка надвое сказала, — покачала головой Инна. — Могли и не видеть. Кому интересно среди ночи вскакивать и смотреть, чья там машина от дома отъезжает.
— Все равно нужно с Максимом поговорить, — сказала Мариша. — Хотя он и грубиян, но думаю, что сейчас обстоятельства вынудят его быть повежливей.
Юлька еще не выходила из кабинета Топоркова, Владимир Иванович, напротив, уже вышел оттуда, но сразу же отправился к себе в комнату пить лекарства, и подругам не удалось узнать, о чем спрашивал его Топорков. Поэтому подруги отправились разыскивать Максима с Лехой. Парней им удалось застать возле джипа Бритого. От нечего делать парни разглядывали его со всех сторон и восхищенно цокали языком.
Самого Бритого, как и его ребят, что-то не было видно. Бритый как приехал с утра, так и исчез, успев лишь прочесть Инне короткую нотацию о том, что если кому и нужно лечиться по поводу больной головы, так это вовсе не ему, а именно ей, его любимой женушке. И он даже готов оплатить лечение, сколько бы оно ни стоило, лишь бы ему из больницы вернули нормальную женщину, а не какого-то Шерлока Холмса в юбке.
В общем, таких ехидных обвинений Инна от Бритого еще не слышала. И теперь заподозрила его в том, что, пока она его перевоспитывала своими скандалами и уходами, Бритый обзавелся женщиной с ангельским характером, вот теперь и измывается над бывшей своей любовью. Эта мысль Инну совсем не порадовала, но она решила все выяснить у самого Бритого, когда он наконец соизволит явиться и объяснить, как его ребята оказались в заказнике и что они вообще тут делали и что видели.
— Максим, — окликнула Инна парня.
Тот повернулся и уставился на девушек.
— А! — узнал он их. — Это вы явились к Наташке, растревожили ее до слез и еще врали, что по поводу работы. Как вам не стыдно так зло шутить над моей сестрой?
— Мы вовсе не собирались шутить, — принялись оправдываться подруги. — Мы просто хотели побольше узнать о Павле. И это Наташа велела нам сказать тебе, что мы к ней по поводу работы. Иначе ты бы нас дальше порога не пустил.
— Не пустил бы, — подтвердил Максим. — Слышать про этого мерзавца ничего не хочу. И не хотел, чтобы его поганое имя снова тревожило мою сестру. Знать бы его не знал тысячу лет.
— Однако ты тут! — возразила Мариша. — Ты получил такое же письмо и явился сюда, чтобы потолковать с Павлом наедине. Так? А друга зачем прихватил? Для весомости аргументов, которые ты собирался привести Павлу?
— Я убивать Павла не собирался, — мрачно ответил Максим. — Вот еще, грех на душу из-за такой падали брать. Я просто хотел, чтобы Павел отстал от моей сестры. Даже думать забыл, как ее зовут.
— А он что, не забыл? Они же расстались!
— Сестра сказала, что расстались. Но в последнее время Павел снова начал звонить. А так как узнать мой номер телефона он не мог, значит, Наташка первая позвонила ему. И значит, она еще питает какие-то чувства к Павлу. Сами понимаете, я не хотел, чтобы этот кошмар, из которого она едва выбралась, снова ворвался в ее жизнь.
— Но если твоя сестра продолжала, несмотря ни на что, любить Павла, тебе было бы трудно уговорить его оставить Наташу в покое, — возразила Инна.
— Я его не убивал и убивать не собирался, — упрямо повторил Максим. — Да если хотите знать, мы с Лехой просто по времени не успели бы добраться до Павла раньше его убийцы. Мы вчера выехали из города около десяти утра.
— И это кто-то может подтвердить? — недоверчиво спросила у него Инна.
— Да весь Лехин двор может подтвердить, — сказал Максим. — Мы все утро провозились со свечами, пока добились искры.
Подруги помрачнели. Если Максим говорил правду, то из присутствовавших на охотничьей базе ни у кого не было возможности добраться до Павла еще до того момента, как он получил пулю в грудь.
— А письмо? — спросила у Максима Инна. — Ты ведь тоже получил письмо, в котором говорилось, где можно застать Павла, чтобы спокойно и без помех потолковать с ним?
— Конечно, — кивнул Максим. — Я отдал его этому менту, который меня допрашивал.
— Письмо было написано печатными буквами? — спросила Мариша.
— Да, — кивнул Максим. — И знаете, что меня удивило? Оно лежало в почтовом ящике в том доме, где раньше жила Наташа. Ту квартиру мы сдаем, Наташа сама так захотела. Так вот, я поехал к нашим жильцам за квартирной платой, и они передали мне это письмо.
— Почему тебе?
— На конверте было мое имя, — пожал плечами Максим.
— А Наташе ты его показывал?
— Да с какой стати мне ее волновать? — возмутился Максим. — Конечно, я ей письма не показывал.
Подруги кивнули и повернулись, чтобы уйти.
— И еще, — услышали они голос Максима, — если вас так интересуют эти письма, то мое письмо почему-то было без адреса.
— Вот как? — задумчиво произнесла Инна. — Интересно. Остальные письма, похоже, тоже лежали в конвертах без адресов. Хм, что бы это значило?
К этому времени Топорков уже закончил терзать Юлю. Убедившись, что она при всем своем желании не могла застрелить Павла, потому что просидела все утро и почти весь день запертой в своем доме, он ее отпустил.
— Уф! — сказала Юлька, вернувшись к подругам. — Вроде бы знаю, что ни в чем не виновата, а все равно во время допроса меня даже пот прошиб.
Инна осталась с Юлей, а Мариша отправилась беседовать с другими подозреваемыми, которые тоже получили письма от неизвестного информатора. Вернувшись к подругам, Мариша сказала:
