— Конечно, — кивнула Ангелина. — Во-первых, разумеется, Шайкин. Потом родители Галины, еще я послала письмо матери Оксаны — новой подружки Павла. И Наташе. Сама Наташа после автокатастрофы почти инвалид, но ее брат люто ненавидит Павла. Я надеялась, что он найдет мое письмо или Наташа даст ему прочитать свое.
— И это все? — спросила Инна.
— Все, — кивнула Ангелина.
— Точно?
— Абсолютно, — подтвердила Ангелина.
Инна посмотрела на ноги Ангелины, обутые в тапочки явно никак не меньше сорокового размера, и тяжело вздохнула. Да, на лыжах была явно не Ангелина.
— Ты разослала письма, а сама осталась тут? Ждать результата? — спросила Инна.
— Да, — кивнула Ангелина. — Если бы Павла не убили, я просто не знаю, что бы я делала дальше. Слава богу, что все получилось по моему плану.
— Что?! — воскликнула Юлька. — Что ты сказала?
— Я сказала, если бы Павла не убили…
— Но никто из нас ни словом не обмолвился о том, что Павла убили! — перебила ее Юля и обвела глазами подруг, бросив взгляд и на Григория Петровича.
— Я просто полагала, что так и должно было случиться, — начала бормотать в свое оправдание Ангелина, но вскоре смущенно умолкла.
После непродолжительного молчания Юля пристально посмотрела на Ангелину и сказала:
— Значит, это все-таки сделала ты, Ангелина. Ты убила Павла!
— Нет! — воскликнул Григорий Петрович. — У нее и возможности такой не было. Я отнял у нее оружие. И запер ее на замок от греха подальше.
— Оружие? — заинтересовалась Мариша. — А что, и оружие у тебя, Ангелина, уже было приготовлено?
— Было, — кивнул Григорий Петрович. — Я спрятал его в чулан, пока Ангелины не было дома.
— И можно на него посмотреть? — спросила Инна.
— Пожалуйста, — ответил Григорий Петрович и отправился в коридор.
Там он пробыл довольно долго и вернулся белее мела.
— Светлана, где обрез? — тихо спросил он у девушки.
— Я его не брала, — ответила Ангелина, отводя глаза в сторону.
— Ты врешь, — тихо сказал Григорий Петрович. — Обрез исчез, а никто, кроме тебя, не мог его найти. Не Танюша ведь взяла его поиграть. Я специально спрятал его повыше и подальше, чтобы она не достала.
После этого он опустился на стул, засунул в рот еще одну таблетку и начал потирать левую сторону груди. В кухне воцарилось молчание, которое никто не смел нарушить.
— Я ничего не понимаю, — сказал наконец Григорий Петрович. — Я же запер тебя в квартире, как только понял, что ты задумала. Как тебе удалось выбраться?
— Да как я могла выбраться? — возмутилась Ангелина. — Скажи — как, если ты забрал у меня ключи?
— Вообще-то ты, конечно, могла сделать дубликат, — пробормотал Григорий Петрович. — Но я все равно не понимаю, когда ты успела смотаться в заказник, выследить Павла, убить его и вернуться обратно, если я почти все время был тут с тобой.
— Я никуда и не ездила, — ответила Ангелина.
— Но где же оружие? — в отчаянии спросил у нее Григорий Петрович.
— Послушайте, а почему вы, когда нашли обрез, не забрали оружие с собой? — спросила у него Мариша.
— Потому что я побоялся, — признался Григорий Петрович. — Ношение оружия без разрешения — это, насколько мне известно, статья. А у меня такого разрешения нет.
В кухне снова все замолчали. Наконец Мариша сказала:
— Ангелина, ты наняла кого-то, кто выполнил бы это убийство за тебя? Ты передала этому человеку оружие, и он застрелил Павла. Так?
— Нет! — воскликнула Ангелина. — Честное слово, она сказала, что только попугает Павла.
— Она?! — хором воскликнули подруги. — Кто, кто это — она?
Ангелина молчала.
— Говори, глупая! — воскликнул Григорий Петрович. — Ты что, не понимаешь, в какую историю ты влипла из-за своей бабской похотливости? Любовник ей, видите ли, хорош был. В постели она ему равных не знала! Похотливая ты дрянь! А о том, что вы с этим любовником творите, ты и не задумывалась, пока саму жареный петух в задницу не клюнул! Говори, кто она?!
— Наташа, — едва слышно произнесла Ангелина.
— Какая Наташа? — удивились Инна с Маришей. — Сестра Максима?
Ангелина молча кивнула.
— Что ты выдумываешь? Она же инвалид. Она едва ходит! — возмутились девушки. — Она до своей комнаты едва дошла! Как она могла доехать до заказника, там побегать по лесу на лыжах да еще вернуться к машине. Она инвалид, это всем известно.
— Это и было ее алиби, — прошептала Ангелина. — Я знаю, она давно задумала убить Павла. Она мне сама призналась в этом. Я навещала ее в больнице, куда она попала после аварии. Мы с ней подружились. Она сказала, что не держит на меня зла. И что все дело в Павле. Она это давно поняла, и единственное, о чем мечтает, — избавить мир от этого негодяя. Чтобы он больше не смог сеять беду и смерть вокруг себя. Она сказала, что когда в человеке проснулся зверь и этот зверь почувствовал свою власть и свежую кровь, то остановить его может только страх или чудо. На чудо, я так понимаю, Наташа не особенно надеялась. Поэтому…
И Ангелина замолчала.
— Рассказывай! — воскликнул Григорий Петрович. — Что ты еще натворила?
— А что тут рассказывать? — пожала плечами Ангелина. — Когда я поняла, что Павел задумал извести меня, я позвонила не только тебе, но и Наташе. Я же говорила, Наташа сильный человек, и она была в какой-то мере моей союзницей в заговоре против Павла. И я хотела ее совета.
— И что? — очень тихо спросил у нее Григорий Петрович.
— Так вот, это Наташа придумала весь сценарий. И если уж совсем начистоту, это она приезжала ко мне тем утром, когда я инсценировала свою смерть, на машине брата, на светло-серебристой «Мазде». Я же не знала, что сосед меня видел, когда я разговаривала с Наташей через окно машины.
— Но зачем? — спросила Мариша. — Зачем она приезжала?
— Чтобы забрать меня и вместе развезти письма, — сказала Ангелина. — Но потом я увидела своего соседа-старичка, который вылупился на меня, и поняла, что и он видит меня и машину Наташиного брата. Это была неосторожность с моей стороны. И все пришлось переиграть. Ушла я из квартиры пешком, замаскированная. Письма развезла сама на частнике, а потом пришла в эту квартиру, которую снял для меня Григорий Петрович на свое имя.
— А что было потом? — спросила Мариша.
— Потом я совершила еще одну глупость: показала Григорию Петровичу обрез, который купила у одного знакомого, я же вам говорила. Переодевшись пожилой женщиной, я ходила по городу совсем спокойно. Купила оружие, спрятала его в хозяйственной сумке под продуктами и принесла сюда. Гриша увидел обрез, перепугался и запретил мне выходить из дома, угрожая, что в противном случае выдаст меня милиции. Про Наташу он не знал, поэтому, когда его не было дома, я передала оружие Наташе, и она уехала в заказник одна.
— Но как ты могла передать Наташе обрез, если была заперта? — спросил у нее вконец расстроенный Григорий Петрович.
— А для чего существуют окна и телефон? — пожала плечами Ангелина. — Я позвонила Наташе, обрисовала ситуацию. И она сказала, что будет ждать под окнами, когда я спущу ей на веревке сумку, в которой и будет лежать оружие. Но она клялась, что только попугает Павла! Добьется от него, чтобы он
