— Меня сестра попросила съездить по этому адресу, — сказал Максим. — И спросить хозяина. А ведь и в самом деле, того тоже звали Григорий Петрович.
— И что тебя просила сделать Наташа?
— Да ничего особенного, — пожал плечами Максим. — Просто просила узнать, может ли он принять ее. Она ведь после автокатастрофы действительно поправлялась не так быстро, как ей хотелось бы. То есть врачи говорили, что все идет отлично. Но сама она считала, что поправляется слишком медленно.
И, сказав это, Максим отправился к себе домой. Опер потопал следом за ним.
— Если Наташа что-то и хотела передать через Григория Петровича для Ангелины или как-то иначе связаться с ней, то мы уже об этом вряд ли узнаем, — глядя вслед Максиму, сказала Инна.
Приехав домой к Инне, подруги облегченно вздохнули. Юля прошла к себе в квартиру, побыла там минут десять и вернулась к подругам с сияющим лицом.
— Просто не представляю, как я могла быть такой глупой, чтобы променять свой дом на жизнь с Павлом, — сказала она. — В его же квартире просто нечем было дышать.
— И неудивительно, ведь там покончили с собой подряд две женщины, — сказала Мариша. — Любой бы там начал задыхаться.
— Надеюсь, что ментам не удастся найти Наташу, — озабоченно сказала тем временем Инна. — Хотела бы я знать, где она скрывается.
— Я тоже, — согласилась с ней Мариша.
— А я вот почему-то уверена, что Наташа оставила брату письмо, в котором все объяснила, — сказала Инна, пристально глядя на Маришу. — По крайней мере объяснила причину своего исчезновения. А, подруга? Ты что скажешь?
— И что ты так на меня смотришь? — пожала плечами Мариша, сделав невинно-недоуменное лицо.
— Но ты ведь крутилась возле Максима, пока он там варил кофе, а мы сидели в холле, — сказала Инна. — Максиму оставлять письмо в доме было бы опасно. А я тебя, Мариша, достаточно хорошо знаю. Ты уж постаралась растолковать этот факт парню подоступней. Колись, где письмо?
— С чего ты взяла, что Наташа вообще оставила брату какое-то письмо? — спросила у подруги Юля.
— Очень просто, исходя хотя бы из характера Наташи, — сказала Инна. — Вспомни, когда она целилась в Павла из обреза, то дала ему возможность поговорить в последний раз с матерью и велела сказать, чтобы та привезла детей в город. Как мы теперь знаем, дети Павла ей были совершенно не нужны. Она им мстить не собиралась. Но она даже в том состоянии, когда собиралась убить человека, подумала о том, что детям лучше быть дома. Маленькой Тане со своей матерью. А Андрею с бабушкой, и чтобы мальчик мог спокойно ходить в школу. Наташа даже о родных своего врага побеспокоилась. Так неужели она бы не объяснила причину своего исчезновения родному брату? И неужели допустила бы, чтобы кто-то пострадал за убийство Павла вместо нее?
— Ладно, — вздохнула Мариша. — Я знаю, что могу вам доверять. Вы мои подруги и умеете держать язык за зубами.
— Мариша, у тебя действительно есть письмо Наташи? — удивленно воскликнула Юля.
— Все верно вы говорили, — кивнула Мариша. — Вот письмо.
И она достала из своего «тайника» сложенный вчетверо тетрадный листок. Подруги склонились над письмом и принялись читать. На нем, как и подозревала Инна, твердым почерком было написано полное признание Наташи в том, что это она убила Павла Аистова из личных побуждений. Что никто ей в этом не помогал. Тут же стояли ее подпись и число. В первый листок был вложен еще один. Нечто вроде личного письма Наташи к своему брату, в котором она просила прощения у него за все. В письме к Максиму она также писала, чтобы он предъявил ее признание в убийстве Павла в милицию только в том случае, если менты решат, что Павла убил кто-то другой.
— Ну, что я говорила?! — воскликнула Инна, когда подруги закончили читать письмо. — Наташа обо всем позаботилась! Верно сказала Ангелина, что она сильная личность. И я уверена, что с пятью тысячами Максима Наташа сейчас уже очень далеко. И едва ли вернется обратно.
Мариша с Юлей печально кивнули.
— Выходит, что наше расследование закончилось? — спросила Мариша. — Мы знаем, кто убийца. И знаем, что мы не сможем его достать. Да и милиция, скорее всего, тоже.
— В общем, все, как мы и хотели, — сказала Инна. — Юлька снова с нами и в безопасности.
— Да, девочки, должна признать, что в этот раз я со своим замужеством здорово погорячилась, — с тяжелым вздохом сказала Юля.
— С каждым могло случиться! — согласилась Мариша.
— Конечно, — поддержала подругу Инна. — Известное дело, где розы, там и шипы.
— Ага, — хихикнула Мариша. — Еще скажи: где любовь, там и ежики. Потому что ведь они тоже колючие.
И три девушки весело рассмеялись.
— В общем, я считаю, что это дело закрыто, — подвела итог Мариша.
— Не совсем, — смущенно заявила Юля.
— А что еще? — хором воскликнули подруги.
— Я нашла бумаги Павла, — ответила Юля. — Он взял их с собой в заказник, и я решила, что они должны быть для него важны. В общем, ничего особенного там не было. Они лишь подтверждали то, о чем мы и сами догадались. Но… Но там была одна бумага…
— Да не тяни ты! — воскликнула Мариша. — Время уже второй час ночи. Спать хочется. А ты тут загадками говоришь.
— В общем, там была одна бумага, которая меня насторожила, — сказала Юлька.
— И что за бумага?
— Это было свидетельство о браке, — ответила Юля. — Заключенном между Павлом и некоей Светланой Ивановной Лучко.
— Лучко, Лучко… — забормотала Инна. — Знакомая какая-то фамилия. — Светлана Лучко. Господи, да это же настоящее имя Ангелины! И когда Павел на ней женился?
— Незадолго до того, как мы познакомились с ним, — ответила Юля.
— Выходит, что все это время ты Павлу была незаконная жена! — сказала Мариша. — И он не имел прав на твое имущество. Зато на имущество Ангелины… Теперь я понимаю Ангелину, почему она так заволновалась за свою жизнь.
Неожиданно Юля расхохоталась.
— Что с тобой? — спросила у нее Инна. — Чему ты радуешься?
— Я тут подумала, — ответила Юлька, — что раз наш брак с Павлом на самом деле недействителен, то мой Антон, который сейчас женат на своей первой жене, на самом деле двоеженец.
Ее подруги немного подумали и тоже принялись весело смеяться. Однако их веселью помешал звонок в дверь.
— Кто это так поздно? — удивилась Инна, выглянув в глазок.
Подруги с интересом следили за ней.
— Ну разумеется, — сказала Инна, распахивая двери, — Мой Отелло собственной персоной.
В квартиру действительно вошел Бритый. Он покосился на жену и спросил:
— По какому случаю веселье? Даже из коридора слышно, как вы тут хохочете.
Подруги объяснили ему, в чем дело. Пока они ему это рассказывали, Бритый разделся и удобно расположился на диване, всем своим видом показывая, что уходить он не намерен.
— Слушай, а ты чего пришел? — вдруг опомнилась Инна.
— Завтра мы идем к врачу, — ответил ей Бритый. — Помнишь, я тебе говорил, что записался на прием? Так вот, я не хочу, чтобы до завтра ты снова влипла в какую-нибудь историю и исчезла, а потому остаюсь тут.
Мариша с Юлей переглянулись, и Мариша сказала:
— Пожалуй, мне пора.
— Мне тоже, — сказала Юля, направляясь следом за Маришей.
