– Так ты приготовил это кольцо для Тамары?
– Да! – с радостной улыбкой подтвердил Дима. – И позвал тебя, чтобы ты одобрила мой выбор. Знаешь, там было еще одно кольцо, но мне показалось, что тебе бы оно не понравилось. И я остановил свой выбор на этом.
Но Леся уже не слышала Диму. Бешенство горячей волной поднималось откуда-то из глубин ее желудка. Может быть, всему виной было проклятое маниоко, под которым в этом кабаке, видимо, понимали жгучую смесь перцев из разных концов света.
– Ты просто гад! – сверкнув глазами, закричала Леся. – Ты что, собираешься жениться на другой женщине?
– Да, – кивнул Дима. – А что тут такого? Я думал, ты видишь, что к этому все и идет.
– А цветы?! – чуть не задохнувшись от ярости, спросила Леся. – Розы у меня на столе! Зачем ты в таком случае приволок мне эти проклятые розы сегодня утром?
– Мне просто хотелось сделать тебе приятное напоследок, – признался Дима. – Все же ты была мне не чужим человеком. И я хочу сохранить с тобой теплые отношения.
Теплые отношения! Боже мой! Да у Леси внутри уже все полыхало. Она машинально схватилась за бокал с вином, чтобы залить терзающее ее пламя. Но внезапно передумала. И, жутко сожалея, что это не клей, не соляная кислота и не какая-нибудь другая гадость, выплеснула остатки вина на безупречно белую шелковую рубашку Димы.
– Надеюсь, твоя супружеская жизнь закончится быстрее, чем отстираются эти пятна! – прошипела Леся, вскакивая из-за стола.
При этом она так разволновалась, что не заметила длинного конца скатерти, свисающего до самого пола. Ее нога в сапоге на длинной шпильке запуталась в прочной ткани. И, сделав всего один шаг прочь, Леся почувствовала в теле непонятную легкость. И поняла, что летит куда-то. Затем кто-то нарочно, чтобы подольше над ней поиздеваться, взял и растянул время. И Леся летела, летела, летела... И думала о том, что не видать ей теперь Димки, как собственных ушей.
В следующий момент она наконец осознала, что уже лежит на полу. Над ней склонилось несколько встревоженных лиц. Тут были двое официантов, метрдотель и Дима, который что-то ей говорил. Губы его шевелились, но слов Леся разобрать не могла. Потом звук все же прорезался.
– Ты в порядке? – спрашивал у нее Дима.
При этом его лицо выражало вроде бы неподдельную тревогу. И Леся снова ощутила приступ бешенства. Все же он гад! Он еще над ней издевается!
– В порядке?! – закричала Леся, и ее голос напоминал рык раненой тигрицы. – В каком я могу быть порядке после того, как услышала такое? Пошел к черту!
Встав, она обнаружила, что сломала каблук. Но это обстоятельство уже не могло ухудшить ее самочувствия. Леся отказалась от помощи официантов и, энергично прохромав к выходу, выскочила на улицу, где подставила лицо порыву ледяного ветра.
– Постой! – Дима выскочил за ней из ресторана. В руках он держал Лесин плащ на теплой подкладке.
В другой раз Леся бы с благодарностью взяла плащ, но сейчас шарахнулась от Димы, словно от инопланетной заразы. Сломанный каблук подвернулся, и Леся чуть не шлепнулась в грязь. Ее вовремя подхватил Дима.
– Не подходи ко мне! – вырываясь, заорала девушка на всю улицу.
– Леся, я хочу с тобой поговорить, – сказал Дима, протягивая к ней руки, в которых все еще держал плащ.
– Ты уже все сказал! – кричала Леся. – Больше не надо! Честное слово, я больше не выдержу! Имей совесть!
– Но Леся, я...
– Заткнись! Заткнись – и иди к черту!
Она топнула ногой, и, на беду, злополучный каблук снова ее подвел, так что Леся снова чуть не шлепнулась на грязный тротуар. Это взбесило ее до последней степени. Не хватало еще валяться в грязи в ногах у этого гнусного мерзавца! К тому же Дима все еще порывался что-то ей сказать.
Но что же он еще от нее хочет? Ага, наверное, хочет обсудить детали своей свадьбы с этой противной Тамарой. Фасон подвенечного платья, например. Или как лучше рассадить гостей и где нанять тамаду. Почему бы и нет? Обручальное кольцо он же ей продемонстрировал.
Внезапно Леся ощутила, что ее охватывает ужасная усталость. А потом снизошло даже нечто вроде покоя. Худшее, что могло случиться, уже случилось. Она внимательно посмотрела на Диму. Машинально отметила, что он не похож на счастливого человека. И это придало ей сил.
– Пошел к черту! – произнесла она с предельным холодом в голосе. – Убирайся! И никогда в жизни, слышишь, никогда в жизни не смей приближаться ко мне ближе, чем на пять метров. Даже если увидишь, что я вхожу в лифт, подожди следующий. Я тебя предупреждаю, если подойдешь ближе, убью!
После этого Леся вырвала свой плащ из рук замершего Димы, выскочила на проезжую часть и проголосовала. Тут же возле нее остановилась машина. Не глядя больше на Диму, Леся бросилась к этой машине, словно к спасательной лодке.
Водитель заломил неслыханную цену. Но Леся даже не стала торговаться. Ей было все равно. Лишь бы этот человек побыстрей увез ее домой. Туда, где до нее не смогут добраться никакие Димы вместе с их отвратительными Тамарами.
Так что уехала она, не оглядываясь. И очень жаль. Потому что, оглянувшись, она бы увидела, как оставшийся на тротуаре Дима внезапно улыбнулся, причем улыбка его сделала бы честь самому Люциферу.
Но ничего этого Леся не видела. Она вообще ничего не видела. Глаза застилали слезы, которые катились по ее щекам и никак не желали останавливаться. И что она в самом деле за дура такая? У нее ведь есть Али! Чего она ревет из-за какого-то Димы? Но привычный способ на этот раз не помог.
«Ага! – услужливо подсказал ей противный внутренний голосок. – Как же! Есть ли у тебя этот твой Али? Где ты? И где он? Да и нужен ли он тебе настолько, как ты это себе воображаешь? Или тебе нужен совсем другой человек? Тот, который женится не на тебе?»
Это была чистая правда. И Леся зарыдала еще горше. Никому-то она не нужна! Вот и Димка... Ее Димка, которого она так любила, что даже закрутила ему назло роман с Али. Так вот ее Димка теперь собирается жениться на другой. Господи, ну за что ей это? Почему она такая дура, что все мужики ее бросают?
Добравшись до дома и расплатившись с молчаливым водителем, который благоразумно не лез с расспросами к странной пассажирке, льющей всю дорогу слезы, Леся направилась к своему парадному. Но по дороге ей в голову неожиданно пришла одна мысль. И девушка замерла как вкопанная.
Там, возле ее парадного, всегда на двух лавочках сидели пенсионерки. И они бы уж не упустили возможности выяснить, по какому поводу у нее красные глаза и почему она расстроена. К тому же Леся подозревала, что некоторые из этих милых бабулечек служили в свое время в КГБ. Значит, им бы ничего не стоило развязать ей язык.
– Ну уж нет! – прошептала Леся.
Конечно, только что в ресторане Дима страшно ее унизил. Но еще большему унижению она подвергнется, если об этом узнают ее добрейшие соседи. Вот уж кто действительно сумеет отравить ей жизнь! Не хватало еще, чтобы до самого последнего Лесиного дня о ней бы вспоминали не иначе как о брошенной женихом девице из пятого подъезда.
И недолго думая, Леся свернула в сторону от дорожки к дому. Там, за густыми кустами, находилась старая детская площадка. Потом муниципальные власти расщедрились и построили для детишек новую площадку, ближе к дому. Теперь именно там и ошивалась вся окрестная ребятня. А старая площадка с деревянным, давно не крашенным домиком, сломанными качелями и пустой песочницей осталась в распоряжении многочисленного племени хануриков и местных бомжиков.
Но этот народ обычно забредал сюда ближе к вечеру. А сейчас площадка наверняка пустовала. Вот сюда и прибрела Леся, чтобы немного успокоиться и привести себя в божеский вид, прежде чем решиться прошмыгнуть мимо соседок. Но, сунувшись в деревянный домик, Леся вздрогнула. Домик был занят. Там уже кто-то сидел и рыдал.
